Марен Мод - Сальто ангела

• Название: Сальто ангела
• Автор: Марен Мод
• Издательство: Новости
• Жанр: Современная проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0914-2

Жестокие нравы парижского дна, мира проституции; рэкет, насилие, презрение общества, равнодушие чиновников, произвол полиции. Наконец, операция по изменению пола и снова борьба Жана, признанного при рождении ребенком мужского пола, за официальное признание его женщиной.

Чрезвычайно эмоциональная, откровенная автобиографическая драма с элементами детектива.

Выход во Франции знаменитой книги-исповеди транссексуала вызвал общественный шок. В ней Мод Марен рассказала настоящую историю своей жизни-борьбы за официальное изменение пола: разрыв с семьей, всеобщее презрение, отлучение от службы, проституция, унижения, и, наконец, операция по изменению пола.

Сейчас Мод Марен работает адвокатом по защите прав транссексуалов.

Перевод с французского: Н. А. Егорова, А. В. Ятлова

Литературная обработка Марии-Терезы Кюни.

Marin Maud. Le saut de l'ange

---

Его поцелуй, словно электрический ток, пронзает меня. Я ждала его три года. Такой же шок у меня от его прикосновения. Если бы он только знал, что я впервые переживаю подобные эмоции, что это мой первый настоящий флирт…

— Пора, Мод.

Я провожаю человека, которого люблю, в тюрьму. Мы держимся за руки, он проведет эту ночь в тюрьме, а я — на своем диване, где мы не занимались любовью. Пока еще нет.

Я оставляю его на углу улицы, поворачиваюсь и ухожу со слезами на глазах. Всю ночь я не спала. Это я, на самом деле? Я его трогала, целовала, он мне принадлежал, моя бессонница сохраняет его запах. Наконец приходит некоторое успокоение.

Сегодня прекрасный день, я в одиночестве отмечаю два праздника: одиннадцать лет со дня моей операции и его освобождение. Это самый прекрасный и самый длинный день в моей жизни. Я знаю, что сегодня утром он совсем выходит из тюрьмы. Ожидание — это беспокойное удовольствие первой встречи. Меня беспокоит все: лицо, тело, словно он никогда меня не видел. Три года очищения, любви издалека, целомудрия вынужденного и добровольного превратили нас в жениха и невесту из прошлых времен. Трель звонка отдается в моем сердце.

Он рассказывает о суматохе последних часов. Он отдал свои вещи тем, кто остался, — таков обычай. Он дождался, пока откроется камера, забрал часы, бумажник, костюм и ремень, которые ему больше не годятся. Он говорит:

— До сих пор мне не надо было принимать никаких решений. Надо мной не висела никакая ответственность, десять лет пустоты, когда я только выполнял чужие приказания, а вот сегодня начинается моя настоящая неволя.

Нет, это моя жизнь начинается сегодня. Целый час вместе, первый час настоящей свободы. Он вскоре уйдет, улетит, он уедет в свой солнечный край устраивать наше будущее.

Я закрываю глаза и мысленно стараюсь себе представить это безумное счастье: я занимаюсь с ним любовью, именно с ним я занимаюсь любовью…

Все мировые теории о сексе и об удовольствиях, связанных с ним, ничто по сравнению с любовью, с настоящей любовью, той, которая рождается в мозгу и потом разливается по всему телу, а не наоборот.

Наслаждение у меня в сознании. Сегодня я по-настоящему переживаю то, на что надеялась одиннадцать лет назад, когда стала женщиной на операционном столе. Оказывается, все это было для него.

Он говорит смущенно:

— Ты знаешь, я немного отвык…

Но быстрота, с какой он это сделал, для меня еще один подарок. Он провел годы без женщин, и вот со мной вновь смог удовлетворить свое нетерпеливое желание.

Небольшая тревога, от которой я хочу скорей избавиться. Он что-то заметил, какую-то деталь, наверное, сухость — я ничего не могу с ней поделать. Мой половой орган не может реагировать как настоящее влагалище женщины. Я вновь повторяю свою полуправду-полуложь, надеясь, что он поймет и что мое объяснение останется как бы нашим паролем.

Но он об этом даже не думает, его самолет улетает через час.

— Мы все организуем, дай мне немного времени. Мне нужно три-четыре месяца, чтобы снова быть в седле. Ты будешь каждую неделю получать от меня известия — или открытку, или звонок, даю слово.

Быстрые сборы. Прижавшись к нему, я шепчу:

— Я поеду за тобой на край света… Последний поцелуй.

Моя радуга начинает блекнуть. Проходит первая неделя — ничего. Наверное, у него не было времени, а может быть, денег, в общем, его можно понять и простить.

Проходит вторая неделя, опять ничего.

Только бы его неприятности не осложнились! Я знаю, что он должен заплатить большие налоги, таково было условие его освобождения, но вот и третья неделя прошла, и опять ничего.

На этот раз я начинаю звонить друзьям, пытаясь его разыскать. Я обзваниваю весь Марсель — никаких новостей.

В моей радуге почти не осталось цветов… Но он не может так со мной поступить, это просто невозможно. После трех лет ожидания, после всех обещаний… Я его люблю, и он это знает. Без него мне одиноко. У меня больше нет профессии, поскольку адвокатура отказалась от меня. Денег нет, но и любви нет.

Я не хочу в это верить, что-то произошло, он вернется, он позвонит и скажет мне со своим смешным акцентом: «У меня были трудности, Мод». Он странно произносит мое имя.

Подруги меня утешают. Фанни из Марселя с присущим ей здравым смыслом заявляет: «Не порти себе кровь, моя дорогая. Человеку, вышедшему из тюрьмы, нужен простор».

Надо есть, но у меня пропал аппетит, надо спать, но у меня бессонница. Я похудела от тоски. Я ждала так долго, так долго, что прошла уже осень, прошла зима, наступил новый год.

14 января. Моя радуга стала черной.

Я хватаю трубку и слышу, как дрожит мой голос:

— Это ты? Я кричу:

— Ты меня бросил?

Он, похоже, удивлен. По-настоящему удивлен моим исступленным отчаянием.

— Послушай, Мод. В тюрьме все видится иначе… Сейчас я оказался на свободе, для меня это был шок, я размышлял всю неделю…

— О чем же?

— Понимаешь, мне нужно задать тебе один вопрос… я должен знать…

— Что? Что ты хочешь знать? Давай, спрашивай.

— Ты транссексуал?

Я чуть не падаю. Трубка выскальзывает у меня из рук. Я ее подхватываю, чтобы не упала. Только бы аппарат не разбился, только бы не прервался разговор.

— Алло?

— Я слушаю…

— Я… Я же тебе объяснила, что у меня был врожденный порок и у меня не хватает половины…

Я больше не могу, сказать ему правду я не в состоянии, я его очень люблю, но он имеет право на правду, а не на ложь.

— Это называется гермафродитизм, Франки… Я тяжело дышу в трубку, мой голос прерывается.

— Я интерсексуальна, это довольно сложно, я…

— Ладно.

В этом «ладно» никакого раздражения, у меня же больше нет слов. Его вопрос застал меня врасплох. Как еще ответить ему? Рассказать по телефону, за несколько минут, про все сорок лет своей жизни?

— Ладно… Сейчас я не занимаюсь тем, чем бы хотел. Ситуация сложная. Конечно, я тебе многим обязан, я позвоню, когда дела пойдут лучше.

— Я могу тебе написать?

— Если хочешь, но как подруга. И потом, знаешь, я не умею писать письма.

— Но это еще не конец? Может быть, мы еще увидимся? Когда-нибудь…

— Послушай, я тебя очень люблю, ты много для меня сделала, но я не в силах связать свою жизнь с транссексуалом.

Все та же дурацкая ситуация. Щелчок, и тишина.

Я уезжаю в Италию. Я устроила себе каникулы. Там я встречу транссексуалов из Рима, Милана, Флоренции… Там их не донимают попытками включить в общественно-полезную жизнь. Они живут у себя дома, не платят налогов, на них не устраивает облавы полиция. Они добились права жить без опеки сутенеров. Однажды они сковались цепями, собравшись перед зданием палаты депутатов с благословения мадам Пертини, супруги президента Италии, для того чтобы добиться законности. Но и сегодня с ними их одиночество, неустроенная жизнь…

…Я часто повторяла ему слова Кокто: «Любви не существует, есть только доказательства любви». Вся Венеция покрыта водой…

Париж, 15 декабря 1986 года.