Алексей Кавокин - Путешествие в Акру

• Название: Путешествие в Акру
• Автор: Алексей Кавокин
• Жанр: Детские приключения

Этот роман является продолжением ранее опубликованной сказки «Кот Саладин». Недавно «Кот Саладин» был издан в С.-Петербурге и, по всей видимости, скоро поступит в книжные магазины. Желающие получить эту книжку (с иллюстрациями автора) по почте могут написать мне (Алексей Кавокин). «Путешествие в Акру», очевидно, тоже будет опубликовано в издательстве Буковского через несколько месяцев.

Исторические факты 3-го Крестового похода подвергнуты в этой книге весьма вольной трактовке, хотя автор старался избегать явных фактических неточностей.

Сказка рассчитана на детей, интересующихся историей и на взрослых, интересующихся приключенческими сказками.

---

— Что случилось? — спросил Роже умирающего тамплиера.

— Кок — асасин, спасай короля… — прошептал тот и застыл навеки.

Оглянувшись, Роже увидел, как со спины к королю, который расправился уже почти со всеми своими противниками, подбирается темная фигура с длинным ножом, блестнувшим в свете луны. Роже был слишком далеко, чтобы помочь. Он выхватил вновь свой венецианский кинжал и, почти не целясь, бросил его в убийцу. Асасин неожиданно схватился за горло и упал к ногам короля Ричарда. Король, сбросив в воду последнего из бунтовщиков, обернулся и увидел окровавленного асасина, извивавшегося на палубе. Венецианский кинжал торчал у него из-под подбородка. Роже оставил несчастного тамплиера и поклонился королю.

— Ваше величество, вы не ранены? — спросил он.

— Спасибо, мой благородный друг, я остался цел в этой маленькой драке. Позволь мне узнать, не пострадал ли ты? — начал было король, но тут вдруг страшный удар расколол корабль на двое. На палубу хлынула вода.

— Скалы! — закричал Роже и ухватился за какую-то бочку, которую нес водоворот. Его оторвало от палубу и понесло в море. Король остался на тонущем корабле один. Он стоял, скрестив руки, и любовался стихией.

Когда через час, умирая от холода, Роже вскарабкался на скалистый берег, он был уверен, что король Ричард погиб в кораблекрушении. Каково же было его изумление, когда в двадцати саженях от берега он заметил костер, а у костра кто-то очень похожий на короля, напевал печальную песню пилигрима:

Вскачь несется рыцарь строгий
Мимо Акры в Аскалон.
Рыцарь в саван облачен,
Мчит, не ведая дороги,
Пыль вздымает в небеса.
За спиной торчит коса.

Что спешишь ты, старый воин?
Спал бы в крепости своей
Средь кладбищенских камней.
Что ты нынче неспокоен?
Ищешь в диком ты краю
Уж не душу ли мою?

Не терзай меня сомненьем!
Молвил он: „Не твой черед.
Уж довольно в этот год
Я увез в свои владенья
Христиан и сарацин.
Нужен Ричард мне один“.

— Ваше величество! — крикнул Роже.

— Это ты, мой Харон! Рад видеть тебя на твердой земле! — приветствовал его король.

— Где мы, ваше величество?

— Разве ты не узнаешь? Мы в раю!

Но они были не в раю. Кораблекрушение забросило их на берег Священной Римской империи.»

Директор верфи перевел дух и отхлебнул новый глоток хереса.

— Конец этой истории общеизвестен, — продолжал он. — Ричард попал в заточение, где находился до тех пор, пока заступничество Папы и крупный выкуп не смягчили сердце императора. Прощаясь с моим предком, король дал ему в награду за службу единственную ценную вещь, находившуюся при нем, — рубин «Сердце Аламута».

Роже Свирепый отправился в Англию, там он поселился в графстве Нью-Хэмпшир и вскоре женился на юной и прекрасной Мэгги Кидд, хозяйке деревенской харчевни. Рубин он решил продать и купить небольшое поместье. Но через два дня после свадьбы жена нашла его с тем самым венецианским кинжалом в груди, а рубин бесследно пропал.

Камень вернулся в нашу семью два века спустя, когда на поле битвы при Азенкуре другой мой предок захватил в плен сенешаля Франции графа Монферрана. Когда очередная атака французов грозила нам разгромом, король Эдуард, чтобы вернуть в строй своих воинов, распорядился перебить пленных. Эта позорная резня проходила без участия моего предка, который по зову короля занял свое место в строю. Когда битва закончилась победой англичан, мой предок нашел своего пленника мертвым. Из груди его торчал длинный нож. В кармане камзола графа Монферрана был найден небывалой величины рубин. Мой предок увез его в свой родовой замок, но в том же году он был отравлен. Вместе с ним погибла его жена и трое слуг. Рубин отдали на хранение ломбардскому банкиру, но через год банкир утонул, случайно упав с моста. Тогда рубин решили хранить в специально устроенном тайнике в замке, но еще через год в замке вспыхнул пожар и стены, простоявшие четыреста лет, рухнули. Рубин считали пропавшим до тех пор, пока двадцать лет назад его не нашел мой бедный отец, занимавшийся раскопками в развалинах фамильного замка.

Тут голос Директора верфи опять стал прерываться от волнения, и на глазах его появились слезы. Он должен был вознаградить себя большой рюмкой хереса, а затем продолжал:

— Мой бедный отец поместил статью о своей находке в «Вестнике Королевского Археологического общества», а рубин решил хранить в сейфе банка Гринготтс. Но месяц спустя после находки, когда отец возвращался поздно вечером с обеда, данного в его честь лордом-председателем Археологического общества, трое бродяг напали на него, и он получил смертельный удар длинным ножом в область сердца.

Мой старший брат, лейтенант Королевского флота, унаследовал этот камень. В тот же год его эсминец погиб в битве у Фолклендских островов. Несчастная вдова узнала, что аргентинский летчик, выпустивший роковую ракету в эсминец, был членом секты асасинов.

— Как, разве секта существует до сих пор?? — вскричал Кот.

— Увы, — вздохнул Директор. — И число их жертв все растет. Помните ли вы тех злодеев, которые нанесли несколько ножевых ударов пилотам четырех американских воздушных лайнеров, а затем направили тяжелые машины на башни небоскребов? Но наша история близится к концу. Вы наверно уже догадались, что после смерти моего бедного брата, рубин достался по наследству вашему покорному слуге.

— Как? Почему же вы еще живы? — не долго думая, спросил Робин.

— Едва я узнал о наследстве, в бурную ночь в окно моего отеля заглянула какая-то ужасная бородатая рожа. Я немедленно принял решение. Камень был брошен мною в море, не далеко от порта Акра, где я находился в это время в связи со строительством одной атомной подводной лодки. С тех пор я сплю спокойно, но всякое упоминание о рубине «Сердце Аламута» до сих пор вызывает у меня учащенное сердцебиение и озноб!

Глава 4

«Непобедимая Манна» величественно рассекала воды Адриатического моря. Кот Саладин с биноклем на шее расхаживал по капитанскому мостику. Рядом с ним Робин склонился над картой Архипелага. Из камбуза доносился аппетитный запах поджаривавшейся на гриле каракатицы и пение Тиана Обержина:

— Каплуна распотроши,
Нашпигуй его морковью,
Посоли-ка от души,
Да и кушай на здоровье!

Превосходный бычий бок
Ты приправь-ка сельдереем.
Откромсай себе кусок,
Да и ешь его скорее!

Вешай курицу на гриль
К ней добавь телячьих почек,
Вынь из погреба бутыль
И налей себе глоточек!

Где-то в глубинах трюма бродила Бабушка, то и дело спотыкаясь о какой-нибудь сундук с вещами, необходимыми в путешествии, и ужасно ворча. Бабушка провела неделю, упаковывая багаж, а затем, оказавшись на корабле, неделю его распаковывала, без конца забывая, где что лежит, и пребывая в полной уверенности, что все жизненно важные припасы оказались забыты. На этот раз она полезла в трюм за шерстяными носочками для Кота, а вернулась со случайно найденным Охотничьим Рожком, магическим музыкальным инструментом, когда-то приобретенным тем же Котом у некой старушки.

— Очень кстати! — вскричал Робин, увидев Рожок. — Бабушка, нам надо либо уподобиться Орфею и успокоить шторм, приближающийся из-за острова Керкира, либо совершить срочное погружение, что вряд ли одобрит Тиан Обержин.

Плаванье продолжалось уже неделю. Корабль успел за это время показать свои великолепные мореходные качества, экипаж прекрасно справлялся со своими обязанностями, а адмирал с вице-адмиралом искусно прокладывали курс и избегали опасных рифов и мелей. Единственной проблемой в плаваньи оказался несчастный Тиан Обержин, который, едва раздавалась команда на погружение, бледнел, как полотно, и в полубессознательном состоянии тащился в свою каюту. При этом все, что находилось на плите, ужасным образом подгорало, а самого Тиана приходилось долго приводить в чувство при помощи нашатыря. Кот говорил, что кок страдает редкой формой болезни подводника, которая считается практически неизлечимой. Из-за этой неприятности, пришлось отменить торпедные стрельбы с перископной глубины и ночные прогулки под шноркелем. «Манна» либо плыла по поверхности, либо парила на небольшой высоте, вызывая любопытство у пассажиров встречных пароходов.

На этот раз тяжелая свинцовая туча, выползавшая из-за оливковых рощ на острове Керкира, мимо которого двигалась «Манна», вынуждала адмирала либо уходить на глубину, либо сражаться со штормом на поверхности, либо искать нестандартные способы защиты от бурь, вроде исполнения баллад на Рожке. Кот был также встревожен происходящим и нервно бормотал себе под нос: