Уильям Райан - Пропавшая икона

• Название: Пропавшая икона
• Автор: Уильям Райан
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1761-9, 978-966-14-2344-1, 978-0-312-58645-4

Москва, 1936 год. В церкви обнаружено обезображенное дьявольскими пытками тело девушки. Не успевает капитан Королев установить личность погибшей, американской монахини, как в тиски палача попадает вор Тесак… Он готов выдать местонахождение иконы Казанской Божией Матери, которая уже стоила жизни невесте Христовой. Удастся ли Королеву, находясь под пристальным надзором НКВД, разыскать человека, затеявшего эти кровавые дознания?

---

Королев перевернул страницу и увидел фотографию истерзанной Марии Наумовой: четыре передних зуба выбиты, нос сломан, вокруг заплывших глаз сизо-синие круги. Жаль, что эта сволочь Ворошилов не попался раньше. Иногда, чтобы поймать мерзавца, приходится давать ему возможность совершить еще одно преступление. Королев набрался терпения и аккуратно выслеживал его, собирая все новые и новые улики, чтобы задержать преступника и отдать под суд.

Первая жертва была родом из городка неподалеку от родных мест Ворошилова и отметила его особый, провинциальный говорок. Вторая вспомнила новые высокие кожаные сапоги насильника.

«Совсем не характерная для студента обувь», — подумал Королев, поглядывая на свои валенки и пытаясь оценить, выдержат ли они еще одну зиму.

Третья девушка смогла разглядеть лицо Ворошилова и дала его довольно точное описание. Четвертая жертва, Маша Наумова, едва вспомнила собственное имя, после того как Ворошилов расправился с ней. Пятой, которую он повалил на землю возле Москвы-реки, удалось вытащить у него из кармана бумажку, скомкать ее и зажать в кулаке. Это было расписание лекций. На то, чтобы определить, в каком институте учится преступник, ушел день — и за это время он настиг свою шестую, и последнюю, жертву. Когда Ворошилов вернулся в крохотную комнатушку с тремя соседями-студентами в студенческом общежитии, его уже поджидала милиция. «Такой же молодой парень, как и другие», — подумал Королев, когда увидел его. Только с небольшой свежей царапиной на щеке. Он даже не сопротивлялся, когда его вели в черный воронок, — казалось, он испытывает скорее облегчение, чем страх. В участке милиционеры хорошо почесали об него кулаки, а потом бросили в камеру с ворами. К утру Ворошилов уже знал, что ожидает насильника на зоне…

Королев закрыл папку с делом и изящным почерком вывел постановление. Не иначе как рука священника, говаривала его матушка, одержимая идеей о том, чтобы молодой Королев еще при царе поступил в канцелярскую службу, а то и вовсе пошел служить на церковном поприще. Но тут началась Первая мировая война, и сын записался добровольцем на фронт. А когда с немцами и австрияками было покончено, началась Гражданская война, и он воевал против белых, а после — против поляков в советско-польской войне. Когда Королев вернулся домой, матери уже не было в живых, а на церковной службе нынче состояли немногие. Разве могла его бедная мать предположить, что через двадцать лет от старого режима останется лишь горстка благовоспитанных, смешно одетых людей, которые кое-как зарабатывали на жизнь и обменивали последние фамильные драгоценности на продукты в валютных магазинах? Могла ли она подумать, что в городе, где раньше церковные купола возвышались практически на каждом углу, большинство церквей будет закрыто?

Он закончил писать постановление, пропечатал его штампом, который вытащил из груды канцтоваров на подоконнике, и с довольным видом сделал на папке пометку «Для прокуратуры», радуясь возможности внести свою лепту в дело построения нового общества.

— Хорошая работа, Алексей, — сказал Ясимов, на этот раз без тени насмешки в голосе.

— Теперь ему прямая дорога на Колыму, это уж точно, — ответил Королев, вставая из-за стола с папкой под мышкой.

— Там он долго не протянет, — тут же вставил Ларинин. — С ним расправятся прямо на станции. Парень получит пистона задолго до того, как попадет на зону.

Он рассмеялся, и по его тучному телу прокатилась волна содроганий, отчего живот заколыхался и еще больше наехал на стол. Его глаза, обычно наполовину закрытые пухлыми веками, теперь и вовсе превратилась в щелочки, из которых катились слезы. При этом он не замечал, что коллегам не до смеха. Ясимов с угрюмым видом отвернулся, а Семенов состроил гримасу. «Интересно, а что получил Железный Кулак из-за доноса Ларинина? — подумал Королев. — Как воры обращаются с бывшими милиционерами на зоне?»

Он поспешно вышел из комнаты, едва сдерживаясь от порыва удушить этого мерзавца Ларинина. Очутившись на лестнице, Королев остановился и глубоко вдохнул. Он услышал, что смех за дверью прекратился и неуверенный голос Ларинина спросил: разве остальных не забавляет то, что насильник побывает в шкуре своих жертв? Ему никто не ответил. Все думали о том, что на зоне делают с такими, как Железный Кулак. Об этом можно только догадываться. В конце концов, у воров в законе были свои странные представления о чести, а Кулак жил по понятиям совести, так что у него был шанс там выжить.

Когда Королев постучал в дверь генерала, ответа, как обычно, не последовало. Но он знал привычки своего начальника, поэтому все равно вошел. Попов стоял спиной к двери, разглядывая проезжающие внизу машины. Его широкие плечи закрывали весь оконный проем. На кожаном пиджаке поигрывали лучи солнца.

— Товарищ генерал! — обратился к нему Королев, вытянувшись по стойке смирно. В присутствии генерала подчиненные начинали вести себя как гвардейцы в царские времена.

— Черт подери, в эту дверь уже никто не считает нужным стучать? — не оборачиваясь, недовольно прорычал хозяин кабинета.

— Прошу прощения, товарищ генерал. Я стучал, но, наверное, недостаточно громко.

После продолжительной паузы генерал Попов повернулся к Королеву, надел очки и принялся внимательно рассматривать подчиненного. Даже в очках генерал оставался образцом типичного героя — широкоплечий, высокий, статный, с черными как смоль волосами и темно-карими глазами. Надев очки, он наконец узнал Королева, и суровое выражение его лица слегка смягчилось.

— А-а, это ты, Алексей Дмитриевич! Пришел закрывать дело этого крысеныша Ворошилова? Что скажешь? Лет десять? Будь по-моему, так…

Он запнулся и с силой хлопнул по столу ладонью, но Королев и без того прекрасно знал отношение генерала к уголовному судопроизводству.

— Думаю, он очень скоро получит свое, еще по дороге в Сибирь, товарищ генерал.

— Он не доживет до весны. Сам знаешь, что с такими делают воры. Долго он не протянет. — Генерал улыбнулся. — Ладно, хватит об этой сволочи. Присядь, Алексей. У меня есть кое-какие новости. — Генерал взял у Королева папку и не глядя подписался под резолюцией. — Ты хорошо поработал по этому делу. Я бы сказал, отлично поработал. И это не в первый раз. Я постоянно поручаю тебе самые сложные дела — преступления, которые, как кажется, совершили привидения. Но тебе всегда удается докопаться до истины и найти негодяя. У тебя самая высокая раскрываемость в отделе, хотя ты и не выбиваешь признания, как другие.

Генерал остановился и со странным упреком взглянул на подчиненного. Потом нахмурил брови и вопросительно, с некоторым подозрением продолжал изучать Королева, пытаясь понять его секретные методы.

— Стараюсь, товарищ генерал, — сказал Королев, и Попов тяжело вздохнул.

— Твои старания дают результат. Ты хорошая ищейка. Разве не так называют следаков воры в законе? Ищейки… Это слово точно подходит. Стоит тебе учуять след, как бандиту можно уже готовить руки для браслетов. Твой отличный послужной список — повод для признания и награды. Сам товарищ Сталин сказал об этом, а уж он-то знает, как поступать с такими бойцами, как ты. Так что я переговорил с товарищем Куриловой по поводу жилья и попросил ее найти что-нибудь для лучшего парня в моем отделе. Не могу же я допустить, чтобы ты жил в одной комнате с двоюродным братом где-то на задворках. Ты мне нужен рядом. Да и вообще: если товарищ Сталин рекомендует поощрять лучших работников, выбора у меня не остается!

Королев обрадовался. С момента развода он жил с Михаилом, на работу добирался на двух трамваях и еще полчаса пешком. Он любил своего двоюродного брата, но если бы тот жил поближе к центру и меньше пил…

— Благодарю вас, товарищ генерал. Я очень признателен вам за участие.

— Участие? Я бы сказал больше. Она позвонила мне сегодня утром и сообщила, что для бойца, который поймал этого насильника Ворошилова… Кстати, откуда ей обо всем известно, — не знаю, но Курилова в курсе, даже если воробей чирикнет на Ленинских Горах. Так вот, оказывается, для следователя, который упек за решетку преступника Ворошилова, найдется большая комната в доме в Большом Николоворобинском переулке. Четырнадцать квадратных метров. Меблированная.

И генерал подал ему заявку жилищной комиссии, подписанную Куриловой. Королев взял протянутую бумажку, и его лицо залилось краской. Ему уже сорок два, а он до сих пор краснеет перед начальством. Хорошо, что Ясимов этого не видит.

— Я всего лишь исполнял свой долг, товарищ генерал… — начал было Королев, но Попов прервал его:

— Да ладно тебе. Это коммуналка, так что особо не обольщайся. Зато у тебя будет отдельная комната, да и район, Китай-город, — это то, что надо. Там живут одни шишки и партийные работники. Вот им как раз будет очень полезно посмотреть на настоящего трудягу. — При этих словах Королев несколько смутился, а генерал улыбнулся и продолжил: — Не переживай, Алексей. При Ларинине и подобных ему я так не разговариваю. Кстати, возможно, ему придется снова отправиться постовым на Тверскую, если он не поднимет свой зад и не поймает ни одного бандита. У нас свои нормы и план, как и везде, а он не справляется с работой. Да ладно, ты поторопись, пока там не передумали. Ключи от комнаты у председателя жилищно-строительного кооператива. Когда закончишь там, зайди ко мне. На улице Разина совершено убийство. Похоже на какого-то сумасшедшего — как раз по твоей части. Я собираюсь туда.