Brain Eaters - А что подумал Малфой, никто не узнал

• Название: А что подумал Малфой, никто не узнал
• Автор: Brain Eaters
• Жанр: Фэнтези

Все прекрасно помнят, что в первой книге маленький Гарри Поттер совершил подвиг, но никто не подозревает, сколько подвигов совершил за это же время непревзойденный Драко Малфой. Предупреждение: наверное, это нехилые АУ и ООС.

Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер

Драко Малфой

Общий/ Приключения/ Юмор || джен || G

Начало: 08.07.09 || Последнее обновление: 10.08.09

---

Не успел Малфой поднять панику, как в гостиную вошел широко улыбающийся Забини.

— Крэбб с Гойлом опять практикуются в запирающем заклятьи, — сообщил он и, поймав недоуменный взгляд Малфоя, пояснил: — Я слышал, как они ломятся из чулана для метел…

Побледневший Драко бросился вон из комнаты.

Вызволив перепуганных Крэбба и Гойла из заточения и внимательно выслушав душещипательную историю об их необъяснимом перемещении в чулан, Драко сопоставил все имеющиеся в его распоряжении факты и понял, что в гостиной Слизерина он общался не с загадочными мозговыми полипами, а с самыми обыкновенными шпионами Министерства. И все бы ничего, если бы Драко не проболтался им о тайнике отца. От одной мысли о том, что сделает с ним отец, если к ним в поместье с внеплановым обыском нагрянут авроры, Малфоя прошиб холодный пот. Не теряя времени, он отправил Люциусу обстоятельное письмо с подробным описанием произошедшего, начинавшееся словами “Главное, что мы все здоровы, правда?”

Глава шестая, в которой любимый всеми Драко Малфой наслаждается отсутствием личной корреспонденции в День Святого Валентина.

Не смотря на одержимость наследником Слизерина, Драко не забывал и про приближающийся матч по Квиддичу против Хаффлпаффа. Тренироваться с Крэббом и Гойлом он больше не рискнул, каждый раз теребить Флинта – тоже, и попросил о дополнительных занятиях Пьюси и Блетчли. Благодаря им, Малфой не только приобрел навыки первоклассного ловца, но и выучил несколько новых трюков на метле, узнал множество жизненноважных заклинаний вроде вешания лапши на уши или втирания очков, а также стал специалистом по плевкам на большие расстояния.

К середине января Малфой был убежден, что стал Королем Квиддича, и поэтому очень удивился, услышав о своей скромной роли в предстоящем матче – ему было доверено отвлекать ловца Хаффлпаффа, и тянуть время, пока остальная команда будет выкладываться на полную катушку, стараясь за счет забитых голов вывести Слизерин на первое место в чемпионате.

Драко было обидно оттого, что никто не воспринимает его всерьез, но он слишком боялся расправы, которая неизменно последовала бы после матча, если бы он вздумал не выполнить возложенные на него обязанности. Малфой так усердно мельтешил вокруг ловца команды противника, что к концу третьего часа игры у того голова пошла кругом. Убедившись, что соперник выведен из строя, а разрыв в счете составляет заветные 170 очков, Драко понял, что пришло время воплотить в жизнь его гениальный план, на разработку которого он потратил целых двадцать три минуты до начала матча. Он должен был любой ценой поймать снитч и вернуть себе уважение слизеринцев.

Ему посчастливилось заметить золотой мячик почти сразу. Драко стрелой понесся к цели и чуть не свалился с метлы от счастья, схватив‑таки злокозненный снитч. Победоносно вереща и размахивая зажатым в кулаке мячиком, Малфой помчался к своим. Еще на подлете он был сорван с метлы, трижды подброшен в воздух Блетчли и Дэрриком, затормошен Флинтом, отмутузен Пьюси и Боулом и даже хлопнут по плечу натянуто улыбнувшимся Монтегю.

Праздник в честь победы, позднее названный мадам Хуч “попойкой в раздевалке”, длился до поздней ночи и обошелся Слизерину в 60 баллов и месяц отработок для всей команды. Из‑за этого у Драко совсем не оставалось свободного времени на расшифровку таинственной записки про Рваклю, и он занимался этим на уроках истории маги.

В День Святого Валентина Малфой был как никогда близок к разгадке, но ему помешал ворвавшийся в класс гном с золотыми крылышками за спиной и арфой в руках:

— Валентинка для Драко Малфоя! — гаркнул неудавшийся купидончик. — Получите, распишитесь.

Удивленный донельзя Малфой уставился на гнома, но розовый конвертик все же забрал. Дождавшись, пока все прекратят хихикать и пялиться на него, Драко осторожно вскрыл письмо и прочел:

“Дорогой Малфой…”

Драко покрылся мурашками.

“… сегодня выяснилось, что у моей красоты и изящества множество поклонниц. А сколько валентинок получил ты?

Твой навеки, Блейз Забини”.

— От кого это? — поинтересовался Крэбб, и Драко тут же разорвал записку в клочки.

— Забини пишет, что он популярен среди девочек, — охотно сообщил Гойл, потягиваясь.

Сидевшие перед ними Дафна Гринграсс и Миллисент Буллстроуд захихикали. Драко со стоном уткнулся носом в кучку розовой рвакли, получившейся из записки Блейза, и пробормотал:

— Тебя никогда не учили, что читать чужие письма неприлично?

Крэбб с Гойлом обеспокоено переглянулись, но сказать ничего не успели, так как прозвенел звонок.

Стараниями Блейза настроение у Драко в конец испортилось, и всю перемену он бродил по школе в обществе Крэбба и Гойла, выискивая, на ком бы сорвать злость. К его огромной радости по одному из коридоров, спасаясь от гнома–купидона, полз перепачканный в чернилах Поттер.[23]

— Что здесь происходит? — Малфой толкнул в спину стоящего впереди хаффлпаффца.

— Гарри Поттер получил валентинку! — добродушная улыбка первокурсника померкла, когда он обернулся и увидел, с кем разговаривает.

— Чудно! — зло выплюнул Драко и уже собирался уйти, как гном вдруг запел:

«Как кожа у жабы глаза зелены,

А волосы как доска в классе темны,

Моим стать бы мог, хорош словно бог,

Избавил от Тёмного Лорда нас ты»

Толпящиеся в коридоре ученики расхохотались, и Драко смеялся громче всех, в глубине души все же завидуя сияющему от счастья очкарику.

— О, поттеровский дневничок! — перекрывая смех, пробасил Крэбб и указал себе под ноги.

— Можно порвать! — обрадовался Гойл и нагнулся, чтобы поднять тетрадь в черном переплете.

— Я первый заметил! — Малфой ревниво оттолкнул руку Гойла и сам подхватил трофей.

Он едва успел пролистать дневник и подивиться, зачем чудак Поттер написал на первой странице “Т. М. Риддл”, а на обложке – четыре бессмысленные цифры, как очкарик заметил пропажу и угрожающе прорычал:

— Отдай!

— Интересно, что же тут пишет Поттер? — Драко демонстративно открыл пустой дневник перед Крэббом.

Тот с готовностью изобразил, что с интересом читает пустую страницу. К нему тут же присоединился Гойл, начавший водить пальцем по несуществующим строчкам.

— Отдай его, Малфой, — вдруг вклинился в разговор неизвестно откуда взявшийся Питер Уизли.

— Сейчас, только гляну, — противореча своим словам, Драко захлопнул неинтересный дневник, чуть не придавив Гойлу пальцы, и помахал им перед носом у Поттера.

— Экспеллиармус! — рявкнул взбесившийся очкарик, и Драко от испуга выронил дневник.

Рон Уизли, как всегда ошивавшийся возле Поттера, подхватил тетрадку и, подхалимски улыбаясь, протянул ее своему господину.

Раздосадованный поражением Драко решил отыграться хоть на ком‑нибудь и прокричал удачно подвернувшейся под руку мелкой Уизли:

— По–моему, Поттеру не понравилась твоя валентинка!

После чего круто развернулся, щелкнул каблуками и удалился, преисполненный чувства собственного достоинства.

— Что‑то приуныла наша махараджа, — задумчиво пробормотал Гойл.

— Кажется, я знаю, как облегчить его страдания, — Крэбб улыбнулся и потер руки.

Драко, не обращая внимания на отсутствие своей свиты, сытно пообедал и почувствовал, что жизнь налаживается. Но стоило ему выйти из Большого Зала, как мимо пронесся гном–купидон, надрывно вопящий “Валентинка для Дурко Малфоя!”

Драко вспыхнул и проворно спрятался за чью‑то спину, отчаянно убеждая самого себя, что это письмо не для него. Мало ли в Хогвартсе Малфоев!

— Ты что‑то хотел? — раздался над Драко насмешливый голос, и Малфой понял, что из всех спин, за которые можно было спрятаться, он выбрал самую неудачную – спину Монтегю.

Не удостоив Грэхема ответом, Драко дал стрекоча. Монтегю же, проводив второкурсника многообещающим взглядом, заторопился в слизеринскую гостиную. Там он проворно достал из сумки пергамент и перья и, от усердия закусив кончик языка, принялся строчить валентинки на имя Дурко Малфоя. Грэхем так увлекся процессом, что не заметил, как над ним навис Флинт:

— Я смотрю, тебе тут очень весело?

По спине Монтегю пробежал холодок.

— О, признаешься в любви Малфою! — нарочито громко продолжил Флинт, разглядывая одну из записок.

Вокруг захихикали. Монтегю был готов сквозь землю провалиться.

— И чего ты к нему цепляешься? — Флинт раздосадованно смял горстку валентинок. — Он ведь извинился и даже снитч поймал…

Не замечая разъяренного взгляда Грэхема, Маркус похлопал приятеля по плечу и, насвистывая, удалился в спальню семикурсников.

Там он резво запрыгнул на кровать, разложил перед собой пергаменты и перья и, гнусно хихикая, вывел первое “Любимый мой Дурко Малфой!”

— Чем занимаешься? — в комнату, почесывая пузо, вошел Дэррик.

— Да так… Грэх шутку придумал, — Флинт с гордостью продемонстрировал другу изобилующую сердечками и цветочками записку.