Робер Мерль - Мальвиль

• Название: Мальвиль
• Автор: Робер Мерль
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 1988

Роман-предостережение известного современного французского писателя Р. Мерля своеобразно сочетает в себе черты жанров социальной фантастики и авантюрно-приключенческого повествования, в центре которого «робинзонада» горстки людей, уцелевших после мировой термоядерной катастрофы.

---

Трое шли впереди – как мне показалось, довольно бодро. Потом в нескольких метрах позади двое и подальше еще двое – эти еле плелись. Согласно отданному мной приказу, троим идущим впереди и двоим плетущимся в хвосте вынесен смертный приговор. Сильнейшим и слабейшим.

Я поднес свисток к губам и прижался щекой к прикладу. Мы условились с Коленом, что стреляем вперекрест, чтобы не бить по одной цели. Таким образом, я целюсь в того, кто ближе к противоположной стороне дороги, он – в того, кто ближе к моей. Морис волен выбирать любого из оставшихся. Мейсонье и Эрве в нижней части дороги договорились о том же, что и мы.

Я переждал, пока головная группа прошла под объявлением. А когда к нему приблизились двое из средней группы, протяжно свистнул и выстрелил. Все выстрелы раздались одновременно – только карабин Мейсонье выделился на фоне общего грохота своим менее громким, сухим треском, прозвучавшим с небольшой оттяжкой. Пятеро на дороге упали. Упали не сразу, как это показывают в фильмах о войне, а необычайно медленно, будто при съемке рапидом. Двое оставшихся в живых не сообразили даже лечь – они остались стоять посреди дороги, видимо, лишившись сразу всех простейших рефлексов. Только спустя две-три секунды они подняли руки. И вовремя. Я дал три коротких свистка. Все было кончено.

Обернувшись к Морису, я спросил:

– Кто эти двое?

– Лысый коротышка с брюшком – это Бюр, повар. Худой – Жанне, денщик Вильмена.

– Оба новобранцы?

– Оба.

Я громко крикнул, не выходя из укрытия:

– Говорит Эмманюэль Конт, аббат Мальвиля. Бюр! Жанне! Подберите винтовки ваших товарищей и поставьте стоймя у объявления.

Двое парней, растерянные, потрясенные, руки дрожат, краска сбежала с загорелых щек. Услышав меня, они так и подскочили и задрали головы вверх. На откосах, с двух сторон поднимающихся над дорогой, не шелохнулся ни листочек. Они растерянно огляделись вокруг. Уставились даже на объявление – точно мой голос мог исходить из написанных мною строк. Они только что пытались взять приступом Мальвиль – а я каким-то чудом оказался здесь! Да еще окликаю их по именам!

Повиновались они неохотно, нерешительно. Кое-кто из убитых придавил винтовку своим телом: чтобы взять оружие, пришлось отодвигать трупы. Я заметил, что делают они это осторожно, стараясь не ступать в лужи крови.

Когда они управились, я снова трижды коротко свистнул. И съехал вниз по склону прямо на дорогу, за мной Морис. Нашему примеру последовал и Колен, а в сорока шагах ниже съехали Эрве и Мейсонье.

Я коротко приказал: «Руки на затылок». Пленники повиновались. Мейсонье методично проверил, действительно ли мертвы пятеро убитых. Я был ему благодарен. Мне не хотелось брать эту работу на себя. Все молчали. Хотя сам я был в испарине, ноги у меня заледенели и как свинцом налились. Я прошелся по дороге. Всего несколько шагов. Повсюду кровь. Я видел ее, ощущал ее запах, пресный и в то же время терпкий. Ее багрянец показался мне ослепительно ярким на серо-голубом фоне дороги. Я знал, что скоро кровь потускнеет и станет черной. Непостижимая загадка человек. Драгоценнейшая кровь, в прежнем мире ее делили на группы, копили, хранили – и в то же самое время безжалостно обагряли ею землю. Я посмотрел на убитых: все пятеро – молодые. Над лужами, в которых они плавали, ни мухи, ни мошки. Пролита прекрасная, алая кровь – и пользы никому, даже насекомым.

– Господин аббат, – произнес вдруг худой пленник.

– Можешь не звать меня аббатом.

– Позвольте опустить руки. Извините, меня сейчас вырвет.

– Иди.

Он, шатаясь, побрел к обочине и рухнул на колени, упершись вытянутыми руками в землю. Я видел, как спина его конвульсивно содрогается, и сам почувствовал, что к горлу подступает тошнота. Я взял себя в руки.

– Эрве, подбери велосипед и базуку. И посмотри, убит ли Фейрак.

Обернувшись к пленникам, я приказал им опустить руки и сесть. И вовремя – они уже еле держались на ногах. Значит, коротышка с брюшком и лысиной – это Бюр, повар. Черные живые глаза, вид плутоватый. А тот нескладный парень, нервы которого сдали, это Жанне. Оба смотрят на меня с суеверным почтением.

Я узнал много нового. Накануне утром от полученной им ножевой раны умер Арман. Вильмен, едва обосновавшись в замке, выгнал Жозефу, он не желал, чтобы ему прислуживала женщина. Пищу готовил Бюр, а на стол подавал Жанне. С появлением Вильмена замок покинул и Газель, но этот по собственной воле. Он был возмущен убийством Лануая.

Я ушам своим не верил. И заставил их дважды повторить эту новость. Ай да бесполый клоун! Молодчина! Кто бы мог ждать от него такого мужества?

– Он не только из-за мясника, – добавил Бюр. – Газель не одобрял «излишеств».

– Излишеств?

– В общем, насилия, – объяснил Бюр. – Он это так называл.

Вернулся Эрве, катя велосипед, к которому была привязана базука. Щеки, обрамленные черной бородкой, побледнели, черты заострились. Он прислонил велосипед к откосу, снял одну из двух винтовок с плеча и подошел к нам.

– Фейрак жив, – сказал он беззвучно. – Он очень мучается. Просит пить.

– Ну и что?

– Что мне делать? – Я взглянул на него.

– Чего проще. Возьми машину, поезжай в Мальжак, позвони оттуда в клинику, попроси прислать карету «скорой помощи». А в ближайшее воскресенье мы отнесем ему передачу – апельсины.

Странное дело, несмотря на весь мой гнев, эти слова из прошлой нашей жизни наполнили сердце тоской.

Опустив голову, Эрве кончиком ботинка ковырял на дороге макадам.

– Не по душе мне это, – сдавленным голосом выговорил он.

Подошел Морис.

– Давайте я, – сказал он, посмотрев на меня, черные щелочки его глаз сверкнули. Этот не забыл ничего. Ни своего друга Рене, ни Курсежака.

– Я сам пойду, – сказал Эрве, словно очнувшись.

Он спустил с плеча ремень винтовки и удалился, с каждым шагом ступая все тверже. Я догадывался, что произошло: Фейрак попросил у него воды. И тут сработал рефлекс, присущий животному, именуемому человек. Фейрак становился табу.

Я обернулся к пленным.

– Итак, разберемся еще раз. Арман умер, Жозефу выгнали, Газель ушел сам. Кто же остался в замке?

– А как же, Фюльбер, – напомнил Бюр.

– И Фюльбер сидел за одним столом с Вильменом?

– Ну да.

– Несмотря на убийство Лануая? Несмотря на «излишества»? Жанне, ты ведь прислуживал за столом...

– Фюльбер сидел между Вильменом и Бебелем, – подтвердил Жанне. – И вот что я вам скажу, он пил, ел и веселился, не отставая от этих двоих.

– Веселился?

– В особенности на пару с Вильменом. Их теперь водой не разольешь.

Положение в Ла-Роке представилось мне совершенно в новом свете. Да и не только мне. Я вижу, как насторожился Колен, как посуровело лицо Мейсонье.

– Послушай, Жанне, я задам тебе очень важный вопрос. Постарайся говорить чистую правду. И главное – ничего не преувеличивай.

– Слушаю.

– Как по-твоему, это Фюльбер подбил Вильмена напасть на Мальвиль?

– А то кто же, – без колебаний ответил Жанне. – Я сам слышал, как это было.

– То есть?

– Да он ему все время твердил, что Мальвиль не так уж хорошо укреплен и ломится от богатств.

Вот именно, ломится от богатств. А Фюльберу двойная выгода – избавиться от опеки Вильмена в Ла-Роке и вышибить нас из Мальвиля. На беду, трудно доказать его сообщничество с убийцей Вильменом, ведь ни один из ларокезцев на их дружеских пирушках не присутствовал.

Послышался выстрел, он показался мне очень громким, но, как ни странно, я испытал облегчение. И то же облегчение прочел я на лицах Мейсонье, Колена, Мориса и даже обоих пленных. Неужели они чувствуют себя в большей безопасности теперь, когда последний из Фейраков убит?

Вернулся Эрве. В руке у него был поясной ремень, а на нем пистолет в кобуре.

– Пистолет Вильмена, – объяснил Бюр. – Фейрак подобрал его, прежде чем дать сигнал к отступлению.

Я взял пистолет разбойника. У меня не было ни малейшего желания его носить. Поглядев на Мейсонье, я понял, что и у него тоже. Но я знал, кто будет счастлив получить этот пистолет.

– Он по праву принадлежит тебе, Колен. Это ты убил Фейрака.

Вспыхнув от удовольствия, Колен воинственно затянул на своей тонкой талии поясной ремень с кобурой. Я заметил, как улыбнулся Морис и его агатовые глаза лукаво блеснули, В эту минуту я еще не знал, что Вильмена убил он. А когда узнал, был благодарен ему за это тактичное молчание.

– Пленные обыщут убитых и соберут оружие, – коротко приказал я. – Я возвращаюсь в Мальвиль за повозкой. Колен со мной. Мейсонье остается руководить осмотром убитых.

Не дожидаясь Колена, я стал карабкаться вверх по откосу и, как только лес скрыл меня от глаз товарищей, пустился бегом. Я добежал до прогалины. Там я увидел Эвелину. Ее голова едва доставала до холки Амаранты. А в голубых, устремленных на меня глазах вспыхнуло такое счастье, что мне всю душу перевернуло. Она бросилась в мои объятия, и я крепко-крепко прижал ее к себе. Мы оба не произнесли ни слова. Но каждый знал, что не пережил бы смерти другого.