Елена Одинокова - Жених

• Название: Жених
• Автор: Елена Одинокова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010

---

Хуршед на кухне орет что-то по-таджикски, Бахти влетает обратно в комнату:

— Ты ее тоже ибат не стал, она уродина! Зачем джаляб, когда меня невеста ждет! Скажи ему!

Хуршед, мерзко хихикая, отвечает что-то обидное, Бахти снова кидается на кухню, через секунду я вижу его с ножом.

— Э, э! — Хуршед отбивается табуреткой.

— Э-э-э, стоп!

Маленькие руки Бахти мелькают быстро-быстро, у Хуршеда на плече сочится кровью тонкая царапина.

— Прекрати сейчас же!

Бахти так же внезапно приходит в себя, сует нож обратно в деревянную подставку и начинает рыться в сумке.

— А если бы ты его зарезал? Нахуя мне дома мертвый таджик? Думаешь, мне охота с милицией разбираться?

— Я не зарезал, он же мой брат. Саша-джян, он мне херню говорит.

— Почему херню? — Хуршед садится голой задницей на табуретку. — Если у него на женщину не встал, это не херня, а объективная реальность. Бегает за тобой как собачка. Японский хин.

— Трусы надень. — Бахти вытаскивает свой пакет. — Саша, у тебя бумага ест?

— Курите залупу, — скалится Хуршед.

 

Мы курим, он смотрит. Забирает медленно, мы с Бахти за зиму скурили хренову тучу этой травы. Правда, я на этом все равно ничего не сэкономил, для знакомых у них те же расценки.

— Лохи. — Хуршед так и сидит в одной майке и черных носках, от него воняет спермой, дезодорантом и псиной. — Ло-хи. Мудозвоны.

— Он мне завидует. — Бахти выдыхает облачко конопляного дыма. — Восемь лет старше. Дома нет, жена нет, ничего нет.

— Ага, завидую. — Хуршед кривит губы. — Мне тоже нужен дом в ебенях, чтобы жить там две недели в году. И страшила из соседнего села, с которой я даже не знаком.

— Она не страшила, я фотография видел. — Бахти снова роется в сумках и достает мятую фотку. Девица низенькая, жирная и узкоглазая.

— Красавица, — я цокаю языком.

— Ага, и по росту ему подходит. — Хуршед вытягивает ноги. Всю кухню своими копытами перегородил. — Зачем тебе жена? Ты с ней ничего не сможешь. Русского мужика себе найди.

— Саша-джян, можно, я его убью?

— Нельзя.

 

Хуршед уставился на меня наглым взглядом.

— Чего? — спрашиваю я. — У тебя же реально нихуя нет.

— У тебя тоже, — отвечает. — У тебя даже машины нет. Будь у меня российское гражданство, я бы давно в офисе сидел и за те же деньги ни хрена не делал. Я женюсь на русской. Сейчас времени нет на дискотеки ходить, а то давно бы нашел. У вас тут все девушки красавицы…

У меня в животе разливается неприятный холодок. Чурка расселся на моей кухне, свесив яйца, и ржет надо мной в открытую. Русскую блядь он уже натянул, теперь пытается и мне показать, кто в доме хозяин. Я вышибаю из-под него табурет:

— Одевайся.

— Саша-джян! — Бахти влезает между нами. — Не слушай его, он долбодон хренов.

— Не он тут самый умный.

Я выкладываю из бумажника большую часть денег. Иду чистить ботинки, в сраной области повсюду глина и навоз. У меня уже четыре пары нечищеных, потому что возвращаюсь и сразу падаю в койку, а утром не успеваю. Новые — и те испачкал, пока до автобуса бежали.

— Саша-джян? — Бахти взваливает одну сумку на плечо и поднимает вторую. — Мы тебя достали, да?

— Не, мы едем твоего братца женить.

— Что, серьезно? — Бахти делает большие глаза. — Ты ему невеста найдешь?

— Он сам себе найдет.

 

* * *

Хуршед тупой. Даже не потому, что его вышибли из РУДН, в который пристроил папа. Оттуда и поумнее выгоняли. Он тупой, потому что думает, что таджики могут дрючить русских. Татары дрючили — теперь у них от национальности остались одни фамилии. Грузины и евреи дрючили. Конкретно так. Полстраны отправили в лагеря, а потом еще полстраны продали. Почему-то никто даже не вспоминает, что страной руководил грузин — мол, русские сами себя истребляли, потому что это нация рабов и стукачей. Нет больше грузин и армян, нет татар и евреев, нет чукчей и немцев, есть только русские.

Единственная заслуга таджиков — в том, что они дешевле азеров. Они дешевле всех и не пьют. На самом деле, конечно, пьют, но стыдливо, по ночам, когда Аллах спит. Или под крышей, когда Аллаху не видно. И эти дешевки думают, что тоже могут вставить русским. Хрена те! Они помогают любому русскому ваньке чувствовать себя хозяином большой страны. Даже русские бомжи считают, что они круче таджиков. Даже русские бляди знают, что у таджиков маленький хер. Короче, Хуршед, ты лох.

 

— Наим? — Бла-бла-бла по мобиле. — Щас Наим за нами заедет, он “восьмерку” купил. — Хуршед пританцовывает у автобусной остановки.

— Ой-ой-ой, “восьмерка”. Спортивное купе. Почти “порше”.

— У тебя и такой нет.

— Да нахуя она мне, в пробках стоять?

— У тебя и прав нет.

— Надо будет — куплю.

 

Наим действительно подруливает минут через десять на “восьмерке” с дырявыми порогами. Владелец тачки молодой, узкоглазый, выражение лица отрешенное.

— Родственник?

— Не, пазнкомилс прощлм гаду. — Наим надменно щурит глаза.

Бахти берет его правую руку, прижимает к животу и обнимает Наима левой, Хуршед делает то же самое, но при этом косится на меня — мол, не так поймет.

Мы с Бахти втискиваемся на заднее сиденье, Хуршед на переднем вытягивает ножищи. Сзади он бы просто не поместился. Двери провисают, как во всех восьмерах; когда Наим вставляет ключ зажигания, сама собой включается печка. Клевое зубило купил у русских свиней крутой таджик.

— Ехт куда? — Наим выключает свою позорную печку.

— Хуршеда спроси. Он знает, на какой дискотеке русских телок снимать.

— Я на прощл неделя русски девущк пасадил, — говорит Наим. — Отвез ее куда-то в ебеня, Приморск район. Ана ксива дастал и пистолет мне в голову тикат, типа в милиц работает. Хрен знаит, можьт, правда в милиции. Так и довез бесплатн.

— Наш Хуршед найдет не такую. Ему нужна порядочная девушка, правда, Хуршед?

 

Он выбирает диско-бар в спальном районе. Тоже мне, танцор диско. Я бы на его месте поехал куда-нибудь в Центральный район или на Петроградскую, там публика толерантная, половина — голубые. Эти тебя не вытянут, по морде не дадут, а кавайного мальчика Бахти еще и угостят сладеньким.

Наим обещает заехать часов через пять. Спускаемся по бетонной лестнице, в подвале сыро, музыка бьет по барабанным перепонкам. Лет десять назад я бы от такой параши блевал, а сейчас уже ничего не воспринимаю, таджики на объектах слушают смесь “Энигмы” с русской попсой и Шабанами Сурае, мне все равно.

В кабаке довольно мило: чистый туалет, голые крашеные стены, низенькая сцена, микшерный пульт, четыре шеста. На столиках крупными буквами написано “Балтика”, и пиво относительно дешевое. Тут уже сидят пацанчики, которые его пьют. Их много, они прилично одеты, выглядят здоровыми и веселыми. Короче, то, что нужно. Девки тоже имеются. Вечер только начался, девицы заказывают себе по маленькому пиву, достают тонкие сигареты. Хуршед сразу дал прикурить двум телочкам, которые сели в углу за барной стойкой, подальше от колонок. Тетки не первой свежести — это правильно, у них стабильная работа, жилплощадь, биологические часы тикают. Официантка приносит пиво. Хуршед складывает ладони рупором:

— А это мой двоюродный брат, он собирается жениться!

— Как интересно! — Тетка причмокивает, вынимая изо рта сигаретный фильтр. У нее мелированные волосы и широкое русское лицо, косметики мало, одета достаточно скромно для гопницы.

— У нас до сих пор сохранился обычай, когда жених и невеста друг друга не знают до свадьбы! Вот он завтра летит домой и женится на девушке, которую ему нашла мать! Видел ее только на фотографии! — Хуршед пристально смотрит на тетку.

— Бедный мальчик! — улыбается другая. — Но у вас же, кажется, можно потом второй раз жениться?

— Да, но какой смысл жениться, если между людьми нет духовной близости? — кричит Хуршед. Не зря эта черная жопа три курса отсидела в своей дружбе народов.

— Это точно, в семье главное — взаимопонимание! — кричит тетка с мелированными волосами.

 

Бедный мальчик зевает и забирается в угол мягкого дивана. Хуршед втирает теткам про межкультурную коммуникацию, я допиваю первый поллитровый бокал. Потом Хуршед идет отплясывать с той теткой, у которой мелированные волосы. Ее зовут то ли Таня, то ли Катя, я не расслышал. Работает кассиршей в строительном магазине. Хрен знает, может, и правда уложит в койку.

Минут через сорок Хуршед тянет меня к себе и орет в ухо:

— Пустишь, если они согласятся?

Смешная чурка, у бабы должна быть своя квартира, иначе это все не имеет смысла.

— К ней поедешь. Ты же крутой. — Я ухожу в туалет.

Закрываю дверь, музыка становится потише. Тут уже ссут какие-то гопчики, целятся в кнопку наверху. Им весело. Я отворачиваюсь и листаю сообщения на мобиле. Звонил один из боссов.

 

* * *

— Уходите? — спрашивает охранник.

— У вас тут сигнал плохо проходит. — Я помахиваю телефоном.

— А я думал, уже все. Ваши друзья вышли.