Константин Калбанов - Вепрь

• Название: Вепрь
• Автор: Константин Калбанов
• Жанр: Альтернативная история

Ты человек просвещенного двадцать первого века, а жить тебе предстоит в эпоху позднего средневековья. Весело? А готов ли ты к такой жизни? Способен ли вписаться в то общество? А столь же ли похожи люди в параллельных реальностях? Может весь твой багаж знаний бесполезен? Кто знает. Главное, что тебе предстоит решить, это вопрос, возомнить себя себя неизвестно кем и попытаться что-то изменить или просто жить, постаравшись вписаться в существующее века общество, став равноправным его членом

---

Воздух какой-то чистый, нет не так, наполнен разными ароматами и свежестью как бывает только когда пойдешь гулять в лес. Опять же голоса птичьи, это на центральной-то улице города, где за шумом машин никакую пичужку не услышишь, хотя скверик там неподалеку был, может его туда отнесли. Нет ну вот надо же, как день не задался. А все через красавицу: "Вы свободны". Свободен блин. Теперь походу от многого свободен. Чего это машин не слышно, скверик не скверик, но на той дороге что поблизости и днем и ночью движение не прекращается, разве поток ослабевает. А может ночь уже, а какого тогда птиц слышно. Может показаться, что Виктор долго и упорно обкатывал все эти мысли, но вот только пронеслись они с огромной скоростью.

Едва открыв глаза, он тут же зажмурился, от ударившего в них солнечного света и поплывших разноцветных кругов. Да-а-а, знатно его деревом привалило видать, эвон взор как помутился. Можа еще отпустит. Не надо торопиться, эдак тихонько, как зверя скрадывая, хотя он и не охотник тем живущий, но всяко в жизни попробовать пришлось.

Стоп. Какое дерево? Какой зверь? Он в жизни на охоте не был, ну если не считать таковой операции в зеленках. И вообще его машина приложила. Дорожно-транспортное происшествие называется или если хотите, автокатастрофа, что это за мысли о деревьях. Ага, еще и буря какая-то припоминается. И вообще на каком это он языке про дерево подумал, какая-то дикая смесь из украинских, белорусских и польских слов. Нет, он мог кое-как разговаривать по украински, понимал лучше, но если начинали говорить бегло, очень даже просто мог потерять нить разговора. С польским и белорусским вообще швах, только некоторые слова, ну может с трудом кое-что и понял бы. Но вот ассоциация именно такая. Бред, какой-то.

Бред. Ну да, а что же это еще-то. Он опять открыл глаза, на этот раз вроде полегче и свет не так режет и кругов поменьше, постепенно они и вовсе пропадают, а перед взором предстает занимательная картина. Находится он оказывается в лесу, ну никак это место не походит ни на парковую посадку сквера, ни на лесопосадку огораживающую поля. Вот как есть лес. Причем лес худой, на дрова вполне годный, ну если какую кособокую постройку нужно сладить, еще туда-сюда, бог с ним, но не строевой лес. А тут строевого отродясь не водилось, деревья высокие, но все больше вяз, ясень да клен, есть и бук и дуб, но тоже не особо стройные. Тут пока заготовишь хорошие бревна можно не семь, а двадцать семь потов согнать, а на выходе получить мелочь. Так, а откуда он это знает? Так его бред, не дядькин. Тоже верно.

А вот и дерево, которым его приложило, когда бурей повалило, но судя по размерам он его все же не то, что головой принял, а как-то вскользь, иначе тут никакая черепушка не выдержит, ствол-то кривой, вот только в поперечнике никак не меньше пятидесяти сантиметров, да и длинна приличная и крона широкая, вяз, как есть вяз, это он падая еще и замедлился сильно пока своей кроной проминался сквозь другие деревья.

Виктор непроизвольно пощупал голову. Вот она родимая, слева, да здоровая, с кулак будет, ну с женский. Ай, больно. А в бреду больно разве бывает? Ну, приложило-то меня капитально, вот и болит даже в бреду. Почему же тогда ничто другое не болит? А черт его знает, в конце-концов у него это первый бред, раньше только сны цветные доводилось видеть, как-то Бог миловал. А может я того… а это сад эдемский? Ну да, а чего же тогда в раю больно. Ад? Не, больно красиво и благостно. А Брячиславия вообще княжество залюбуешься. Брячиславия? Ну да. Княжество славенское. Славянское? Нет, точно славенское, потому как славены народ большой и на огромных землях обретаются если их под одну руку объединить, то и Сальджукская империя уступит размерами, да что там, пол старого света займут. Старого света? Значит и новый есть? Нет, ну если есть старый, то новому сам Бог велел. Занятный такой бред. Сон не сон не поймешь. Нет, точно не сон, там, даже в цветном, все как-то не по настоящему, а тут и больно и запахи и птички поют, и вот дерево трогаю, оно шершавое, ну как настоящее, опять же есть охота.

Стоп. Руки. Руки не мои. Осмотрелся. Длинная рубаха косоворотка с двумя деревянными пуговками, поясок на талии к которому подвешены ножны с ножом, с другой стороны кошель, вот только там всего-то три мелких серебряных копейки, а это-то откуда он знает? Не суть. Вместо джинсов, просторные порты. Штаны? Ну да, штаны, но порты. Сапоги из крепкой кожи, за них плачено много, но добрая обувка для скомороха это дело ох какое нужное, в лаптях не больно-то по дорогам побродишь, опять же публика на обутого в лапти скомороха не так заглядывается, потому как лапти это признак бедности, а коли скоморох бедный, то неудачлив, стало быть и показать ему нечего. Логично. Все говорит за это, так как одежда вполне хороша, мокрая правда, но по другому после бури и быть не может.

Вот только надета та одежка не на него. Не его это тело, в зеркало себя еще не видел, но вот не его и все тут, он был сложением поплотнее, не пухлый, но все же посправнее, чем этот, а вот руки у него нынешнего хотя и посуше будут, но сила в них немереная, отчего-то чувствуется это, опять же кисти, такие бывают у тех кто одной рукой орехи давит. Крепкие руки. Ростом повыше будет. Однозначно выше.

А вот и дорожная сума. Там еды немного, ножи метальные, коими он пробавляется, шары разноцветные, числом в десяток, он их мастерски подбрасывает, причем разом все в воздухе держать может, еще кое что. А откуда он все это знает? Да достал! Кому знать-то, если это твой бред. Еда! Есть хочется, так что живот сводит, бред там или нет. Как там говорят: Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Тут не любовь, ну да и ладно.

В суме, изготовленной из хорошо выделанной не такой уж и жесткой кожи, но и мягкой ее особо не назовешь, обнаружилась краюха хлеба и кусок сыра, да в довесок фляга с водой, вот и вся снедь. Впрочем, скудость угощения отчего-то не вызвала никакого негатива, вроде и нормально все. Единственная мелькнувшая мысль, это в первом же селении озаботиться припасами, так как в городе все же будет дороговато, а там как еще пойдет представление, в городах народ на всякое нагляделся, а если есть какая скоморошья ватага, так и вовсе беда, поди с такими потягайся. А почему он не в ватаге. Дак одиночка, не любит над собой никого, а свою ватагу сбить не выходит, денег не достает. Нет, оно конечно по разному бывает, случается и золотые в кошеле звенят, вот только натура дурная сразу свое берет, пропить, прокутить, хоть на часок себя богатым почувствовать. Не, складывать в кубышку не про него.

Есть слегка зачерствевший хлеб и твердый сыр, оказалось удовольствием ниже среднего. Каждый укус, каждое жевательное движение отдавались болью в голове, но поесть было нужно. По мере того как он расправлялся с завтраком, или обедом, бог весть где тут восток, а где запад… Как выяснилось и это он знает и время уже ближе к обеду. Как бы то ни было. Так вот, отчего-то подумалось о том, что если у него ни кола ни двора, то в этой одежке круглый год не побродишь, нужно что-то поосновательнее. И тут все разрешилось. Не в смысле нашлось, а как раз наоборот, потерялось. Была у него вьючная лошадка, на которой он возил всюду свои нехитрые пожитки, там же и крупа и соль и другое, а в суме так, только для перекуса. И зимняя одежда со сменной и той в которой выступает в отдельном вьюке. Так, а где собственно говоря в таком случае его собственность? А Бог весть, вот как тем клятым вязом приложило, так ничегошеньки и не помнится.

Странный какой-то бред. Вообще все странно. Вот помнится, если он видел сон и ему хотелось есть, то сколько бы не ел, насытиться не мог, а тут вполне себе набил желудок и тот успокоился жадно набросившись на добычу.

На дорогу он вышел совсем скоро, а вернее уже через пару десятков шагов. Дорога это так. Полоска утрамбованной и укатанной сотнями колес и ног голой земли, вьющаяся между деревьями. После вчерашней бури идти по ней было несколько проблематично, но судя по тому как стало душно, уже завтра утром она если и не просохнет окончательно, что скорее всего и будет, но уж не будет представлять собой аттракцион скользкой грязи.

Прежде чем он определился в какую сторону брести перед его взором предстала старушка, бредущая с краю дороги, стараясь ступать по траве. Земля-то на дороге утрамбованная, но вот больно скользкая, а с краю мягкая, под ногами легко проминается, опять же грязь не липнет, потому как трава тому мешает. Есть такие бабушки, которые вот только взглянешь и сразу понимаешь мигера, кстати большинство стариков отчего-то отличаются противным характером, уж по отношении к посторонним точно, возможно это связано с тем, что к ним уже давно пришло осознание того, что жизнь прожита, пора подводить итоги, а ведь не хочется, вот и срываются на молодых, у которых все еще впереди. Во всяком случае именно к такому выводу пришел Виктор, а потому на стариков старался никогда не обращать внимания, в крайнем случае уходил в сторону, даже не пытаясь вступать в перепалку.