Фредерик Дар - Убийца (Выродок)

• Название: Убийца (Выродок)
• Автор: Фредерик Дар
• Издательство: Полиграфкнига
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-7707-6393-0

Приключенческо-психологический роман «Убийца», написанный звездой первой величины французского детектива Сан-Антонио, представляет собой захватывающий самоанализ человека, волей обстоятельств превращающегося из мелкого жулика в кровавого убийцу… Увлекательная интрига, бешеный сюжет, черный юмор, насилие, секс и прочие атрибуты крутого полицейского романа, осмысливаемые автором в контексте извечных философских и нравственных проблем бытия, привлекут к книге внимание как любителей развлекательного чтения, так и ценителей серьезной, глубокой литературы.

---

Я усек, что эта цыпка смотрит на меня уже по-другому — с явным интересом.

— Да он же совсем мальчишка! — пробормотала она.

Я улыбнулся ей.

— После чистки я получше?

— Да я думала, что вам лет сорок. А сколько на самом деле, кстати?

— Двадцать два.

— А за что сидели в тюрьме?

— За рассеянность: покупал в баре пачку сигарет, а унес кассу.

Она засмеялась.

Это шло ей не меньше, чем джемпер и брюки Я вдруг ощутил, как давно не залазил на бабу И не нужно было звать на помощь экстрасенса, чтобы понять по ее бесстыжим глазам: она тоже не прочь…

III

Есть люди, которых можно с первого взгляда отнести к тому или иному слою общества. Вот так и для парочки, которая меня выручила, мигом нашлось место в моей личной картотеке. Его я представлял себе врачом, практикующим в каком-нибудь богатом квартале, или архитектором. Да, пожалуй, скорее архитектором. А ее без колебаний причислил к тем мымзам, которые посещают парикмахерские «Карита», водят на длинном поводке боксера с не менее длинной родословной и пилятся днем в тихой пригородной гостинице.

Однако вскоре я стал подозревать, что мои выводы слишком поспешны и требуют пересмотра. За добропорядочной наружностью и светскими манерами моих хозяев, похоже, скрывалось нечто темное. Я согласился бы отсидеть еще полгода сверх недосиженного, чтобы узнать, что именно. Но считал делом чести держать рот герметично закрытым и строить из себя расслабона, который всякое видал и ничему не удивляется.

Я спустился на первый этаж. Одна из дверей была открыта, и за ней виднелась большая, под старину меблированная комната. Я вошел туда, плюхнулся в кресло и положил ноги на столик из красного дерева. Утомленный волнениями, пережитыми за этот тяжелый день, я уже начал было дремать, но тут на пороге появился хозяин.

Увидев мою позу, он нахмурился.

— Ведите себя прилично, пожалуйста, — тихо сказал он.

Мне захотелось послать его куда надо, но он смотрел на меня так сурово, что я невольно подчинился и сел как полагается.

Он прикрыл дверь и шагнул вперед. Я смотрел, как он подходит, и понимал, что крупно ошибался на его счет. Вблизи он был совершенно не похож на обычного мелкого буржуа. Надо было видеть его квадратный подбородок, тонкие губы и внимательные глаза… Да, уж поверьте, это была личность. И личность неординарная.

— Кажется, вас зовут Капут? — сказал он с улыбкой.

— Кажется, да, — ответил я, стараясь выглядеть подостойнее.

— Это пережиток детства, — заверил он. — Вы, наверное, мальчишкой любили играть в гангстеров, а? Капут… Неплохо звучит!

Он зажег сигарету и выпустил большое пахучее облако. Мне захотелось выхватить соску у него из рук и поскорее зачмокать. Он понял и протянул портсигар. Я тоже принялся напускать в комнату тумана. И жизнь снова показалась мне прекрасной, несмотря ни на что. Я почему-то чувствовал, что благодаря этому человеку покинул тюремные стены раз и навсегда. Если уж он спас мне жизнь, то не для того, чтобы тотчас отшить. Он наверняка имел на меня виды. Оставалось только надеяться, что оказанная им помощь будет мне по карману…

Последовало долгое молчание, не слишком приятное для меня. Он стоял у открытого окна и мечтательно смотрел на ветвистые деревья, где воробьи устроили настоящий фестиваль лирической песни. Обо мне он, казалось, забыл.

Вдруг он обернулся.

— Вы сказали моей жене, что ограбили табачную лавку?

Я пожал плечами.

— Да ну, ограбил… Просто цапнул, что было в кассе. Голодный был, не подыхать же с голоду, когда монеты прямо перед носом лежат. Логично?

— А что вы делали раньше?

— Кормил старого дядьку, который меня приютил… Матушкин брат, жлоб и скотина. Когда мать отдала богу душу, он забрал меня к себе с условием, что я буду зарабатывать на двоих. Я работал на фабрике химикатов, вместе с арабами. Ох и дерьмо! Не арабы дерьмо — химикаты. Через месяц — спазмы, через два начинаешь кровью кашлять. Кто упорствует, кончает больницей, а то и крестом. Так что я бросил и фабрику, и дядю. Перебивался то здесь, то там, и еще кое-где, ну, вы понимаете, что я имею в виду.

— Понимаю.

— Ну вот. И однажды погорел. В той самой лавке. Удача ведь сопутствует не всегда… Табачник поднял крик, и какой-то, как говорят газетчики, мужественный прохожий подставил мне подножку. В таких случаях всегда находятся мужики, которые усердно лезут не в свое дело. Болезнь, что ли, у них такая? Я получил пятнадцать месяцев: почти на всю катушку, потому что еще я заехал ногой по шарам тому легавому, который меня забирал. Фараоньи яйца для присяжных священны…

Он искренне засмеялся.

— И сколько вам еще оставалось отбывать?

— Почти год… Для моего возраста это много: двадцать лет бывает в жизни только раз.

— Понимаю.

Он задумался.

— В целях безопасности вам не мешало бы на время исчезнуть со сцены, верно?

— Пожалуй, что так.

— Можете пожить здесь. Я только что купил этот дом, его нужно привести в порядок. Будете помогать Робби. А взамен получите жилье и питание. Предложение, по-моему, неплохое?

Я едва сдержал радостный порыв, который наверняка показался бы этому ледяному столбу неуместным.

— Идет!

В конце концов, он не просил ничего невозможного. У него, видно, были очень вольные представления о законах и о том, как их следует соблюдать: он рассматривал меня просто как дешевую рабочую силу.

— Согласны?

— Согласен.

— Тогда для начала протрите до обеда машину. Робби вам все даст.

Начистив тачку, я взглянул на личную карточку водителя, приклеенную к приборной доске. Она гласила: «Поль Бауманн, Париж, Рю де ля Помп, 116». Тут я почувствовал, что на меня смотрят, и поднял глаза на фасад дома. Муж и жена молча наблюдали за мной из открытого окна второго этажа.

— Годится? — спросил я.

— Блестяще, — сказала женщина.

«Он» ограничился одобрительным кивком. Я еще плоховато его знал, но уже сообразил, что мужик не из болтливых. Говорил он только главное, прочие мысли оставлял при себе, для личного пользования, и безработица его извилинам, похоже, не грозила.

Я пристроился в кухне на углу стола и проглотил плотный обед на базе консервов. Робби уже пожрал и теперь взял на себя роль стюарда. На нем был все тот же неизменный свитер. В другом наряде я его ни разу не видел.

Дочищая персик, я услыхал урчание мотора, глянул в окно и увидел, что Бауманн уезжает. Один. Робби закрыл за ним ворота, и мне будто сразу стало легче дышать. Наш дом с его высокими окнами и сад, где веяло свежими листьями, показались мне даже симпатичными.

В кухню вернулся Робби. Под свитером у него играли здоровенные бицепсы. Желания подраться с ним у меня уже не возникало: в гневе он, похоже, не умел сдерживать свою силу.

— Уехал? — спросил я.

— Какое твое дело? — отозвался он.

Я улыбнулся. Он напоминал мне бульдога: кривые зубы, сплюснутая морда, не вызывавшая никакого желания протягивать руку дружбы…

Он вытянул из кармана сигарету и стал разминать ее большим и указательным пальцами, глядя на меня.

— Так значит, мы в бегах? — чуть насмешливо сказал он.

Я не упустил случая отплатить ему его же монетой:

— Какое твое дело?

Робби не обиделся: на его плоской роже даже появилось веселое выражение.

— Ты прав, парень: чем меньше в жизни болтаешь, тем целее твой шнобель. Вот только не надо корчить из себя герцога Жопингемского! В твои годы надо еще ходить в воскресную школу и слушаться мамочку, понял?

Мужики ох как любят поучать. Каждый мнит, что он умнее и опытнее других, а говоря с молодым — вообще воображает себя ректором университета.

Огорчать Робби не стоило. В каком-то смысле он был правильный парень.

— Ладно, — сказал я. — С чего начинать? Домишко вроде как нуждается в лечении?

— Да. Ждем гостей. Первым делом надо подготовить на первом этаже комнату для дедушки, у которого отнялись ходули.

Я поморщился.

— Знаешь, Робби, я никогда не был виртуозом швабры, но в ответ на гостеприимство — так и быть, поднатужусь.

— Какое воодушевляющее свидетельство доброй воли! — послышалось сбоку.

На пороге стояла хозяйка: волосы стянуты в «конский хвост», сиськи готовы прорвать свитер… Каждый раз, когда она попадалась мне на глаза, я чувствовал, как по хребту пробегают искры, будто только что сунул палец в розетку.

Я покраснел и начал искренне сожалеть, что у меня есть руки, потому что решительно не знал, куда их девать.

— Робби, — сказала она, — там не обойтись без полотера. Я сейчас заглянула в комнату — она совершенно ужасная.

— Так полотера же здесь нету… — пробурчал мой напарник.

— Ну так заберите из квартиры.

— На мопеде?