Роберт Хайнлайн - Пришелец в земле чужой

• Название: Пришелец в земле чужой
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0204-0

Имя известного американского фантаста Роберта Хайнлайна не нуждается в рекламе. Его произведения хорошо известны всем любителям НФ.

Данный том представляет самую значительную работу Р. Хайнлайна. Роман «Пришелец в земле чужой» оказал колоссальное влияние на творчество многих писателей-фантастов, явившись своеобразным этапом в развитии жанра НФ.

---

Сердце Джилл таяло под лучами улыбки Смита, а кровь в жилах стыла от страха, что ее застанут здесь. Смит этого не замечал.

— Видишь? Я хожу. Я становлюсь сильнее, — он сделал несколько шагов и торжествующе улыбнулся.

Улыбнулась и Джилл, через силу.

— О, мы делаем успехи! Продолжай в том же духе. А мне надо идти, я на минутку заглянула.

— Не уходи, — на его лице было огорчение.

— Не могу…

Огорчение переросло в горе.

— Я тебя чем-то обидел. Я не знал.

— Нет, ты меня не обидел. Мне действительно нужно уходить, и чем скорее, тем лучше.

На лицо Смита вернулось безмятежное выражение. Он сказал скорее утвердительно, чем просительно:

— Брат, возьмешь меня с собой.

— Не могу. Мне нужно идти. Слушай, не говори никому, что я была здесь. Пожалуйста!

— Не говорить, что приходил мой брат по воде?

— Правильно: никому не говори. Будь умницей, потерпи, я вернусь.

Смит переварил услышанное и удовлетворенно ответил:

— Я буду ждать. Я не скажу.

— Вот и славно, — Джилл соображала, как ей выполнить обещание. Она догадалась, что «испорченный» замок вовсе не испорчен, глянула на дверь и поняла, почему не могла открыть ее: к двери прибили засов. В больнице запрещалось пользоваться такими засовами. Защелки, установленные на дверях ванных, уборных и других комнат, открывались снаружи специальными ключами. В комнате Смита поставили засов, который можно было открыть только изнутри, руками. Джилл отодвинула его.

— Жди. Я обязательно приду.

— Я буду ждать.

Вернувшись в комнату врача, она услыхала: Тук! тук! Тук-тук!.. тук! тук! Это был сигнал Браша. Джилл поспешила к двери. Браш ворвался в комнату с криком:

— Где вы были, сестра? Я стучал три раза! — он подозрительно покосился на дверь, ведущую в палату.

— Больная стала вертеться, — солгала Джилл, — я поправляла ей подушку.

— Черт возьми! Я запретил вам отходить от стола!

Джилл видела, что врач напуган, и пошла в контратаку.

— Доктор, — сказала она сухо, — я за вашу пациентку не отвечаю, но коли вы мне ее доверили, я оказала ей помощь, которую сочла необходимой. Если у вас есть ко мне претензии, давайте позовем главного врача отделения.

— Что вы, из-за такого пустяка…

— Нет, сэр, это не пустяк! Такую слабую старушку водная подушка может задушить. Есть сестры, способные стерпеть от врача любое обвинение, я же ложных обвинений терпеть не хочу. Давайте позовем главного врача.

— Не надо, мисс Бордмэн. Я погорячился, не подумал. Прошу прощения…

— Хорошо, — отчеканила Джилл. — Чем еще могу быть полезна?

— Спасибо, больше ничего не нужно. Впрочем… пожалуйста, никому не рассказывайте о случившемся.

— Конечно — можете быть совершенно спокойны, доктор. — Джилл села за стол и сделала вид, что разбирает бумаги. Потом вспомнила, что так и не заказала на складе кровать. Позвонила на склад, отослала помощницу с каким-то поручением и задумалась.

Где же Бен? Как его не хватает! Позвонить бы ему и переложить ответственность на его сильные плечи. Но он пропал, черт его дери, и свалил все на нее. Свалил? Раздражение, которое она подспудно чувствовала все утро, вдруг прошло. Бен не уехал бы, не дав ей знать, чем закончилась его встреча с Человеком с Марса. Она, как участник заговора, имела право знать исход дела, а Бен всегда играл честно. «Если со мной что-нибудь случится, — вспомнила она, — ты мой козырь… Малышка, если ты долго не получишь от меня известий, то поступай как считаешь нужным».

Она и не подумала, что с Беном что-то могло случиться, ей это просто не приходило в голову. А теперь пришло. И пришло время — рано или поздно оно приходит к каждому — поставить на карту свою карьеру, честь и жизнь. Джиллиан Бордмэн приняла вызов судьбы в 15.47.

Когда Джилл вышла, Человек с Марса сел на прежнее место и принялся, выражаясь земным языком, терпеливо ждать. Он был счастлив: брат обещал вернуться. Смит был готов сидеть в ожидании брата год, и два, и три, ничего не делая и не двигаясь. Он не помнил точно, когда они побратались: он еще не в силах был измерить новое время и пространство, настолько они отличались от того, к чему он привык в родном гнезде. Дело было не в том, что, измеренная земными годами, его жизнь оказалась длиннее, а в том, что здесь он столкнулся с совершенно иным, чем дома, восприятием времени. Фразу «Это произошло позже, чем тебе кажется» нельзя перевести на марсианский язык, поскольку у марсиан не существует понятия «позже», а фразу «поспешишь — людей насмешишь» нельзя перевести потому, что на Марсе это непреложная истина, это само собой разумеется, как на Земле то, что рыба плавает. Высказывание «так было, есть и будет» на Марсе показалось бы таким же трюизмом, как на Земле «дважды два — четыре».

Смит ждал.

Вошел Браш, посмотрел на него; Смит не пошевелился и Браш вышел.

Услыхав скрежет ключа в замке, Смит вспомнил, что такой звук предшествовал последнему визиту брата по воде, и стал настраиваться на встречу с братом. Он удивился, когда открылась дверь в коридор, впустив к нему Джилл; Смит еще не знал, что такое дверь, но тут же усвоил и отдался радости, которая приходит только в присутствии братьев по гнезду или по воде, а иногда — в присутствии Старших Братьев.

Радость его несколько омрачилась сознанием того, что брат ее не разделяет. Брат был огорчен, да так сильно, что вот-вот дематериализуется. Смит уже знал, эти странные существа испытывают очень сильные отрицательные эмоции без риска для жизни. Брат Махмуд по пять раз в день переживал душевную агонию, но не думал умирать физически. Брат капитан Ван Тромп тоже часто испытывал приступы душевного страдания, которые, по понятиям Смита, давно должны были привести его к дематериализации, тем самым разрешив конфликт, а капитан был жив и здоров. Поэтому Смит не обратил внимания на волнение Джилл.

Джилл сунула ему в руки сверток.

— Одевайся! Быстро!

Смит взял сверток и в растерянности застыл.

— Господи! Давай, помогу.

Ей пришлось и раздеть его, и одеть. Пижаму и шлепанцы Смит носил не потому, что они были нужны ему, а потому, что ему так велели. Он мог их снять и надеть, но делал это очень медленно. Джилл взяла дело в свои руки. Она была медицинской сестрой, Смит не стеснялся наготы, поэтому обошлось без проблем. Он был очарован кожей, которую Джилл натягивала ему на ноги. Джилл не дала ему времени прочувствовать и полюбить новую кожу, она принялась пристегивать чулки к подвязкам. Форму сестры милосердия она выпросила у напарницы, якобы на маскарад для своей двоюродной сестры, у которой больше размер. Джилл надела на Смита пелерину: кажется неплохо. С туфлями было хуже, они не подходили по размеру, да и вообще, при земном тяготении ходьба давалась Смиту с трудом, даже если на нем и вовсе не было обуви.

Джилл надела на Смита шапочку и приколола ее к волосам.

— Волосы у тебя коротковаты, — сказала она озабоченно, — ну да ладно, сойдет, многие девушки так носят.

Смит не ответил, так как плохо понял ее слова. Он попытался представить свои волосы более длинными и понял, что на это нужно время.

— Теперь слушай внимательно, — сказала Джилл. — Что бы ни произошло, не говори ни слова. Понял?

— Не говорить? Я не буду говорить.

— Иди за мной. Я буду держать тебя за руку. Если знаешь какие-то молитвы, молись.

— Молиться?

— Нет, не надо. Иди за мной и ничего не говори.

Джилл открыла дверь, выглянула в коридор и, убедившись, что он пуст, вывела Смита из палаты.

Смит увидел вокруг множество незнакомых предметов. Это выводило его из равновесия. В глаза бросались все новые и новые образы, и он ни на чем не мог сосредоточиться. Спотыкаясь, он поплелся вслед за Джилл, стараясь никуда не смотреть, чтобы спастись от окружающего хаоса.

Джилл вывела его в конец коридора и ступила на движущуюся дорожку, бегущую направо. Смит чуть не упал, Джилл подхватила его. Встретив удивленный взгляд какой-то горничной, Джилл про себя выругалась и, сходя с дорожки, действовала осторожнее. Наконец лифт вынес их на крышу.

Тут случилась неприятность, которой Смит не заметил, потому что наслаждался видом неба. Небо было ясное, глубокое, просто великолепное. Смит его так давно не видел.

Джилл искала глазами такси. Людей на крыше не было, утренняя смена разъехалась. Не было и такси. Сесть в воздушный автобус Джилл не решилась. Приземлилась какая-то машина.

— Джек! Это такси не занято?

— Я его вызвал для доктора Фипса.

— Вот жалость! Джек, как бы нам побыстрее уехать? Это моя двоюродная сестра Мэдж, она работает в Южном крыле. Вот, простудилась, не хочется держать ее на ветру.

Санитар почесал в затылке.

— Вам, мисс Бордмэн, я отказать не могу. Езжайте этой машиной, а доктору Фипсу я вызову другую.