Беверли Кендалл - Вкус желания

• Название: Вкус желания
• Автор: Беверли Кендалл
• Издательство: Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38980-1, 978-5-4215-3138-8

Прелестная леди Амелия Бертрам обронила на балу несколько неосторожных слов и репутация ее погибла. Отныне она позор семьи, двери общества для нее закрыты, а на время путешествия отца в Америку, ей предстоит поселиться в уединенном поместье… под опекой Томаса Армстронга, того самого джентльмена, которого она так легкомысленно оскорбила.

Взбешённая Амелия клянется превратить жизнь Томаса в ад, и намерена исполнить клятву.

Однако судьба, как выяснилось, свела ее с многоопытным соблазнителем, хорошо знающим, как покорить женское сердце…

---

— Ты с самого начала знала, что подобные отношения — временное явление, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу и глядя, как поднимается ее грудь от судорожных глубоких вздохов.

При этих его словах она резким движением подняла голову, и он увидел красные опухшие глаза и щеки, залитые слезами и покрытые пятнами.

— Дело ведь в той женщине? Не так ли? Она потребовала, чтобы ты бросил меня?

Мысли Томаса мгновенно порхнули к Амелии. Откуда Грейс могла о ней узнать?

— В какой женщине? — спросил он резко.

— В этой чертовой герцогине Бедфорд. В той, что былаздесь три недели назад. О, она сказала, что ошиблась домом, сказала, что думала, будто здесь живет миссис Франклин. Но даже после того, как я ей ответила, что здесь не живет женщина с таким именем, она не ушла. Начала задавать мне вопросы о тебе. И сказала, что когда-то вы были очень близки. — Грейс перестала смахивать слезы со щек. — Я не дура, поняла, зачем она сюда явилась.

Потрясенный, но стараясь не выдать своей тревоги, Томас спокойно ответил:

— Я никак не связан с герцогиней и не имею ни малейшего намерения стремиться к этому.

«Никогда, никогда больше!» — мелькнуло у него в голове.

— Ты лжешь!

Это прозвучало горько и осуждающе.

— Какого черта я стал бы тебе лгать? Ты мне не жена, и мне нечего скрывать.

Ее письма были просто досадным пустяком. Но ее безрассудство, когда она решилась прийти к его любовнице, было чем-то совсем иным. Тем, чему он был намерен немедленно положить конец.

— Значит, ты не вступал с ней в обсуждение моей персоны? — спросила Грейс, все еще не веря ему.

— Я не встречался с этой женщиной добрых семь лет, а когда мы познакомились, я был еще мальчишкой.

В глазах, мокрых от слез, появился проблеск надежды.

— Тогда почему…

— Но это ничего не меняет в наших с тобой отношениях. — Он испустил глубокий усталый вздох. — Я не давал тебе обещаний, Грейс. А ты ведешь себя так, будто я предлагал больше, чем то, что нас связывало. Я этого не делал.

— Да, ты относился ко мне, как к тому, кто способен погладить тебя по шерстке, когда у тебя возникала в этом потребность:

Из-за слез ее голос звучал глухо.

— Для того и существуют любовницы.

Томас не хотел, чтобы его слова звучали жестоко, но она не оставила ему выбора.

— Я полюбила тебя.

Она медленно поднялась на ноги, продолжая смахивать слезы, катившиеся по щекам.

На мгновение Томас прикрыл глаза. Как он и опасался, она вообразила, что влюблена в него. Он тотчас же поспешил успокоить себя: не пройдет и нескольких месяцев, как она убедит себя, что влюблена в своего следующего обожателя.

Мисс Грейс Хауэлл со всей своей светскостью и неуязвимостью или тем, что он принимал за эти качества, не обладала, как оказалось, свойствами, необходимыми хорошей любовнице. Она слишком легко позволяла себе впасть в эмоциональную зависимость. Ей был нужен муж, она не хотела быть содержанкой, и ему следовало распознать это с самого начала. Но это понимание пришло слишком поздно, когда сердце ее оказалось уязвленным.

— Мне грустно это слышать, — проговорил Томас.

Больше он ничего не смог придумать. Она перестала плакать и, собравшись с силами, сурово посмотрела на него.

— Ты еще более бессердечен, чем говорят. Неужели тебя ничто не трогает? Если не считать твоей драгоценной мамы и сестер, на свете нет женщины, к которой ты был бы способен что-то чувствовать?

Образ Амелии тотчас же всплыл в его мыслях — впрочем, в последнее время он находился там постоянно. Усилием воли он попытался изгнать его.

— Я позабочусь о том, чтобы на твоем счету было достаточно денег и чтобы ты смогла продержаться до новой оказии. Трех месяцев, думаю, будет достаточно.

Три месяца — это более чем благородно. Недели через две, а то и скорее ею завладеет граф Чсстерфилд. Он нетерпеливо ждал, пока она надоест Томасу, по крайней мере так не раз говорила ему Грейс.

— Оставь себе твои чертовы деньги!

Если бы он дал ей чек, то имел бы удовольствие видеть, как она порвет его и растопчет своими домашними туфельками, украшенными розочками. Но как только он уйдет, она начнет ползать на коленях, лихорадочно собирая обрывки. Гордость и гнев будут первой ее реакцией и оттеснят практичность и логику на задний план.

— Я положу деньги на твой счет. Делай с ними что хотеть.

«К тому времени она остынет», — подумал он.

Томас покинул ее дом в последний раз, но мысли его были мрачными.

«Женщины не стоят таких неприятностей», — решил он.

Вместо того чтобы провести вечер на шелковых простынях, Томас сидел в маленькой комнате, в библиотеке Картрайта на Джонс-стрит. Оба собеседника тонули в глубоких обитых парчой креслах перед мраморным камином, в котором горел яркий огонь, и нянчили в руках по бокалу портвейна, и им еще предстояло насладиться напитками ярко-зеленого цвета и оттенка красного бургундского вина.

— Она бросилась на меня, как кошка, — поделился Томас со своим другом, испытывая усталость от всей этой истории. — Уверен, что завтра я обнаружу на себе царапины.

Маленькое зеркальце в экипаже уже отразило свежий синяк на его шее.

— Какого черта тебе понадобилось объявлять ей о разрыве лично? — спросил Картрайт, поднимая ноги в чулкax на оттоманку перед собой. — Было бы достаточно цветов и записки или, возможно, какой-нибудь побрякушки.

— Да, верно, но у меня не было намерения порывать с ней, когда я к ней отправился.

Его друг удивленно поднял бровь и поднес к губам бокал с портвейном.

— Тогда почему ты это сделал? — спросил Картрайт и поставил напиток на столик красного дерева возле своего кресла.

Да, почему он это сделал?

Томас часто думал об этом с момента, как вышел из дома Грейс. Он беспомощно поднял плечи:

— Не знаю. Думаю, потому, что она начала мне надоедать. Она становилась все более требовательной. Слишком часто стала посягать на мое время.

— Да, такое случается. Но в твоем случае это произошло скорее, чем обычно. Как долго ты был с ней? Шесть месяцев? Год?

— Какая разница? С ней покончено. Сейчас самое неотложное дело связано с этой чертовой Луизой.

— А что наша прекрасная герцогиня сотворила на этот раз? — суховато спросил Картрайт.

В его серых глазах блеснул огонек интереса.

Томас кратко пересказал то, что Грейс поведала ему о визите Луизы.

— Разыскать твою любовницу и явиться к ней домой — верх дерзости. И это всего лишь через три месяца после смерти мужа, — заметил Картрайт.

— Прошедшие годы изменили ее. Я не представлял, что она способна совершить что-нибудь подобное, когда познакомился с ней. Хотя ведь был инцидент с Радерфордом…

Да, инцидент…

Томас был настолько глуп, что поверил Луизе, когда она сказала, что любит его, и утверждала, что выйдет за него, хотя в то время у него не было ни шиллинга.

Да, в то время на его банковском счете не было ничего. И он был совершенно ослеплен ее белокурой красотой и невинным кокетством. Но эта маска невинности мгновенно слетела, когда на балу, куда Томас не собирался, он увидел ее прижимающейся к Радерфорду. Сначала он остановился и стоял в саду в полном ошеломлении, скрытый живой изгородью. Позже стоял и наблюдал со все растущей яростью и думал, как далеко она способна зайти, и ярость его все росла.

Несмотря на то что Радерфорд мягко, но решительно убрал ее руки со своей шеи и вскоре оставил ее одну, инцидент стал причиной трещины в их дружбе. На следующий день он побеседовал с глазу на глазе Радерфордом, но поговорить с ней ему помешала гордость, а когда он наконец собрался выяснить отношения, она уже была помолвлена с герцогом Бедфордом.

И тогда Томас осознал правду. Он — молодой виконт без гроша в кармане, обладая всего лишь хорошим происхождением и именем, имеющим на руках мать и сестер, — был всего лишь приманкой и что-то значил только до тех пор, пока она не получила предложения от одной из намеченных ею жертв. И не важно было, что Томас собирался на ней жениться.

— И как ты намерен справиться с этим? — продолжал Картрайт.

— Ну, думаю, мне придется поговорить с этой чертовкой. Она почти не оставила мне выбора, и, должно быть, именно такой была ее цель.

Томас опустил голову и устало провел ладонью по лицу.

— Тогда ты должен поехать со мной на бал к леди Форшем. Я слышал из надежного источника, что ее светлость снизойдет до того, чтобы там появиться.

Томас поднял голову и скептически посмотрел на Картрайта.

— Ты полагаешь, я буду объясняться с ней на балу? Не хочу снова стать пищей для этих сплетников из «желтых» листков.

— Предпочитаешь отправиться к ней домой или встретиться с ней у себя? Я бы не советовал тебе оставаться с ней наедине ни под каким видом.

В словах Картрайта был резон. Из такой встречи не вышло бы ничего хорошего. И чем больше он об этом думал, тем более здравой казалась ему мысль о встрече на балу. Луиза слишком дорожила своим положением в обществе, чтобы устроить сцену на людях и в таком месте.