Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 6. Час Звезды

• Название: Бедная Настя. Книга 6. Час Звезды
• Автор: Елена Езерская
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-224-05446-Х

На корабле, перевозившем заключенных из Марселя на острова, произошел бунт: заключенные, захватив корабль, влились в братство пиратов под командованием капитана Сида — так себя называет человек, возглавивший беглецов. Анна в надежде спасти мужа отправляется через Атлантику, к островам. Там она пытается разузнать все о капитане Сиде — она слышит много разных ужасных и нелепых историй. Анна надеется, что этот человек поможет ей найти следы пропавшего Владимира. И она его найдет, чтобы снова потерять. Анна в отчаянии, но она должна вернуться домой, должна жить — ради детей…

---

— Восстания? — удивилась Анна. Ее голос все еще звучал тихо, будто безжизненно.

— Мартиника не всегда была раем, — усмехнулся Альбер. — Но я не стану излишне утомлять вас рассказами о сражениях недавней старины.

— Это как-то связано с семьей вашей невесты? — догадалась Анна.

— К вам возвращается ваша обычная проницательность, — усмехнулся Альбер. — Хинин просто творит чудеса, а доктор Леблан теперь и вовсе представляется мне великим магом.

— Я обидела вас? — растерялась Анна. — Простите, это вышло случайно…

— Дело не во мне, — отмахнулся Альбер. — Но, полагаю, вам придется столкнуться с отголосками давней вражды между плантаторами и негоциантами.

— Но разве ваша невеста не из семьи крупного землевладельца? — удивилась Анна.

— Так и есть, — кивнул Альбер. — Но месье де Танжери привлекают в этом браке лишь мои деньги и капитал моего отца, от которого он зависит, как большинство здешних аристократов, нуждающихся в оказываемых арматорами услугах — пополнении продовольствия, де нежных ссудах. Так что, если исключить чувства, то мой брак с Селестиной вполне можно назвать неравным.

Анна с интересом взглянула на Альбера — сказав это, он открылся для нее с новой, неизвестной ей прежде стороны. До того момента Анна не предполагала в нем такой чувствительности. Видимо, в отношениях между Альбером и его невестой тоже было то самое неравенство, которое, как ей казалось, существовало и между нею самой и Владимиром. А, может быть, такова природа любви, изначально предполагающей предпочтение интересов одной из сторон интересам другой? И не стоит беспокоиться: в любви всегда кто-то уступает — ради самой любви.

Вход «Жаннетты» в гавань со стороны, наверное, смотрелся величественно: узкий в корме, осанистый красавец клипер, увенчанный высокими мачтами и множеством дугою выгнутых под ветром белоснежных парусов, с легкостью птицы рассекал воды залива, приближаясь к порту, точно плывя над волнами, скользя поверх поднимаемых им бурунов как неведомое, сказочное существо. И невольно Анна оставила позади все свои страхи и сомнения, поддавшись очарованию момента, такому возвышенному и поэтичному.

Разгрузка заняла заметно меньше времени, чем предполагала Анна. И едва она успела осознать радость от ощущения под ногами твердой земли, как на клипере снова забегали, зазвучал рожок, играющий сбор, и Альбер, беседовавший с кем-то на молу, быстрым шагом вернулся к трапу и, подав Анне руку, помог ей снова взойти на корабль. Человек, с которым он говорил до этого, махнул куда-то в сторону рукой, и на его призыв с набережной бегом спустился рослый африканец, не без усилий тащивший кожаный саквояж.

Незнакомец, поднявшийся на борт, вежливо подождал, пока Альбер проводит Анну и вернется к нему, и потом вместе они направились к капитану, а носильщик проследовал за юнгой, указывавшим ему дорогу в каюту, где тот мог поставить саквояж. Когда негр, скорее всего, сжимавший в руке монеты — плату за свою работу, быстро сбежал по деревянным ступенькам на мол, трап был поднят и швартовы заброшены с берега на палубу, где матросы тут же принялись их закреплять.

Анна не решилась вмешиваться, но любопытство точило ее. И она стала прогуливаться вдоль рубки, пытаясь расслышать отдельные части фраз, доносившиеся в открытый иллюминатор. Но как напряженно она ни вслушивалась, ей не удавалось собрать из случайного набора слов нечто вразумительное. Правда, на ее счастье дверь в рубку открылась. Незнакомец, не обратив на нее внимания — настолько он был сосредоточен на чем-то своем — прошел к лестнице, ведущей в нижнюю часть корабля. Следом за ним на палубу вышел Альбер, который не стал избегать ее общества.

— Вы чем-то смущены? — участливо поинтересовалась Анна, заметив его рассеянность.

— Я не хотел бы напрасно обнадеживать вас, — начал Альбер и замолчал. В наступившем молчании Анне почудилась тревога.

— Вы хотели обрадовать меня, — не очень уверенно улыбнулась Анна, — но почему-то пугаете. Что случилось, Альбер?

— Я встретил офицера, который служил на «Массалии», — вздохнул он.

— Тот человек… — Анна посмотрела в сторону, куда ушел поднявшийся в порту на борт «Жаннетты» незнакомец.

— Да, Жюль, Жюль Вердье, я был знаком с ним, — кивнул Альбер. — И, честно говоря, я полагал, что он погиб при бунте на «Массалии». Но, как оказалось, Жюль был только ранен, хотя и довольно серьезно, — поэтому его не оказалось среди тех, кто первыми вернулся на Мартинику и сообщил о бунте на корабле.

— И теперь, когда он поправился и добрался до Мартиники, вы берете его с собой в об ратный путь? — понимающе кивнула Анна. — Но что же так взволновало вас? Ваш знакомый жив, и вы имеете прекрасную возможность оказать ему отличную услугу: на «Жаннетте» он вернется прямо в Марсель. Правда, по-видимому, не сразу?

— Разумеется, «Жаннетту» ожидает еще одна разгрузка, а потом ее трюмы снова заполнят, только теперь уже сахаром, но не это главное, — остановил ее Альбер. — Жюль сказал мне, что днями видел «Массалию». То есть «Святую Анну».

— Ах! — воскликнула Анна.

— Корабль вошел в порт под охраной сторожевых кораблей с явными следами сражения. Как потом стало известно Жюлю, часть беглецов пытались на нем добраться до американского материка, но они были атакованы охраняющими акваторию военными кораблями и в этом сражении проиграли…

— А люди?.. — прошептала Анна. — На борту были люди?

— Да, но многие из них погибли, защищаясь, а те, кто выжил, в том числе и раненые, перевезены в Форт-Рояль, где их, вероятно, ожидает повторный суд, а, возможно, скорое и весьма суровое наказание…

— Что это значит, месье Корнель? — почти теряя сознание от дурного предчувствия, вы молвила Анна.

— Полагаю, их расстреляют, — мрачно отозвался Альбер. — Сомневаюсь, что кто-то возьмет на себя обязательства организовывать для них отправку на Нукагиву. И еще меньше вероятности, что их оставят в живых. Беглец — плохой пример для заключенных, если он не повешен в качестве превентивной меры в назидание другим. Так что, с одной стороны, эта новость — для вас удачная, ибо теперь у вас появилась возможность узнать все от очевидца событий. А с другой, — вам следует поторопиться и сразу по прибытии в Форт-Рояль постараться найти этих несчастных.

— Но я же никого не знаю на Мартинике, — растерялась Анна.

— Разве я сказал — «вам»? — лукаво улыбнулся Альбер. — Нам, конечно, нам. Как вы могли подумать, что я брошу вас на произвол судьбы?!

— Вы ужасный человек, месье Корнель! — воскликнула Анна сквозь слезы, но в ее голосе затеплилась надежда, и Альбер от души насладился результатами своей нехитрой уловки. Ему было приятно показать строптивой умнице мадам Жерар, насколько женщина зависит от мужчины, и еще приятней — видеть радость в ее глазах.

Глава 3 Зигзаги любви

— Признайтесь мне, вы любите его? Я хочу знать правду, какой бы горькой она ни была!

— Да вы с ума сошли! — гневно сказала Анна девушке, непрошеной гостьей ворвавшейся к ней в апартаменты, которые она занимала в гостинице.

Появление этой юной и весьма раздраженной особы удивило Анну. Она приехала в Форт-Рояль только вчера и еще не успела обзавестись знакомствами, которые привели бы к подобному взрыву эмоций.

Едва ступив на берег, она решительно заявила Альберу, что намерена сразу же направиться в городскую тюрьму. Молодой человек пытался уговорить Анну ехать сначала в гостиницу, но потом, видя ее непреклонность, сдался и велел нанятому на набережной возчику доставить его багаж в усадьбу барона де Танжери, а сам нашел экипаж, который отвез их в другую часть города, к старому форту, где в подземельях была расположена городская тюрьма. И всю дорогу он умолял Анну быть выдержанной — никто не должен догадаться об истинной цели ее визита на Мартинику. Жители островов — преимущественно представители знатных родов и богатых кланов — ненавидели все, что связано с революцией и в большинстве своем мечтали о возрождении монархии, которая единственно соответствовала в их глазах представлению о правильном миропорядке.

— Но мой муж — не революционер, — взмолилась Анна. — Поймите, он попал под суд по ошибке!

— Я верю вам, верю, — кивнул Альбер, хотя по его тону можно было догадаться, что эти слова — всего лишь уступка очаровательной женщине. — Но, если в Париже не стали разбираться, кто прав, кто виноват, то вряд ли здесь у кого-либо возникнет желание удостовериться в лояльности бывшего осужденного. А потому — сохраняйте благоразумие и позвольте мне вести все переговоры с начальником тюрьмы.

Однако начальника тюрьмы на месте не оказалось. Он, как и большинство чиновников на острове, выполнял свои служебные функции по совместительству в свободное от управления имениями и плантациями время, и, разумеется, не в ущерб личным планам: Альбер знал, что, например, его будущий тесть, барон де Танжери, возглавлял отряд национальной гвардии — местных сил самообороны, которые в случае необходимости могли быть довольно грозной силой.