Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 5. Любовь моя, печаль моя

• Название: Бедная Настя. Книга 5. Любовь моя, печаль моя
• Автор: Елена Езерская
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-224-05355-2

Прошло десять лет. Анна Платонова, признанная княжной Анастасией Долгорукой, теперь — баронесса Анастасия Петровна Корф. Она с семьей живет во Франции и выступает на сцене Парижской «Гранд-Опера». Анна вращается в кругу парижской богемы и среди русских литераторов, которых очень много во Франции. Владимир служит в ранге советника, и род его деятельности Анне неизвестен. Во время бурных революционных событий в Париже Владимир Корф пропал. В посольстве Анне сообщили ужасную новость — ее мужа обвиняют в краже большой суммы денег…

---

— Ты был у графа? — удивилась Анна. — Но я не заметила тебя!

— Ты просто меня не узнала, — кивнул Владимир. — Выполняя задание Ванды, я устроился в дом де Морни под видом нового слуги, и на мне был парик.

— Так это ты?! — воскликнула Анна, припоминая нерасторопного слугу-новичка.

— Тогда еще и я, и вместе с тем не я. В какой-то миг я узнал тебя, понял, кто ты и что нас связывает, но еще не до конца осознал самого себя. Чужая жизнь казалась мне настолько реальной, я искренне считал ее своей, и вот так, вдруг, поверить, что она была обманом — чудовищным и жестоким? Голова раскатывалась от боли, и я убежал на улицу в надежде, что ветер охладит мое воспаленное, как я думал, воображение. Но здесь опять появилась ты… Ты прошла мимо меня, и это сочетание — аромат фиалок, твоя походка и то удивительное возбуждение, которое ты всегда приносила с собою со сцены, вернули меня в настоящий мир. Мир, где я — барон Владимир Корф, русский офицер, твой муж и отец наших детей. И я незаметно отправился вслед за тобой. И вот я дома, и ты — со мной.

— Значит, все закончилось? — спросила Анна. Она разом почувствовала облегчение и надежду на то, что все худшее позади. — Мы должны ехать из Парижа! Дети ждут нас дома, в Двугорском, и там все свои — Варвара, Никита… Знаешь, я говорила с графом Киселевым, он обещал помочь нам с отъездом.

— Думаю, что пока еще рано ставить точку в этом деле, — покачал головой Корф. — Сейчас мне уже ясен злодейский замысел Ванды…

— Не Ванды — Ольги! — воскликнула Анна. — Ольги Калиновской, разве ты не узнал ее?

— А!.. — протянул Владимир. — Теперь я понял, кто эта женщина и откуда мне знакомо ее лицо. Но она убедила меня, что…

— Не стоит об этом, — видя смущение Владимира, остановила его признание Анна. — Сейчас это уже не имеет значения. Все, что происходило между «паном Янеком» и «пани Вандой», никоим образом не касается барона Владимира Корфа. Я не хочу, не желаю ничего слышать и знать! Главное, мы опять вместе, и уже ничто больше не разлучит нас!

— Потом — да, но я не могу бежать с поля боя, — покачал головою Владимир. — Теперь, когда я осознал, какая роль отведена была мне во всей этой истории с «паном Янеком», я не имею права просто уйти со сцены. Мой долг — помешать заговорщикам осуществить свой коварный замысел.

— О чем ты? — растерялась Анна.

— Я должен остановить Калиновскую, — решительным тоном произнес Владимир. — Если я ничего не стану предпринимать и просто уеду из Франции, кто знает, не примется ли Ольга однажды шантажировать меня придуманным ею для «пана Янека» прошлым. Это сейчас мы понимаем, что я действовал в его облике в состоянии беспамятства, но как я могу вернуться в Россию, зная, что был вовлечен этой женщиной в войну на стороне противника? Я — российский офицер, стрелял в солдат австрийской монархии, союзника моей родины! Пойми, я должен получить от Калиновской признательные показания, заверенные нотариально и составленные в присутствии свидетелей! Пусть она объяснит все и сознается в подлоге.

— Ты собираешься вернуться к ней? — голос Анны предательски задрожал.

— Я полон решимости захватить ее и привезти в Россию, — жестко сказал Корф. — Калиновская едва не разрушила мою жизнь, и в моих интересах — заставить «пани Ванду» расплатиться за эту подлость.

— А как же я и дети? — Анна едва удержалась, чтобы опять не разрыдаться.

— Любимая, самое важное уже произошло. — Владимир снова обнял ее. — Теперь я больше не сомневаюсь, что вы у меня есть. Осталось совсем немного…

Утром Владимир ушел, и это их первое расставание после долгой разлуки было для Анны еще более тягостным и тревожным. Однако она не позволила себе впасть в уныние и тотчас занялась подготовкой к отъезду. Первым делом Анна навестила Киселева и рассказала ему о встрече с мужем. Граф, внимательно выслушав ее, одобрил решение Владимира. Его идея захватить интриганку не только объяснила бы поведение барона в облике «пана Янека», но и оправдала бы сам факт такого «превращения», если бы Ольга подтвердила свое участие в этом деле. И кроме этого, в случае успешного завершения всего предприятия Киселев мог бы представить действия Корфа, как участие в тайной операции, задача которой — разоблачение заговора, организованного с целью дискредитации России перед лицом Франции.

— О деталях возвращения не беспокойтесь, — заверил Анну граф. — Просто держите меня в курсе событий, чтобы я был готов к немедленному осуществлению вашего отъезда.

Анна поблагодарила Киселева и вернулась и свой дом на Монмартре. Собственно, сборы для нее были недолгими — большую часть вещей увезла с собою Варвара. У Анны оставались еще несколько платьев, обувь, предметы туалета — обычный женский гардероб. Но она уже всерьез подумывала о том, чтобы оставить все это в Париже. Анна не питала излишне сильной привязанности к вещам. Для нее гораздо важнее было то, что Владимир пришел в себя, и больше между ними нет недомолвок и той пропасти, что разделяла ее и «пана Янека».

Однако бессонная ночь и утренние заботы не вскоре дали знать о себе, и Анна незаметно уснула. Сказала себе, что прикорнет на часок, а проспала до обеда. Она проснулась от какого-то странного внутреннего толчка, похожего на предчувствие, и, протирая глаза, в оцепенении села на кровати. Анна не понимала, что с нею происходит, — скорее происходит что-то вне ее. Где-то там, далеко, и это «что-то» связано с Владимиром. «Опять», — тоскливо подумала Анна и вздохнула. Нет-нет, это не может повториться, ведь все уже решено, все продумано. И Владимир сказал — осталось немного…

Больше она ждать не могла. Анна решительно встала и оделась к выходу. Потом она заперла дверь дома и спустилась по лестнице, круто идущей вниз по склону, к бульвару, где могла нанять фиакр. Анна отправилась к дому де Морни. Конечно, она не собиралась показываться на глаза графу, а просто думала со стороны последить за тем, что происходит в доме. Она почему-то не сомневалась, что Владимир еще там.

Анна придумала оправдание своему появлению. Она скажет де Морни, что забыла в его доме свой ридикюль. Ей хотелось увидеть мужа и убедиться, что с ним все в порядке. Однако графа дома не оказалось, а мажордом, помогавший Анне с поисками «оставленного» ридикюля, сообщил, что его сиятельство выехал проводить свою гостью — итальянку, синьору графиню Ольгу, платье которой пострадало от неумехи-слуги, опрокинувшего на нее и графа поднос с шампанским.

— Госпожа графиня — высокого роста, светловолосая, с яркими голубыми глазами? — словно между делом поинтересовалась Анна, начинавшая подозревать в гостье графа Ольгу Калиновскую, а в пролитом шампанском — упреждающие действия Владимира. — И у нее на правой руке старинной работы перстень с большим сапфиром, темно-синего цвета?

— Синьора недавно пользуется вниманием графа, — сказал мажордом, кивнув Анне, — но, судя по всему, она весьма расположена к его сиятельству, и поэтому он счел необходимым выгнать новенького и лично сопроводить синьору до дома.

— А где она живет? — стараясь не показать свою заинтересованность, спросила Анна и, отвечая на удивленный взгляд мажордома, пояснила: — Возможно, граф счел, что этот ридикюль принадлежит его знакомой, и лично отвез его к ней домой.

— Вполне возможно, — кивнул мажордом. — Полагаю, кучер его сиятельства знает адрес графини. Пойдемте, я провожу вас к нему.

Приехав по указанному адресу, Анна застала в доме Ольги полный разгром и рыдающую прислугу, которая, всхлипывая и трясясь от пережитого волнения, поведала Анне, представившейся доброй знакомой «графини Ольги», что сначала к ее госпоже ворвался какой-то незнакомец — среднего роста, стройный, черноволосый, он напал на мадам, но она долго и отчаянно сопротивлялась. А потом в доме появилась полиция. Агенты схватили того мужчину, а госпоже удалось бежать черным ходом.

— Полиция все перевернула в доме вверх дном, — шепотом рассказывала служанка. — Они все мучили меня, допытывались, где госпожа хранит свои бумаги и есть ли у нее тайник. А я откуда знаю?! Я так боялась, что они и меня заберут…

— Наверное, ты работаешь у мадам не больше недели? — печально усмехнулась Анна. — Если бы ты работала давно, ты уже знала бы все, а полиция догадалась бы, что ты многое скрываешь. Поверь мне, я знаю, как полицейские умеют добиваться правды. Так куда они увезли того мужчину?

— Кажется, агент, который последним садился в карету, сказал, что в тюрьму Сен-Жак, — вспомнила служанка.

Директора тюрьмы на месте не оказалось, но Анна посчитала это счастливым стечением обстоятельств. С подчиненными всегда легче договариваться и их проще подкупить. Что и случилось — сутуловатый и небритый месье Вотрен приосанился при виде очаровательной белокурой дамы, бросившейся с порога к его ногам и потом незаметно вложившей в его руку несколько золотых русских империалов. Эти деньги были в Париже в большом почете, настоящее золото, без примесей.