Михаил Гвор - "Ребенки" пленных не берут

• Название: "Ребенки" пленных не берут
• Автор: Михаил Гвор
• Жанр: Боевая фантастика

Старый мир давно умер. Вокруг раскинулся новый. Жестокий, суровый и неприветливый. Устанавливающий правила столь же суровые и жестокие. Здесь придется забыть про гуманизм, права человека, и презумпцию невиновности. Есть враг. Врага надо убить. Есть друг. Друга надо спасти. Все! Всех остальных — не трогать, пока не станет ясно, друг это или враг. Не «доказано», а «ясно»! Каждый сам и прокурор, и адвокат, и судья. И палач. Разбирательство проходит в доли секунды, а приговор приводится в исполнение немедленно и обжалованию не подлежит.

Пришедшему с добром всегда найдется место у очага.

Но тот, кто не хочет мира, виноват сам. Герои древних сказаний оживут, чтобы нести смерть врагам, и легендарные карашайтаны вновь придут в мир, чтобы избавить его от правителей, возомнивших себя великими. Ни один враг не уцелеет. «Ребенки» пленных не берут.

---

Два черных зверя, мгновенно сорвавшись с места, большими прыжками понеслись к перевалу Чимтарга, с каждым скачком отыгрывая фору, выбранную Санькой. Глупые люди думают, что лучшие из них могут сравниться с собаками в беге. Неправда, псы намного быстрее. Просто у них хватает ума это не показывать.

Таджикистан, Фанские горы, озеро Большое Алло Олег Юринов

Вызов застает врасплох.

— Ирбис — Бешеной.

— Слушаю.

— На Большом Алло есть обходная тропа. Она выходит в Правый Зиндон ниже ручья Мирали.

— Что там?

— От Левого Зиндона веревка простых скал. Потом легко.

Неприятная новость. Простые скалы — простые для нас. Протащить там армию Бодхани не удастся. Но отправить десяток нам в тыл — реально. А что может натворить профессионал — знаем все. Специалистов у Ахмадова быть не должно. Но лучше перестраховаться! Кстати, а откуда она говорит? С Мутных рация не возьмет!

— Понял. Ты где?

— На Чимтарге. Буду у выхода на тропу минут через сорок.

Только этого не хватало! Ору в рацию, как будто могу что-то изменить:

— Не надо! В одиночку не задержишь!

— Если будет человека три — перебью. Если больше — прослежу.

— Не надо!

— Папа, я уже выросла!

— Хорошо. Только не ввязывайся. Если кто появится — отслеживай и держи в курсе.

— Приняла. СК.

— СК.

Отключаюсь и развиваю бурную деятельность.

— Витас с Барсом, Олим… — оглядываю четырнадцатилеток. Двоих мало, нужен кто-то еще, — Рашид, со мной. Взять снайперки. Кроме Витаса. Леха, здесь за старшего. Пошли.

Выскакиваем минут через пять. Плохо, очень плохо. Меньше, чем за полтора часа не дойдем. А дочка добежит за сорок минут. Может, конечно, и ложная тревога. Но… Если она сходу ввяжется в бой… Ввяжется обязательно, не решится пропустить вниз. Если бы не ее предупреждение, джигиты могли бы вообще обойти «каменоломню». Теперь перекроем. Но не успеваем. Никак не успеваем.

Собственно, а чего я дергаюсь? Старая тропа, которая неизвестна даже нам. Хоть это и соседнее ущелье, но мы же тут всё излазили. Откуда ее знать Ахмадову? Да еще скальное начало! С другой стороны, тропа пастушечья, кто-то из джигитов постарше может вспомнить. Надо подстраховаться, надо. Только без лишнего мандража, появление ахмадовцев именно тогда, когда Санька уже там, а мы еще нет — маловероятно. Надо только сократить промежуток до минимума.

— Олег, что случилось?

На ходу объясняю ситуацию. Витас наклоняется к Барсу и негромко с ним разговаривает по-литовски. Пес уносится вперед. Мудро. Зверь будет на месте намного раньше нас… Это только кажется, что против огнестрела собаки не бойцы. Немало ахмадовских бандитов могли бы засвидетельствовать обратное. Но не пережили встречи с нашими песиками.

Мы же прибавляем ход. Похоже, я перемудрил с секретностью. Дочку давно надо было вводить в курс всех проблем и действий. Слишком уж сильны у ребенка способности находить всевозможные дырки. И закрывать их своим тщедушным тельцем. Введу. Лишь бы в этот раз обошлось.

Таджикистан, Фанские горы, ущелье Правый Зиндон

— Командир! Человек на склоне!

— Где?

— Вон там, на снегу. Сейчас не движется.

— Это камень, Карим!

— Только что этот камень очень шустро бежал. И замер, как только мы остановились. Просто так камни не бегают.

— Согласен! Рассыпаться цепью. Двинется к скалам — стрелять. Не отпускать!

— В чем дело, Кадрид? Время дорого! Всего один человек! Наплевать!

— Ты в этом уверен, баши?

— В чем?

— Что он один. И что наплевать.

— Хм… может, ты и прав… Я слишком часто ошибаюсь в последнее время.

* * *

Два черных пса вылетают на перевал. Проскакивают мимо тура и без остановки уносятся дальше вниз. Что собакам записки и прочие людские условности. Вперед, туда, где ждет помощи самое дорогое существо. Ветер доносит запахи Чужих и железа… Мелькают лапы, едва касаясь земли, еще убыстряется бег. Со стороны кажется, что пес летит по воздуху… Вперед… Держись, Маленькая, я иду!..

* * *

— Ирбис — Бешеной.

— Здесь.

— Шаки в долине. Восемь. Заметили меня.

— Черт! Уходи!

— Назад не выйдет. Попытаюсь к камням.

* * *

Четыре человека несутся вверх по тропе, уже не следя за дыханием. Воздух с хрипом вырывается из легких. Впереди, оторвавшись на сотню метров, несется большой черный пес, двойник тех, что наверху. Им уже не так далеко. Или очень далеко. Как верно оценить расстояния, когда счет идет на секунды?

* * *

Джигиты медленно поднимаются вверх, не сводя глаз с подозрительного места. Камень на склоне неподвижен. Карим щерится в усмешке и выпускает длинную очередь. Слишком далеко, все пули уходят в сторону, но результат достигнут: лжекамень стремительно бросается вперед-вниз, пытаясь укрыться за камнем настоящим. Теперь стреляют все. Даже баши стреляет. Так далеко стрелять из пистолета нет никакого смысла. Но одной рукой не удержишь автомат. Магазин быстро кончается, и опустошенный «Грач» возвращается в кобуру. Когда есть вокруг верные воины, негоже баши сражаться самому. Верные воины продолжают поливать камень свинцом, прерываясь только для смены магазинов…

* * *

Пес резко прибавляет хода, отрываясь от брата. Я иду… Держись, Маленькая!..

* * *

Пули щелкают по камню, рикошетом отскакивают в стороны, буравят снег. Странно, но ненадежное укрытие пока справляется. Может потому, что спрятавшееся за ним тело слишком мало. Но удача не вечна. Джигиты подходят всё ближе, скоро камень перестанет быть даже условной защитой. Человек ловит секундное затишье и вскидывает автомат. Негромкий щелчок. Выстрела нет. Затвор замирает на месте…

* * *

Четверка разрывается. Самый старший отрывается от товарищей и продолжает наращивать темп. Хриплое прерывистое дыхание… Струйки пота, текущие по вискам, заливающие глаза… Бледное, как мел, лицо…

* * *

Град пуль выбивает яркий сноп искр совсем рядом. Слышен короткий вскрик, тело вываливается из-за камня, скользит по насту, натыкается на неприметный бугорок, переворачивается, летит кубарем, неуклюже подпрыгивая на застругах. На огромной скорости пролетает в десятке метров от Карима, катится дальше и замирает внизу, остановленное сугробом перед пятиметровой высоты камнем.

* * *

Ветер приносит запах крови. Родной крови… Ярость вымывает усталость из мышц, стирает границы невозможного… Пес перемахивает через огромный камень и несется вперед еще быстрее, чем раньше… Я иду, Маленькая!..

* * *

— Карим, Рахмат, проверьте. И добейте.

Двойка осторожно подходит к распростертому телу. Раскинутые руки, левая нога подвернута, белое, без кровинки лицо, небо отражается в широко раскрытых немигающих глазах… Живые так не лежат…

— Кери хар! Это женщина! Почти ребенок!

Удивленный джигит делает шаг к телу…

Таджикистан, Фанские горы, выше озера Большое Алло

— Товарищи офицеры, вы есть хотите? — На парня был навьючен здоровенный термос и связка котелков. Из термоса одуряющее пахло кашей с мясом, поэтому вопрос казался глупым.

— Есть мы утром хотели, а сейчас жрать желаем! Давай! — Петров принял котелки, в которые взмыленный рядовой щедро навалил пшенки, передал один Галине. Девушка кивнула, принимая закопченную посуду.

— Как думаешь, Миш, что дальше? — Галина не спешила есть. Каша горячая.

— Не знаю. Мы тут, как котята слепые. Всё союзнички определяют. Скорей бы уж полковник подходил, может он порядок наведет, — хмуро ответил Петров и вытащил из клапана разгрузки блестящую мельхиоровую ложку.

— А что тебе не нравится?

— Всё мне не нравится. И союзнички, эти, в первую очередь! — То, что капитан ругался, не мешало ему быстро опустошать котелок.

— И чем? Анзоб нам очистили, вперед не пускают, всю дорогу сами под пули лезут. Войну, можно сказать, их руками выиграли. Представляешь, каких потерь это могло стоить?

— Понимаешь, странные они какие-то. Старшие еще более-менее, но те, что помоложе, вообще «полный вперед». «Ребенки» эти…

— Еще бы не странные! — Галина с сожалением отставила пустой котелок. — Во всем лучше нас на голову. Только не бесись и не удивляйся. У них двенадцать лет усиленной подготовки.

— Да дело не в подготовке… Не могу я объяснить. Иные они, как с другой планеты!

— Смотри! Это что за хрень?!

Собеседники прильнули к оптике. Над позициями противника развевалась белая тряпка. Джигиты, без оружия, с поднятыми вверх руками вылезали из-за камней. Легко разбирались отдельные крики:

— Урус! Нэ стрэляй! Мы сдаватса!

Никто и не стрелял. Воинство Бодхани споро выбиралось на ровную площадку между позициями сторон. Поток сдающихся, сначала вытекал из нагромождения скал полноводной рекой, но постепенно ослаб и, наконец, иссяк.