Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 4. Через тернии – к звездам

• Название: Бедная Настя. Книга 4. Через тернии – к звездам
• Автор: Елена Езерская
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-224-05045-6

Беседа Владимира Корфа и Андрея Долгорукого закончилась трагически — Андрей смертельно ранен. Княгиня Долгорукая обвинила Владимира в преднамеренном убийстве, и молодого человека арестовали. Репнин, пытаясь разоблачить княгиню, осматривает пистолеты и понимает, что оружие подменили. Во время отпевания сына Долгорукая призналась, что специально зарядила пистолет, желая чтобы погиб Корф. А это время появляется Сычиха, которой удалось уйти из табора. Она и поведала о тайне рождения Анны.

---

— Я? — смутилась Наташа. — Но как это воспримут в окружении Ее Величества?

— А мы никому не скажем о том, куда вы ездили, — подмигнул ей Александр. — Вы якобы отправитесь навестить родителей, что в свете произошедших событий выглядит вполне естественно, а я буду безымянной и молчаливой фигурой, которая таинственным образом окажется вашим соседом в карете.

— Это заговор? — улыбнулась Наташа.

— Обожаю заговоры, — в тон ей ответил Александр…

* * *

Корф встретил их с удивлением и досадой, и отсутствие радости на его лице насторожило Александра и обидело Наташу.

— Похоже, мы не вовремя, Ваше высочество, — не очень любезно сказала она, глядя, как Корф напряженно посматривает на часы.

— Не думал, что окажусь незваным гостем, — не церемонясь с бароном, поддакнул ей Александр, тоже отметивший про себя нервозность Владимира.

Корф даже не отреагировал должным образом на известие об отмене его командировки на Кавказ — принял это сообщение, как само собой разумеющееся, сухо поблагодарил и снова замкнулся в себе.

Александр и Наташа переглянулись — Корф, конечно, славился мизантропией, но быть настолько неблагодарным по отношению к царской особе, оказавшей для него не просто милость — фактически спасшей ему жизнь?

— Вы сегодня как никогда любезны и отзывчивы, барон, — бросила Наташа, давая понять, что намерена тотчас уйти.

— Нам что — даже не предложат присесть? — поддержал ее Александр.

— Ваше высочество, княжна, — развел руками Владимир, — я действительно ждал совершенно другого гостя. И, поверьте, именно эта встреча должна оказаться для меня весьма неприятной. Но я не расположен сейчас к дружескому общению, ибо принужден к действиям, которые могут повлечь за собой последствия, способные оказаться роковыми для одного очень близкого мне человека.

— Надеюсь, вы говорите не об Анне? — встревоженно спросил Александр.

Что-то в голосе Корфа подсказало ему: переживания барона связаны с делами любовными.

— К сожалению, — после тягостной, почти трагической паузы, признался Корф.

— Объяснитесь, — строгим тоном велел Александр.

— Прошу вас, садитесь, — усталым голосом сказал Корф, жестом приглашая их пройти в гостиную. — Еще раз умоляю вас простить мою невежливость, но я не спал ночь, гнал лошадей, чтобы засветло приехать в Петербург и попытаться найти Анну.

— Значит, она все-таки пропала? — воскликнула Наташа.

— Пропала? — не понял Корф.

— Анна поехала к вам, в Двугорское, несколько дней назад, — пояснил Александр. — Я сам провожал ее до кареты. Но с тех пор о ней нет никаких известий, и я решил, что с нею что-то случилось.

— Теперь все ясно! — воскликнул Владимир. — Она возвращалась ко мне! Милая моя… А я был в тюрьме, и этот подонок увез ее!

— О чем вы, барон? — не понял Александр, и Наташа удивленно приподняла брови.

— Это ужасная, нелепая ошибка, недоразумение, — начал Корф. — Миша взял с меня слово о молчании, но вам я могу довериться. Князь Андрей Долгорукий погиб в моем присутствии, он сам смертельно ранил себя. Я думал — по неосторожности, но князь Петр и княгиня обвинили меня в убийстве Андрея. Михаилу удалось доказать, что пистолет был специально испорчен, и сделала это сама Мария Алексеевна. Она хотела, чтобы князь Петр «случайно» убил себя, проверяя пистолеты.

— Какой ужас! — вскричала побледневшая Наташа.

— Когда меня оправдали, и я вернулся домой, то ко мне явился некто Забалуев…

— О, понимаю, — кивнула Наташа.

— Кажется, это имя мне знакомо, — нахмурился Александр.

— Думаю, вы догадываетесь, что ничего хорошего из этой встречи случиться не могло, — кивнул Корф. — Он объявил мне, что похитил Анну, и потребовал выкупа за ее жизнь. Завтра он обещался прийти сюда в полдень, вместе с нотариусом, чтобы заключить сделку — этот особняк за свободу Анны. И поэтому я спешил сюда, чтобы попытаться найти его прежде, чем он явится предъявлять мне ультиматум. Я искал его, зная пристрастие господина Забалуева к картам и женщинам низкого поведения, но — ничего, он как сквозь землю провалился.

— Жаль, что вы не приехали ко мне за помощью, — мягко укорил Корфа Александр, — но в вашем положении подобная нерасчетливость вполне объяснима. Узнав об опасности, поджидающей Анну, вы сразу сами ринулись в бой. Странно, если бы мужчина первым делом бросился за помощью к сильным мира сего, а не попробовал ринуться на поиски. Но, похоже, в этом случае вам следовало поступить именно так, ибо я знаю, как найти упомянутого вами негодяя.

— Откуда? — в голос удивились Владимир и Наташа.

— А я знаю того, кто знает, — усмехнулся Александр. — Едемте, мы кое-кого сейчас же навестим…

* * *

— Ваше высочество? — растерянно произнес Бенкендорф. Наследник сам приехал к нему домой, решительный и весьма суровый. — Прошу извинить меня за домашний вид, но я сегодня не в присутствии — болен.

— Ничего, ничего, — покровительственным тоном махнул рукой Александр, — болейте спокойно, меня интересуете не вы, а один из ваших верных вассалов, действия которого перешли всякие границы. Если, конечно, он не выполняет ваше поручение, граф.

— Я не понимаю, о чем идет речь, ваше высочество, — осторожно сказал Бенкендорф, посильнее запахивая теплый халат, надетый поверх домашнего костюма.

— Ой ли? — засомневался Александр. — Не вы ли устроили всю эту интригу с отправкой князя Репнина на Кавказ, сославшись на сведения, полученные вами от вашего цепного пса в Двугорском? И не вы ли, узнав, что замысел ваш провалился, велели тому же человеку похитить актрису Анну Платонову, дабы еще больше досадить моему другу барону Корфу?

— Анну Платонову? Зачем мне похищать какую-то актрису? — вздрогнул Бенкендорф. — Поверьте, ваше высочество, у моего ведомства и у меня лично слишком много забот государственного масштаба, которые требуют оперативного вмешательства и постоянного контроля. Но то, в чем вы меня обвиняете, унижает мое достоинство и умаляет заслуги и деяния подчиненного мне ведомства.

— Вот как? — недобро усмехнулся Александр. — Значит, вы утверждаете, что мое сообщение для вас — новость, и вы не имеете к случившемуся никакого отношения?

— Именно так, ваше высочество, — поклонился Бенкендорф. — Моя задача — стоять на страже интересов моего монарха и всего государства. Мадемуазель Платонова, если я правильно произношу ее имя, представляется мне слишком мизерной целью для того, чтобы использовать арсенал и личный состав жандармского корпуса.

— А почему же такая честь была оказана мадемуазель Калиновской? — поддел Бенкендорфа Александр.

— Ее поступки угрожали спокойствию монаршей семьи и вам, в частности, — сухо сказал Бенкендорф. — Что же касается госпожи Платоновой, то она не имеет чести состоять вашей любовницей, а, значит, не представляет никакого государственного интереса.

— Жестоко, но похоже на правду, — Александр не смог сдержать улыбки. — В таком случае, уверен, вы не откажете мне в любезности сообщить, где может в Петербурге скрываться человек, похитивший мадемуазель Платонову.

— Я не понимаю, о ком речь, — Бенкендорф отвел взгляд в сторону.

— Понимаете, еще как понимаете, сударь, — безжалостно воскликнул Александр. — Имейте в виду, Александр Христофорович, после вашей неприглядной неудачи в деле Калиновской, ваша репутация в глазах Его Величества изрядно пошатнулась. Неужели вы хотите усугубить свое положение? Мне ничего не стоит тотчас поехать в Гатчину и рассказать матушке, что учительница пения, которая уже несколько дней, как должна была приступить к занятиям с моими сестрами, похищена человеком из вашего ведомства. И я не уверен, что никто не заподозрит в том и ваше личное участие, граф.

— Почему же вы сразу не сказали, что госпожа Платонова принята учительницей пения к императорским детям? — побледнел Бенкендорф.

— Я думал, что для вас нет тайн в нашем государстве, — усмехнулся Александр.

— Последние дни я болел… — принялся оправдываться Бенкендорф, но Александр остановил его.

— Вот и продолжайте болеть, милейший Александр Христофорович, ваше нездоровье вредно для здоровья нации. Итак, где нам найти некоего господина Забалуева?

Бенкендорф закашлялся, потом принялся глубоко дышать, останавливая спазм. Наконец, ему полегчало, и, недобро покосившись на Александра, он тихо назвал адрес — словно прошелестел. Александр кивнул — это был один из особняков графа Суворова, проданных в свое время в доход для того, чтобы выплатить содержание его бывшей супруге, графине Варваре, установленное ей по суду при разводе.

Александр не без иронии и не очень вежливо пожелал шефу жандармов скорейшего выздоровления и вернулся к Наташе и Корфу, ожидавшим его в карете на улице.