Филиппа Грегори - Меридон, или Сны о другой жизни

• Название: Меридон, или Сны о другой жизни
• Автор: Филиппа Грегори
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54451-6

Молодой цыганке Меридон часто снятся непонятные сны, в которых она видит себя владелицей богатого поместья. Она мечтает о лучшей жизни для себя и своей любимой сестры Данди. Спасаясь от бедности, девушки присоединяются к бродячему цирку, где Меридон ухаживает за лошадьми, а Данди работает на трапеции под куполом, постоянно рискуя жизнью. Меридон твердо решает спасти их обеих от опасностей и нужды. Но красивая и безрассудная Данди желает получить все сразу и быстро…

---

— Это очень хороший пони, — вдруг сказал отец. — Я хочу получить за него приличные деньги.

— Например? — поинтересовался Роберт Гауэр.

— Два фунта. — Эта цена ровно в четыре раза превышала то, что отец заплатил при покупке жеребенка.

— Гинея, — быстро предложил Роберт.

— Один фунт и двенадцать шиллингов и Меридон в придачу. — В голосе отца звучала настойчивость.

— Решено, — быстро согласился Роберт, и я поняла, что папаша продал пони слишком дешево.

Тут меня осенило, что меня он продал еще дешевле. Я выскочила из-под фургона как раз в ту минуту, когда он плевал на ладонь в подтверждение сделки.

— И Данди, — вмешалась я, теребя его руку, но смотря при этом на Роберта Гауэра. — Данди и я пойдем вместе.

Роберт посмотрел на отца.

— Она очень ленивая, — сказал он просто. — Вы сами сказали.

— Она могла бы готовить, — с отчаянием возразил отец. — Она будет держать ваш фургон в чистоте.

Роберт Гауэр перевел взгляд со своей ослепительной рубашки на застиранное белье отца.

— Мне не нужно двух девчонок, — твердо сказал он. — Я не собираюсь платить за то, чтобы дешевый плохонький пони и две никудышные девчонки занимали место в моем фургоне.

— Одна я никуда не пойду, — отрезала я, и мои глаза сверкнули. — Данди и я будем работать только вместе.

— Ты сделаешь, как тебе говорят, — гневно вскричал отец.

Он попытался схватить меня, но я увернулась и спряталась за спину Роберта Гауэра.

— Данди не бесполезна, — затараторила я. — Она умеет ловить кроликов и хорошо готовит. Она может вырезать цветы из дерева и плести ивовые корзиночки. Она показывает карточные фокусы и танцует. И она очень хорошенькая, вы же сами видели. Она могла бы собирать плату за вход. Она ворует только у чужих!

— И ты без нее ко мне не пойдешь? — испытующе спросил Роберт.

— Без Данди — нет, — решительно отказалась я. Мой голос дрогнул при мысли, что я могла бы избавиться от отца, от Займы, от грязного фургона и от всей этой жалкой жизни. — Я не могу уйти без Данди. Она единственный человек, которого я люблю. Если у меня ее отнимут, мне некого станет любить. А что будет со мной, если я никого не буду любить?

Роберт Гауэр посмотрел на отца.

— Гинея, — сказал он. — Гинея за пони, и я забираю у вас обеих девчонок.

Отец вздохнул с облегчением.

— По рукам, — согласился он и сплюнул на ладонь. В закрепление сделки они обменялись рукопожатием. — Они могут перебраться в ваш фургон сразу. Я собираюсь сегодня уезжать.

Я проводила его глазами. Папаша не собирался уезжать сегодня. Он заторопился, боясь, что Роберт Гауэр передумает и лишит его одиннадцати пенсов прибыли. Но я понимала, что гинея была первой ценой, предложенной Робертом, и подумала, что он, должно быть, с самого начала знал, как развернутся события.

Я пошла в свой фургон, Данди уже суетилась там, намереваясь прихватить с нами и ребенка.

— Нет, Данди, — сказала я так, будто была намного старше ее. — Мы сегодня достаточно испытали свое счастье.

Всю неделю мы старались вести себя наилучшим образом.

Данди уходила из города на общественную землю и каждый день приносила домой мясо.

— Откуда ты достала это? — свистящим шепотом спросила я, наблюдая, как она варит в котле кролика.

— У одного доброго джентльмена, который живет в том большом доме, — безмятежно ответила она.

Я водрузила кастрюлю на стол и стала раскладывать ложки.

— Что тебе пришлось сделать взамен? — тревожно поинтересовалась я.

— Ничего, — последовал ответ. — Он только попросил меня сидеть у него на коленях, плакать и вскрикивать: «Не надо! Ах, не надо, папочка» — и что-то вроде этого. Затем он дал мне пенни и послал на кухню за кроликом. И сказал, что завтра я, пожалуй, получу фазана.

Я смотрела на нее неодобрительно.

— А ты сможешь убежать, если придется?

— Конечно, — лукаво сказала она. — Мы сидим около окна, и оно все время открыто.

Я кивнула, не совсем успокоенная. Мне предстояло защищать Данди от странных, пугающих нападений на нее этого дикого мира взрослых. Ее никому до сих пор не удавалось поймать. Ее никогда еще не наказывали. Обчищала ли она карманы или танцевала перед пожилыми джентльменами, подняв высоко юбки, она всегда возвращалась домой с карманами, набитыми монетами. Но если Данди чувствовала опасность, она всегда находила возможность улизнуть.

— Зови их, — велела она, кивнув в сторону двери.

Я вышла на ступеньки и позвала:

— Роберт! Джек! Обедать!

Мы уже называл и друг друга по именам, быстро сблизившись при тесной жизни в одном фургоне. Джек и Данди иногда обменивались влюбленными взглядами, но Роберт заметил это в самый первый вечер и, взглянув на Данди, обратился к ней:

— Послушай, девочка. Я буду говорить с тобой откровенно. Я взял тебя, поскольку имею на твой счет кое-какие планы, о которых расскажу тебе позже. Скажу только, что у тебя будет великолепный костюм и ты будешь танцевать под музыку и все глаза будут устремлены на тебя. И каждая девушка станет завидовать тебе.

Он помолчал, довольный произведенным эффектом, и затем продолжил:

— Я могу рассказать тебе, что я планирую для своего сына. Он мой наследник, и это шоу перейдет к нему, когда меня не станет. Но прежде я подыщу для него хорошую работящую девушку, которая занимается таким же делом, что и мы. С порядочным приданым, с известным именем. Это будет Обручение талантов.

Он на минуту прервался, уйдя мыслями далеко вперед.

— Это лучшее, что я могу сделать для вас обеих, — продолжал он. — Но если я замечу, что ты увиваешься около моего парня или он запускает руки под твои юбки, я тут же выгоню тебя на улицу. И не позволю даже оглянуться. Джек тоже не станет оглядываться, уверяю тебя. Он прекрасно знает, с какой стороны хлеб намазан маслом.

Данди бросила взгляд на Джека, как бы ожидая защиты. Но Джек чистил свои ботинки, не поднимая головы, будто он оглох. И я подумала, что Роберт прав и его наследник никогда не пойдет против отца.

— А как насчет Меридон? — угрюмо поинтересовалась Данди. — Что ж вы не предупреждаете ее насчет вашего драгоценного сына?

Роберт быстро взглянул на меня и улыбнулся.

— В этом нет необходимости, — отрезал он. — Все, что нужно Меридон от моего сына и от меня, — это чтобы мы позволили ей ухаживать за лошадьми.

Я кивнула. Это была чистая правда.

— Убедилась? — спросил Роберт Данди. — Я бы не взял тебя сюда, если б знал, что вы с Джеком собираетесь завести амуры. Но я всегда могу выставить тебя, и тогда тебе придется разыскивать своего отца. Если тебя интересует Джек, можешь убираться хоть сейчас.

Данди еще раз взглянула на Джека. Он уже принялся за второй ботинок. Я подумала, что он, наверное, никогда в жизни не чистил их так усердно.

— Ладно, — проговорила она. — Можете оставить своего драгоценного сыночка при себе. Мне он не нужен. У меня полно парней получше.

— Умница, — просиял Роберт. — Надеюсь, что ты отвечаешь за свои слова и больше мне не придется об этом говорить. И я скажу тебе кое-что еще. Если ты будешь хорошо себя вести, то с такой внешностью ты вполне можешь рассчитывать на выгодный брак. С богатым человеком. Имей это в виду.

Это утешило Данди, спать она отправилась вполне довольная собой и расчесывала и заплетала свои волосы с особенной тщательностью. В сторону Джека она больше и не глядела. Во всяком случае, пока мы оставались в Солсбери.

Это было чудесное лето 1805 года. Я гордилась своей работой. Скоро я сменила ветхую юбчонку на старую рубашку и брюки Джека и теперь была чрезвычайно довольна тем, что не привлекаю к себе внимания мужчин. Мы часто переезжали из города в город, нигде не задерживаясь больше чем на три дня. Везде мы показывали одно и то же представление: танцующие пони, конь, который умеет считать, битва при Бленхейме и сцены с Ричардом Львиное Сердце.

Но каждый вечер оно проходило немного по-разному. То захромал один из пони и стал отставать от других. То Джек повредил лодыжку, и одно действие пришлось отменить, пока он не поправился. Это были небольшие хлопоты, но все они лежали на мне. И я многому научилась за это время.

Скоро все заботы о лошадях перешли ко мне. Это стало моей работой. Данди хлопотала в фургоне, она содержала его в такой чистоте, что Роберт был приятно удивлен. Все время мы учились работать. Нас поражал контраст между тяжелой жизнью на колесах и блеском костюмов и громом аплодисментов. Мы привыкли быть в центре внимания сотен людей. И нам нравилось это. Роберт постоянно стремился к чему-то новому. Он всегда посещал чужие представления, даже если для этого приходилось пропускать свое собственное. Он надевал свой лучший твидовый сюртук, садился на Сноу и отправлялся хоть за двадцать миль посмотреть, что придумали другие. Его привлекали не только конные шоу. Я поняла это, когда однажды вечером Джек, вернувшись домой, протянул Роберту афишу и сказал: