Эндрю Грир - Исповедь Макса Тиволи

• Название: Исповедь Макса Тиволи
• Автор: Эндрю Грир
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-038210-3, 5-9713-4261-4, 5-9762-0928-9, 978-985-16-0287-8

«Хроника утраченного времени» в воспоминаниях Макса Тиволи, рожденного стариком и молодеющего с годами!

«Век-перевертыш» глазами человека-перевертыша.

Трагикомедия о любви и катастрофе.

История мифа, обмана и реальности…

---

— Нет, правда, я решил, будто встретил еще одного человека с такой же болезнью. Ее взгляд, это невозможно описать, в ее глазах темнело крохотное пятнышко ненависти. Думаю, она поняла, кто я. Уверен. Ей должно быть не меньше шестидесяти.

— Ты заговорил с ней?

— Попробовал. Не поверишь, она купила мне выпивку. Однако я не говорил ни на ее наречии, ни вообще по-испански, а она не понимала английский. Бармен обходился с ней приветливо, с уважением, но будто боялся ее. Наверное, в том городке знали ее историю, скорее всего люди видели, как она молодела. Может даже, девушка слыла местной ведьмой. Ну, вроде меня, только ведьма. Она все смотрела печальными глазами, словно хотела сказать: «Не повторяй мой путь, не повторяй мой путь».

— Ну, я даже не знаю.

— Мы выпили несколько стаканов, а потом она что-то пробормотала. Думаю, хотела подняться в мой номер. Мне было так жаль ее, ведь я стоял перед ней, внешне — молодой человек, а в ее годы, кто знает, когда у нее в последний раз был мужчина и будет ли впредь. Кто полюбит ведьму в суеверной католической деревеньке? Неужели со мной произойдет то же самое? Я ужаснулся. И почувствовал, что должен спасти ее.

— О нет, старик, ты же не…

— Не спал с ней. Конечно, нет. А вдруг она и впрямь — двенадцатилетняя ночная бабочка? Я поднялся и ушел, сердце ныло от жалости. А тот взгляд не выходит у меня из головы. «Не повторяй мой путь».

— Макс, я вытащу тебя отсюда.

— Ты?

— Собственной персоной.

В небе по-шмелиному жужжал самолет. Из открытых окон доносились звуки радио: грустная песня мулатки соревновалась с оптимистичным духовым оркестром, затем по странному совпадению они слились в одно слегка двоившееся объявление: «У Зога штрафного не будет, не будет». Солнце позолотило двух мужчин лет пятидесяти, потягивавших джин. Казалось, наша жизнь подходила к концу. Видимо, так и было. По крайней мере если не для Хьюго, то уж для моего рассказа точно.

— Макс, это тебе. — Хьюго достал из кармана маленький конверт и бросил его мне на грудь. Белый квадратик бумаги, вскрытый и немного испачканный по краям. Я увидел незнакомый массачусетский адрес и дату годичной давности.

Дорогой Хьюго!

Здравствуй, милый друг. Ты долго ничего обо мне не слышал. Возможно, ты меня даже не помнишь. Я думала о давних знакомых (так поступают все старики) и о том, сколь многих потеряла из виду. Подобное неизбежно при частых переездах. Я слышала, ты женился и растишь сына, если честно, я видела тебя и твою семью в парке много лет назад, когда прогуливалась со своим будущим мужем. Ты выглядел таким счастливым. Хорошо. Я тоже счастлива. Трижды выходила замуж, и хоть не могу сказать о супругах ничего особенного, всякая любовь приносит нам нечто новое, не так ли? Например, от брака с Эсгаром у меня остался чудесный сын. Какое чудо, в мои-то годы. Забавно, да, Хьюго? И у тебя, и у меня есть сын.

Знаю, мои слова покажутся странными, однако я едва не назвала его в твою честь. Я всегда хотела Хьюго. Правда, в семье я не одна и должна избегать размолвок, поэтому сына зовут Сэмми. Наконец-то я счастлива и сама себе хозяйка, мама умерла, а третьего мужа я покинула и переехала в Массачусетс. Прошу, ответь на мое письмо. У меня остались самые светлые воспоминания о времени, проведенном в Саут-Парке и цветочной оранжерее. От моих строк пахнет розами, да? Наверное, я постарела и совсем расчувствовалась. Что ж, все мы стареем, ведь верно? Надеюсь, ты все еще рыжий и улыбчивый. Жизнь коротка, друзья немногочисленны, посему жду твоего ответа.

Искренне твоя,

миссис Виктор Рэмси (Элис Леви)

Всего за час при помощи бутылки джина и слезных просьб я убедил Хьюго мне помочь. В конце концов разве не он явился к миссис Коннор с этой замечательной идеей? Разве не он сказал, что вытащит меня отсюда? Мой друг разлегся на кровати, а я мерил шагами комнату, приоткрывая занавески и приветливо улыбаясь солнцу, освещавшему помимо прочего и чудесный штат Массачусетс. Тот самый Массачусетс. Я рассуждал о человеческой неблагодарности. Упомянул скоротечность времени. Сын, мой таинственный Сэмми. В молодом теле чувствовалась быстрота и легкость, я скакал по номеру, словно фавн, причитая, как мало в жизни радостей. Глухая деревня могла подождать. Куры могли подождать. За окном стоял аккуратно припаркованный «крайслер» цвета сияющих голубым светом звезд, ухоженный автомобиль, шины в прекрасном состоянии. В такой машине можно и пожить немного. А как здорово в ней будет отражаться яркое солнце Невады! Я напомнил Хьюго, что возрастные ограничения для водителей в штатах на пути в Массачусетс неоправданно занижены. Подумай о любви, Хьюго. Подумай об одиноких стариках вроде нас.

За «крайслером» заботливо ухаживали, салон и внутренние отделения сияли чистотой, трубочки и резервуары наполнены самой подходящей, купленной у официального распространителя жидкостью, шасси смазаны так, что с них даже капало на дорогу, иначе говоря, автомобиль Хьюго напоминал шикарный отель, подготовленный к открытию нового сезона. Мы сменили головные уборы на шляпы последней модели. Вытащили из кладовки мои старые плетеные чемоданы. Купили одежду и походное снаряжение. На всякий случай запихнули в бардачок револьвер (оставшийся от Тедди). Один из чемоданов мы использовали по-бандитски, правда, спрятали там не труп, а бутылки спиртного. Побрились, надушились — автомобиль обязывал — и устроились на блестящих кожаных сиденьях. Роса, покрывавшая двигатель, испарилась.

— Все, Макс, поехали!

Мы с Хьюго — никудышные путешественники. У нас вечно заканчивалась то еда, то бензин. Либо очарованные лиственными лесами Монтаны, мы откладывали поиски жилья до зловещих сумерек, когда в темноте двигались лишь призраки, возникшие благодаря нашей буйной фантазии. Воды нам не хватало хронически. Видимо, слишком много курили (правда, в одном магазинчике торговец отказался продать мне сигареты, пояснив, что те «замедлят мое развитие»). Кроме того, нам попадалось огромное количество любопытных вдовушек, возникавших на дороге в бардовых платьях и отчаянно флиртовавших с Хьюго. Женщины задавали уйму вопросов о его чудесном сыне, который с улыбкой доставал очередную сигарету. Слишком много кофе и необычайно мало воды. Слишком много сна и необычайно мало фотографий (точнее, их вообще не было). И ни следа — ни Элис, ни Сэмми.

Сначала с мужской беззаботностью мы разбили лагерь на вспаханных полях. Простенько и мило, костер вспыхивал и потрескивал, напоминая мне, как Хьюго, садясь за руль, ежечасно разминал затекшие суставы, а вот моему другу треск огня напомнил мой храп. Спать на земле оказалось жестко, и мы проснулись в густой предрассветной тьме, напугавшей нас обоих. Я в то время еще не посещал клуб бойскаутов, а потому не знал ровным счетом ничего о шумах леса, каждый шорох листьев предвещал мне появление медведя или охотника. Хьюго просыпался исключительно в мрачном подавленном состоянии и жаловался на старость. Поэтому затем мы начали пользоваться маленькими туристическими ночлежками, выстроенными вдоль дорог. Там пахло нечистотами, общая кровать была на редкость продавленной, и все же мы проваливались в сон, лишенный сновидений.

На седьмой день путешествия Хьюго сказал, что мне все-таки снятся кошмары. Мы как раз проезжали северную часть Скалл-Вэлли в Юте, за плечами остался долгий день езды по засохшим кустарникам под потрескавшимся от жары небом. По словам Хьюго, я плакал и кричал во сне, причем всегда одно и то же, ему казалось, речь шла о войне. Сам я ничего не помню. Разум не счел нужным надоедать мне воспоминаниями; такое ощущение, что ужасы войны я помню, лишь когда сплю. Хьюго сообщил, что я рыдал, пока он меня не обнял и не погладил по голове, только тогда я заснул точно мертвый.

Мы разыскали в Массачусетсе нужный дом, однако Элис там не оказалось. Дверь очаровательного, будто игрушечного домика открыла симпатичная немка и сказала, что семейство Рэмси давно переехало.

— Миссис Рэмси просто чудо, — улыбнулась женщина и показала в глубь дома: — Наверное, это она заполнила все книжные полки.

Немка видела Элис только один раз, когда та переезжала. Мальчик по имени Сэмми, ящики с книгами, фотографии обнаженных женщин.

— Классная сумасбродная девчонка, — заключила немка, стряхивая пепел с сигареты.

— Вы знаете, куда она отправилась?

Хозяйка прикрыла ногой дверь, дабы кошка не выскочила на улицу. Несчастное животное продефилировало обратно в дом.

— Мэ-а, — то есть «нет». На соседнее дерево опустилась иволга.

На обратном пути, проходя под огромной глицинией, я заметил в траве старую деревянную игрушку. Унылую утку на колесиках, потемневшую от времени. Чья она? Местных мальчуганов? Или одного конкретного местного мальчугана?

Вернувшись к автомобилю, я сказал Хьюго, что не намерен сдаваться. Ты был так близко, Сэмми, так чудовищно близко.