Чайна Мьевилль - Вокзал потерянных снов

• Название: Вокзал потерянных снов
• Автор: Чайна Мьевилль
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17519-9

Впервые на русском — новый фантасмагорический шедевр от автора «Крысиного короля». Книга, которую критики называли лучшим произведением в жанре стимпанк со времен «Машины различий» Гибсона и Стерлинга, а коллеги по цеху — самым восхитительным и увлекательным романом наших дней.

В гигантском мегаполисе Нью-Кробюзон, будто бы вышедшем из-под пера Кафки и Диккенса при посредничестве Босха и Нила Стивенсона, бок о бок существуют люди и жукоголовые хепри, русалки и водяные, рукотворные мутанты-переделанные и люди-кактусы. Каждый занят своим делом: хепри ваяют статуи из цветной слюны, наркодельцы продают сонную дурь, милиция преследует диссидентов. А к ученому Айзеку Дан дер Гримнебулину является лишенный крыльев гаруда — человек-птица из далеких пустынь — и просит снова научить его летать. Тем временем, жукоголовая возлюбленная Айзека, Лин, получает не менее сложное задание: изваять портрет могущественного главаря мафии. Айзек и Лин еще не знают, какой опасностью чреваты эти заказы — для них самих, всего города и даже структуры мироздания…

---

Летучая тварь устремилась ввысь, когда по воздушному рельсу стали проноситься вагончики. Какое-то время она барражировала в небе, зачарованно глядя на грохочущие поезда, уносившиеся прочь от вокзала, от этой чудовищной громадины.

Вибрации сотен регистров и тональностей манили тварь, в то время как она распространяла вокруг себя потоки силы, чувств и грез, которые усиливались кирпичными постройками вокзала и поднимались к небесам.

Несколько ночных птиц шарахнулись от таинственного существа, продолжавшего торить себе путь к темному сердцу города. Бродячие вирмы видели его странный силуэт и сворачивали прочь, выкрикивая ругательства и проклятия. В небе разносились рокот и жужжание дирижаблей, медленно плывших между облаками и городом. Они неуклюже поворачивались, когда мимо проносилась тварь, не замеченная никем, кроме одного механика, который не стал докладывать об этом, а лишь осенил себя религиозным знамением и шепотом попросил защиты у Солентона.

Влекомая потоком чувств, восходящим от вокзала на Затерянной улице, летучая тварь отдалась на волю этого мощного течения, пока не поднялась высоко-высоко над городом. Слегка качая крыльями, она медленно кружила, осваиваясь на новой территории.

Она запоминала извивы реки. Она чувствовала различные энергии, идущие от различных частей города. Она ощущала город как постоянно меняющийся поток. Как кладезь пищи. Как убежище.

И еще тварь увидела себе подобных.

Родившись во второй раз, она испытывала неутолимую жажду общения. Высунув длинный язык, она пробовала на вкус смешанный с пылью воздух, ища чего-то подобного самой себе.

Она вздрогнула.

С востока шел совсем слабый запах. Она чувствовала вкус беды. Ее крылья затрепетали от сочувствия.

Описав в воздухе дугу, она полетела в обратном направлении. На сей раз забрала немного на север, проносясь над парками и изящными старинными зданиями Гидда и Ладмида. Летучая тварь почувствовала тошноту и беспокойство, завидев вдали опасно возвышающиеся Ребра. Мощь, которая прямо-таки исходила от них, совсем не нравилась твари. Но неприязнь боролась с глубоко заложенным в ее генах сочувствием к соплеменникам, запах которых все креп по мере ее приближения к огромному скелету.

Тварь осторожно начала спускаться. Она кружила, приближалась то с севера, то с востока. Она пролетела совсем низко над воздушным рельсом, который тянулся на север от милицейской башни на холме Мог к башне Хнума. Тенью проскользнула вслед за идущим на восток по Правой линии поездом, незаметно двигаясь в грязном облаке выбрасываемого им чада. Затем нырнула под длинную арку, окружавшую башню на холме Мог, и полетела над северным окаймлением промышленной зоны Эховой трясины. Тварь взяла курс на воздушный рельс Костяного города, сжимаясь от боязни нависавших над ней Ребер, но упорно летя на запах своих сородичей. Иногда тень, отбрасываемая ее крыльями, заставляла какого-нибудь прохожего взглянуть наверх, и тогда его шляпа слетала с головы и катилась по пустынным улицам, а человек, вздрогнув, торопился дальше или хмурил брови, не веря собственным глазам.

Крылатая тварь медленно летела по небу, раскачивая высунутым языком. Она пользовалась им так же, как ищейка пользуется носом. Она пролетала над волнистым рельефом крыш, над которыми, казалось, нависали Ребра. Языком она прощупывала путь, находила его по слабому следу.

Затем она пересекла ауру запахов, окружавшую большое крашенное битумом здание на пустынной улице, и ее язык судорожно изогнулся, как хлыст. Тварь полетела быстрее, то взмывая, то снижаясь, рисуя в воздухе изящные петли, кружа над смоленой крышей. Там, в дальнем углу, под этим потолком… Сквозь потолок запах сородича проникал, как сквозь губку…

Тварь взметнулась над шиферной крышей, подогнув удивительные конечности. Чувства сострадания и заботы так и сочились из нее, и когда плененные сородичи почувствовали ее присутствие, она пережила мгновение пьянящей радости. Затем их смутное страдание превратилось в страстное волнение: мольбы смешались с беззвучными криками радости и требованиями свободы, а посреди всего этого хаоса — холодные и точные указания, что надо сделать.

Тварь подобралась к краю крыши и стала спускаться, то вспархивая, а то ползя, пока не уцепилась за карниз наглухо запертого окна, находящегося на высоте сорока футов от мостовой. Стекло было закрашено черным. Оно поминутно содрогалось от таинственных толчков изнутри.

Стоя на карнизе, тварь некоторое время царапала по стеклу когтями, а затем резким движением вырвала весь переплет, оставив на месте окна уродливо зияющую рану. Со страшным шумом вниз полетели осколки стекла, и тварь шагнула в мансардную темноту.

Перед ней была огромная комната. С противоположного края усыпанного мусором пола поднялся огромный вязкий поток приветствий и предостережений.

Перед новоприбывшей стояли четверо ее соплеменников. Среди них она была просто карликом и сама себе казалась неуклюжей коротышкой. Все они были притянуты к стене огромными металлическими жгутами, обхватывающими их грудь, а у некоторых и конечности. Крылья каждого из них были полностью расправлены и распластаны по стене. У каждого пленника под гузном стояло ведро.

Несколько раз попробовав потянуть за металлические полосы, вновь прибывшая поняла, что сдвинуть их невозможно. Одно из прикованных к стене существ зашипело на разочарованную соплеменницу, повелительно призывая к осторожности. Они защебетали на телепатическом языке.

Свободная тварь смиренно отступила, как и было велено, и стала ждать.

Через разбитое окно снизу, с улицы, доносились слышимые в простом звуковом диапазоне крики и вопли. В нижних этажах здания раздавалось неясное гудение. Из коридора, находившегося за дверью, проникал топот бегущих ног. Через толщу дерева просачивались беспорядочные обрывки фраз:

— … внутри …

— …войти?

— …зеркала, не надо…

Тварь отодвинулась еще дальше от своих привязанных сородичей и прошла в тень на противоположной стороне комнаты, по ту сторону двери. Сложив крылья, она замерла в ожидании.

С другой стороны двери кто-то резко сдвинул засовы. Мгновение все было тихо, затем дверь распахнулась и внутрь один за другим ворвались четверо вооруженных охранников. Никто не смотрел на пойманных тварей. Двое, державшие в руках кремневые ружья, взвели курки и встали на изготовку. Двое других были переделанными. В левой руке каждый из них держал пистолет, а из правого плеча торчал короткий металлический ствол с раструбом на конце. Этот раструб был направлен назад, за спину переделанного. А сам он глядел при этом в зеркало, укрепленное на металлическом шлеме прямо перед глазами.

Двое с обычными ружьями тоже имели шлемы с зеркалами, но смотрели они не в зеркала, а прямо перед собой, в сумрак.

— Четыре мотылька, все чисто! — прокричал один из переделанных.

— Здесь никого нет… — отозвался обычный человек, всматриваясь в темноту возле разбитого окна.

Но пока он говорил, непрошеная гостья вышла из тени и распахнула свои удивительные крылья.

Оба человека, чей взгляд был устремлен вперед, замерли от ужаса, открыв рот в безмолвном крике.

— О, черт возьми, нет!.. — выдавил из себя один, а затем оба замолкли, глядя, как узоры на крыльях существа начали хаотично перемещаться.

— Какого хрена?.. — начал было один из переделанных, и его взгляд невольно скользнул вперед.

Лицо исказилось от ужаса, но стон угас, как только переделанный увидел крылья твари.

Второй переделанный несколько раз выкрикнул имена своих товарищей, но, услышав звук падающего из их рук оружия, завыл в отчаянии. Краешком глаза он мог видеть только слабую тень какого-то существа. Стоявшая перед ним тварь чувствовала его страх. Она стала подкрадываться, что-то успокаивающе нашептывая, стараясь воздействовать на его эмоции. В мозгу жертвы крутилась одна фраза: «Один стоит прямо передо мной, один стоит прямо передо мной…»

Переделанный попытался двинуться вперед, неотрывно глядя в свое зеркальце, но тварь легко переместилась в его поле зрения. То, что раньше было видимо ему лишь краем глаза, теперь превратилось в неотвязное, постоянно меняющее свое положение пятно, и человек сдался, остановил взгляд на этих бешено меняющихся крыльях; челюсть отвисла и мелко задрожала. Его рука-оружие плавно опустилась вниз.

Одним движением гибкой конечности свободная тварь захлопнула дверь. Она стояла, повернувшись лицом к четырем полностью порабощенным охранникам, и с ее нижней челюсти стекала слюна. Резкий окрик со стороны плененных сородичей отвлек ее от голодных мыслей и заставил подчиниться. Протянув руку, она повернула каждого из людей лицом к четырем привязанным мотылькам.