Джон Пристли - Улица Ангела

• Название: Улица Ангела
• Автор: Джон Пристли
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065514-4, 978-5-271-29216-3

«Улица Ангела» Джона Бойнтона Пристли — роман, в котором автор обращается к феномену «психологии успеха», ставшей в Британии в 30-х гг. XX века настоящим культом для молодежи.

Идеалов нет.

Любовь — просто миг отдохновения в бешеной погоне за наживой.

Дружба — наивная детская фантазия.

Герои романа, продавшие душу «желтому дьяволу», готовы на все ради богатства и положения в обществе, — и слишком поздно приходит прозрение, как непомерно высока цена вожделенного успеха…

---

Он слышал, как она весело напевала в кухне под легкое звяканье посуды. Он не стал искать в газете программу зрелищ. Эди решит сама, когда покончите мытьем посуды. Теперь она неделю-другую будет чувствовать себя богачкой и строить всевозможные планы. Она еще сегодня вечером наверняка придумает двадцать разных способов истратить гораздо больше, чем фунт в неделю. (У миссис Смит была страсть покупать в рассрочку, брать напрокат, а мистер Смит этого терпеть не мог как человек деловой, хозяйственный, осторожный.) Нет, когда первое волнение пройдет, придется ее прибрать к рукам. Невозможно больше терпеть такое детское отношение к жизни. Ему приходится думать за всех.

Мысли мистера Смита приняли мрачную окраску. Никогда не завидовал он роскошной жизни богачей. Он человек простой, и их образ жизни кажется ему нелепым. Ему для себя немного надо. Нужна ему (и вот тем, у кого это есть, он готов позавидовать) только уверенность в завтрашнем дне, в том, что он до конца дней проживет прилично, как подобает уважающему себя человеку. Быть уверенным, что не лишишься работы, пока ты способен трудиться, а потом сможешь уйти на покой, иметь свой собственный домик и сад (он никогда в жизни не занимался садоводством, но воображал, что способен им заниматься и что это будет для него удовольствием), слушать иной раз хорошую музыку. Это ведь не так уж много, а между тем, несмотря на процветание фирмы и увеличение оборотов, это так же несбыточно, как желание достать луну с неба.

— Алло, папа! — весело крикнул Джордж, входя. — Как дела?

— Недурны, мальчик! А как идет продажа автомобилей?

— Ничего. Ты не знаешь ли кого-нибудь, кто бы одолжил мне шестьдесят фунтов?

— Не знаю, — ответил мистер Смит весьма решительно.

— Жаль, — сказал Джордж без всяких признаков разочарования. — Если бы я сию минуту имел в руках шестьдесят монет, я бы мог заработать порядочные деньги. Факт. Можно подумать, что я собираюсь играть на скачках, не правда ли? Но это не так.

— Надеюсь, — отозвался отец, строго глядя на него.

— Дело идет о перепродаже машин. Тут можно шутя наживать деньги. Подожди, увидишь…

— Ты смотри поосторожнее со своими легкими наживами!

— За меня не беспокойся, папа, — сказал Джордж холодно.

Мистер Смит с недоумением рассматривал его. Кажется, только вчера он клал этому мальчику в чулок рождественские гостинцы и ставил у его кроватки детский набор инструментов. А теперь — «не беспокойся за меня», «шестьдесят фунтов»! Мистер Смит вынул трубку изо рта, машинально уставился на нее и тихонько свистнул.

5

— Иди сюда, папа! — крикнула миссис Смит, разливая в рюмки «Рубиновый» портвейн. — Надо тебя немного расшевелить. У нас тут весело.

Лицо ее цветом не уступало портвейну, от еды, питья, крика, хохота и пения оно было густо-малиновое, и от него как будто шел пар.

К несчастью, ее слова услышал мистер Митти.

— Правильно! — загремел он, покрывая все голоса. — Пожалуйте к нам, па! Ваша очередь развлекать компанию. Никаких увиливаний! Ваш выход, па! Покажите нам, например, какой-нибудь волшебный фокус.

— Да замолчи, Фред! — взвизгнула миссис Митти, как всегда, делая вид, что унимает мужа, на самом же деле пытаясь привлечь всеобщее внимание к его столь остроумным выходкам. — Ты уж слишком разошелся!

Мистер Смит не умел показывать фокусы. Но он хотел бы в эту минуту быть магом, чтобы сотворить одно чудо: немедленное исчезновение мистера Фреда Митти. Был субботний вечер. Пирушка происходила в гостиной. Мистер Смит застал здесь всех, кроме дочери Митти и Эдны, которые частому назад ушли куда-то — вероятно, в кино. Здесь были не только чета Митти, но и мистер Далби с женой (той самой, чья сестра гадала на картах). В этой комнате бывало и больше народу, но мистеру Смиту казалось, что никогда в ней не было так людно и шумно, как сегодня. До сих пор мистер Смит считал Далби (кривоногого страхового агента, жившего в доме № 11 по их улице и воображавшего себя остроумным шутником и «душой общества») очень шумливым и несносным, но по сравнению с Фредом Митти это был тихий и степенный человек — ну просто второй мистер Смит. Мистеру Смиту не понадобилось и десяти минут, чтобы убедиться, что Митти ему глубоко противен, и все, что тот делал и говорил (последний час он упорно называл мистера Смита «па!»), лишь усиливало эту неприязнь, которая распространялась не только на Фреда, но и на миссис Митти и на их дочку Дот. Никогда еще никто не внушал ему такой антипатии, как эти трое. Двоюродному брату миссис Смит было лет за сорок, и в молодости он, вероятно, был недурен собой, хотя аляповат и вульгарен. Светлые курчавые волосы, маленькие, светлые, бегающие глаза, нос, словно перебитый посредине, и большой рот с отвислыми губами, которые Фред, когда говорил, перекашивал почему-то на одну сторону. С первого взгляда он напомнил мистеру Смиту тех жуликов-аукционистов, которые снимают на неделю пустую лавку и потом объявляют о распродаже всего за бесценок. Цвет лица у мистера Митти был всегда густо-рубиновый и, наверное, в свое время недешево обошелся, но только (как мстительно подумал мистер Смит) вряд ли самому мистеру Митти, скорее — его знакомым, ибо в гостях он проявлял колоссальный аппетит и неутолимую жажду. Он был комик, присяжный остряк и самый шумливый человек, какого когда-либо встречал мистер Смит. Он все время что-то выкрикивал, совершенно как те аукционисты, и от его шуточек начинало сосать под ложечкой, а от крика разбаливалась голова. Притом он произвел на мистера Смита впечатление глупого хвастунишки, лгуна и вообще человека, которому нельзя верить ни в чем. Такие субъекты чаще всего женятся на кротких, маленьких женщинах, но Фред Митти — к счастью для какой-то кроткой маленькой женщины — отыскал подругу жизни совершенно под стать себе. Миссис Митти, дама с длинным сизым носом и волосами, рыжевато-каштановыми на концах и серо-бурыми у корней, отличалась такой же наглой развязностью и бесстыдством, как ее супруг. Его реву она вторила своим визгом. Если он отпускал по вашему адресу какое-нибудь игривое замечание, она всаживала вам свой колючий локоть в ближайшее к ней ребро. А если вы шутили с ней, она шлепала вас по руке. Этим она отличалась от Фреда, который в таких случаях колотил по спине или тыкал под ребра всех, за исключением не слишком старых женщин — их он тискал или пытался посадить к себе на колени. Единственный отпрыск этой почтенной пары, Дот, была ровесницей Эдны и вся состояла из длинных ног, золотых кудрей и холодно-дерзких голубых глаз. Она говорила, что хочет быть киноактрисой. Мистер Смит (он имел о Голливуде довольно смутное представление, тем не менее это место внушало ему ужас) от души пожелал ей попасть туда и вполне искренне уверял, что она похожа на этих дам с Бродвея, которых он видел на экране. Эдна (глупое дитя), конечно, сразу влюбилась в Дот. Ну, а ее мать (она ведь в людях смыслит не больше, чем грудной младенец), та, видимо, была влюблена во всех троих.

— Не угодно ли портвейна, миссис Далби? — предложил мистер Смит, чувствуя, что надо что-то сказать.

— Пожалуй, но самую капельку, мистер Смит, — согласилась та. И когда он принес ей «Рубинового», она заметила: — Сегодня у вас весело, правда?

— Очень, — отвечал он.

Она метнула на него быстрый взгляд.

— Да, приятно посмотреть, как люди веселятся. Но у вас сегодня немного утомленный вид, мистер Смит.

— Неужели? Не знаю, почему, миссис Далби, я чувствую себя хорошо. (Так ли это? А тикающая боль где-то внутри?) Правда, в последнее время мне приходится много работать.

— Вы всегда без воздуха, вот в чем дело, — заметила миссис Далби серьезно и сочувственно. — Это сказывается на здоровье. Мой Том работает очень много (хотя никогда об этом не говорит), но он все больше разъезжает, знаете ли, и бывает на воздухе, так что он не хворает — вот только когда начинается эта противная сырая погода, тогда у него болит грудь. Грудь у него всегда была слабая.

— Вот как? А я и не подозревал, — отозвался мистер Смит. Разговор был не из веселых, но ему приятно было беседовать с миссис Далби, славной, тихой, благовоспитанной женщиной. Беседовать с нею среди этой компании было так же отрадно, как услышать слово нормального человека в сумасшедшем доме.

— Фред, Фред, — вопила миссис Смит, — что же ты ничего не пьешь?

— Обо мне не беспокойся, — орал Фред, наливая себе виски. Да, тут была и бутылка виски, и пиво, и «Рубиновый». Мистер Смит подсчитал, что на эту оргию истрачена по крайней мере половина тех денег, на которые они должны были жить целую неделю.

— О нем не беспокойтесь, — провизжала миссис Митти, ставя на стол пустой стакан. — Если не отберете у него бутылку, он выпьет ее всю, раньше чем вы успеете опомниться.

— Да, знаете ли, люблю хватить рюмочку, — пролаял Фред хриплым голосом, пытаясь, видимо, подражать говору шотландцев. — Что вы на это скажете, миссис Макферсон? Ваше здоровье!