Витольд Новодворский - Ливонский поход Ивана Грозного. 1570–1582

• Название: Ливонский поход Ивана Грозного. 1570–1582
• Автор: Витольд Новодворский
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5136-2

Книга известного русского историка XIX века Витольда Владиславовича Новодворского посвящена малоизученному периоду правления Стефана Батория и событиям, имевшим большое историческое и политическое значение для всей Восточной Европы, из которых особо выделяется Ливонская война, которая велась Царством Русским за территории в Прибалтике и выход к Балтийскому морю. Книга (авторское название — «Борьба за Ливонию между Москвой и Речью Посполитой») по праву считается классическим трудом, не утратившим до наших дней своей исторической ценности. В новом издании книга публикуется с некоторыми сокращениями и с сохранением стиля и орфографии оригинала.

---

Иоанн поверил объяснениям Тарановского, стал питать надежду на возможность своего избрания в польско-литовские короли и вследствие этого заключил с Речью Посполитой перемирие еще на один год[44], вопреки советам цесарского посла Павла Магнуса, который был в это время у Иоанна[45].

Вместе с тем Иоанн поспешил принять меры, направленный к тому, чтобы Генрих не был пропущен в Польшу. С этой целью он сблизился с императором, как об этом мы уже выше говорили, с этою же целью он вошел в сношения с дружественным себе королем Дании. В письме к последнему он просил не пропускать Генриха через пролив Зунд ни из Франции в Польшу, ни назад, обещая за эту услугу отдать всю Ливонию его брату Магнусу и даже самому датскому королю, если у Магнуса не будет потомства[46].

Перед Поляками Иоанн так оправдывал свой образ действий. К нему приезжали Федор Зенкович Воропай и Михаил Гарабурда, которые вели с ним переговоры об условиях, на каких он может занять престол Речи Посполитой, а потому он считал уже дело порешенным и вследствие этого на элекционный сейм послов своих и не посылал. При этом он выражал надежду, что в том случае, если Генрих не прибудет к установленному сроку, Поляки пожелают иметь его своим государем, и обещал отправить для переговоров об условиях его избрания послами ивангородского наместника и своего ближнего дворянина Михаила Васильевича Колычева да дьяка Петра Ерша Михайлова[47].

Вместе с тем Иоанн понял, что главными виновниками неудачи, постигшей его, были литовские вельможи. Они присылали к нему Гарабурду лишь с той целью, чтобы выведать его намерения, а совсем не для того, чтобы договориться об условиях избрания его на польско-литовский престол; он беседовал с послом по душе, без всякого лукавства, но и тайно, а они оповестили весь мир и планы его расстроили[48].

К ведению мирной политики по отношению к Речи Посполитой побудили Иоанна также и неблагоприятные вести, шедшие с востока и с театра войны против Шведов. В казанской и астраханской области произошло возмущение Черемис и Татар, которое принудило царя направить вооруженные силы государства в эту сторону и сохранять мир на западной границе[49]. Кроме того, поражение, которое русские воеводы потерпели от Шведов близ Лоде, сделало Иоанна миролюбивее: он начал переговоры со шведским правительством о заключении мира[50].

Поверив заявлению Тарановского о том, что избрание его королем еще возможно, Иоанн отправил в Польшу посольство, но оно было задержано в Литве до тех пор, пока не соберется вальный сейм[51]. Очевидно, это был только предлог; послы же были задержаны нарочно литовскими вельможами с тою целью, чтобы продлить время до тех пор, пока не прибудет в Польшу Генрих[52]. Так действительно и случилось. Тогда Иоанн отозвал своих послов назад[53].

Иоанн сохранял с Речью Посполитой мир и в царствование Генриха, потому что принуждали его к этому обстоятельства: со Шведами происходила по-прежнему война; кроме того, весной 1574 года стало угрожать московскому государству новое нашествие крымских Татар, так что необходимо было стянуть на берега Оки многочисленный войска[54].

К Генриху был отправлен царем гонец Федор Елизарьев сын Елчанинов[55]; ему было поручено взять у короля опасную грамоту для послов, которых царь намеревался отправить к королю для поздравления его с восшествием на престол[56]. Но царский гонец не застал уже в Польше Генриха: в ночь с 18-го на 19-е июня он убежал из Кракова во Францию, опасаясь, что Поляки не отпустят его туда, для того чтобы занять престол, который освободился после смерти его брата Карла IX[57].

Сенат Речи Посполитой отправил к царю Варфоломея Завадского и Матвея Протасовича[58] известить его о возведении Генриха на престол и одновременно же об отъезде его во Францию и вместе с тем просил о продолжении перемирия еще на два года, на что Иоанн немедленно дал свое согласие. Литовско-польский престол снова был свободен и Иоанн снова мог питать надежду на мирное разрешение спора из-за Ливонии, так как опять являлась возможность приобрести корону Речи Посполитой.

Правда, царь заявил, что он желает сноситься только с самим королем, а не с сенаторами Речи Посполитой, но, очевидно, это была только простая дипломатическая вежливость, уместная к тому же и потому, что Иоанн не был еще уверен в бесповоротности отъезда Генриха[59].

Кроме того, у Иоанна был еще, конечно, и иной умысел: выгадать время и через своих послов разузнать лучше положение Речи Посполитой.

Елчанинов явился на конвокационный сейм, созванный в Варшаву на 24-е августа, но отказывался править посольство, заявляя, что у него письмо к самому королю, что он имеет поручения только к некоторым сенаторам, архиепископу, краковскому епископу, краковскому воеводе Фирлею, сандомирскому воеводе Зборовскому и серадзскому воеводе и что он будет говорить только с этими лицами[60].

Между тем Иоанн узнав о бегстве Генриха, выслал в Польшу к Елчанинову гонца Петра Давыдова с инструкциею, как Елчанинов должен действовать в Речи Посполитой при новых обстоятельствах. Этот гонец вез, вероятно, письма и к некоторым вельможам Речи Посполитой: по крайней мере, таковы были слухи[61]. Мало того, Иоанн поспешил отправить послов, которые остановились недалеко от литовской границы, поджидая в Дорогобуже возвращения Елчанинова, чтобы следовать затем дальше в пределы Речи Посполитой[62].

Расчеты Иоанна могли вполне оправдаться. Приверженцы его в Польше и Литве были весьма многочисленны. Волынь, Мазовия, Великая Польша, значительная часть Литвы и Украины желали видеть его на литовско-польском престоле, но аристократия светская и духовная, польская и литовская, всеми мерами противилась его избранию. Когда Елчанинов из Польши отправился в Литву и остановился здесь на долгое время, заявляя, что царь приказал ему ждать возвращения короля, литовские вельможи сильно встревожились. Понимая, что заявления царского гонца один только предлог, для того чтобы прикрыть настоящую цель столь продолжительного пребывания в Литве, именно желание ознакомиться хорошенько с ее состоянием и подготовить почву для успешного исхода выборов царя или его сына, они учредили над московским гонцом самый бдительный надзор и старались стеснить свободу его действий[63]. Виленский воевода Радзивилл и Ян Ходкевич устроили такую стражу на границе Польши и Литвы, что сношения Поляков с Москвой были невозможны[64].

Такой образ действий литовских вельмож вызывал среди польской шляхты негодование, которое особенно сильно обнаружилось по следующему поводу. У одного шляхтича, Христофора Граевского, отправлявшего свои товары в Москву, Иоанн велел отобрать их в казну за то, что не была уплачена какая-то пошлина. Тогда собственник транспорта поехал сам в Москву, чтоб похлопотать о возвращении своего имущества. Иоанн приказал позвать его к себе, расспрашивал его о том, не задержан ли его гонец в Польше, и дал ему отвезти на родину следующие поручения. Он желает соединить свое государство с Польшею такими же узами, какими Ягелло соединил Литву с ней.

Он готов отказаться даже от своей веры и перейти в иную, если только на публичном диспуте будет доказано превосходство последней. В Польшу он явится с небольшой свитой, чтоб договориться относительно условий, на каких он согласен принять корону, если ему будет прислана соответственная опасная грамота. Он убежден, что Поляки позволят ему свободно возвратиться назад в Москву согласно опасной грамоте. Тогда между Польшей и Москвой утвердится вечный мир и союз. Эти обещания со стороны Иоанна, весьма заманчивые для польской шляхты, были, очевидно, дипломатической уловкой с целью усилить еще более расположение к себе своих сторонников в Речи Посполитой. Граевский повез эти предложения в Польшу, но в Дисне, по приказанию виленского воеводы, он был схвачен и заключен под стражу. Об этом насилии польская шляхта узнала случайно из письма, которое заключенный переслал своему брату[65].

Мер, направленных к тому, чтобы прервать всякие сношения с Москвою, литовским вельможам казалось мало. Они готовы были посягнуть даже на жизнь московского гонца.

Конвокационный сейм назначил бежавшему королю Генриху срок для возвращения — 12-е мая 1575 года, определив, что если он к этому сроку не возвратится, то сейм, который соберется к этому дню в городе Стенжице, приступит к избранию нового короля[66].

Срок этот прошел, а Генрих не возвратился, вследствие чего в назначенный день открылись совещания стенжицкого съезда. Тогда поехал сюда Елчанинов, чтоб сообщить съезду поручения, данные ему царем. Эта поездка вызвала большое беспокойство среди литовских вельмож. Они готовы были отравить его, лишь бы только он не явился в Стенжицу.

Опасения вельможества были совершенно основательны. Шляхта ожидала московского гонца с величайшим нетерпением, надеясь на то, что он привезет с собой предложения, которые обеспечат польско-литовскую корону за царем. Шляхта выслушала заявления гонца с напряженным вниманием и при полнейшей тишине, но разочаровалась в своих ожиданиях. Гонец заявил только, что царь желает получить ответ на письмо, которое он послал еще в 1573 году вместе с Гарабурдой, и узнать мнение о предложениях, сделанных в этом письме[67].