Коллектив авторов. Составитель С. Лукьяненко - Гуманный выстрел в голову

• Название: Гуманный выстрел в голову
• Автор: Коллектив авторов. Составитель С. Лукьяненко
• Издательство: ООО "Издательство АСТ": ЗАО НПП "Ермак"
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023507-0; 5-9577-0720-1

Недавно были «Псы любви»…

Теперь настало время «Гуманного выстрела в голову»!

Сергей Лукьяненко представляет НОВЫЙ сборник рассказов, составленный на основе сетевых конкурсов.

Условие: за 48 часов написать рассказ на заданную тему. Авторы: мастера и молодые таланты отечественной фантастики. Результат: книга, в которой, по словам самого Лукьяненко, что-то для себя найдет КАЖДЫЙ ЧИТАТЕЛЬ!

В сборник вошли рассказы:

Юрий Нестеров. Гуманный выстрел в голову. Владлен Подымов. Обрывок рисовой бумаги.

Шимун Врочек. Восьмой рыцарь. Александр Резов. Двести сорок седьмой.

Юлий Буркин. Прости меня, милый моллюск. Алексей Пехов. Последняя осень.

Карина Шаинян. Что такое река. Макс Олин. Истинная алхимия.

Аделаида Фортель. Предмет простой. Дмитрий Попов. Письмо несчастья.

Сергей Лукьяненко. Не спешу. Макс Дубровин. Ловушка для Клауса Кинкеля.

Кирилл Бенедиктов. Ультра-лайт. Юлия Остапенко. Слишком.

Ирина Сереброва. Долог путь в нирвану. Владимир Березин. Собачья кривая.

Леонид Каганов. Флэшмоб-террор. Артем Велкорд. В двухтысячном будет тридцать.

Игорь Пронин. Легкая жизнь, легкая смерть. Алексей Толкачев. А на Люсиновской ты мне не попадайся.

Юлия Остапенко. Цветы в ее волосах. Всеволод Пименов и Ольга Кноблох. Акуна Матата

Виктор Ночкин. Скорпион. Олег Шрайбер. Хэммел Мил и его деревянная жена.

Джордж Локхард. Дом престарелых. Сергей Чекмаев. Консул и карма.

Дмитрий Брославский. Средь шумного бала. Шимун Врочек. Эльфы на танках.

Евгений Гаркушев. Дружинник. Дмитрий Рогозин. Умка.

Лилия Баимбетова. Всадница Гора. Дмитрий Казаков. Каирская ночь.

Юрий Погуляй. Ритм. Игорь Пронин. Степень свободы.

Сергей Легеза. Простецы и хитрецы. Наталья Егорова. Как тапают ману.

Влад Чопоров.…и чудовище. Михаил Сенин и Юлия Сойка. Убогая эльфа.

Александ Тюрин. Киберзойская эра. Юрий Нестеров. Люди по Платону.

---

Через четыре года Конрад впервые попробовал баллотироваться сам. Независимым кандидатом. СМИ вовсю смаковали подробности успешных экспериментов с наложением ментальной матрицы, а Лин, имея за плечами не одну выигранную кампанию, легко прошел в городской совет.

Первый шаг был сделан.

Лезть дальше без поддержки не было смысла, и Конрад почти незаметно для остального мира вступил в Народно-консервативную партию. Говорят, лорд Габорио, почетный секретарь и лидер НКП был против, но его уговорили. Партии нужна была свежая кровь, а молодой, беспринципный, но все-таки готовый к компромиссам «волк» Лин, казался идеальным кандидатом.

За три дня до вступления в ряды НКП между Конрадом и младшим трибуном партии Малковичем состоялся следующий разговор:

— О, Боги, Лин, я никогда не поверю, что вы вдруг прониклись нашей программой! Скажите уж честно, НКП — это ваш трамплин в сенат протектората.

— Я этого не скрываю.

— Конечно, вы не скрываете! Ну, хорошо. Положим, ваш напор мне нравится, и я проголосую «за», Грейвс, по-видимому, тоже. Лизоблюд Каталина давно уже подтирает слюни старому пню Габорио и вас не поддержит. Остается только Ваниш. Слышал, наш голубенький ангел тоже ратует за вас. Никак не могу понять, чем вы его купили? Не говорите только, что некоторыми интимными…

— Правдой, трибун.

— И лестью — да? Как меня. Младший, — Малкович выделил голосом, — трибун, Лин. Пока младший.

— Думаю, это изменится.

Малкович усмехнулся.

— Тогда старого маразматика хватит удар. Что ж, посмотрим. Надеюсь, я не ошибусь в выборе.

— Я тоже надеюсь, трибун.

Через полторы иды младший трибун Малкович по настоянию закрытого совета партийной совести сложил полномочия и вышел из НКП. Официально — за «поведение, не соответствующее высокому званию народного трибуна». Но в кулуарах говорили, что на совете фигурировала какая-то запись, где на удивление знакомый тенорок весьма нелестно высказывался в адрес руководителей партии.

Сообщения о нелепом несчастном случае, двухидовой коме и тихом уходе бывшего трибуна почти совпали по времени с первыми заседаниями этической комиссии по бессмертию.

В НКП все шло своим чередом. За короткое время Ливий Ваниш стал сначала старшим трибуном, а потом и советником, оттеснив в сторону Грейвса и Каталину. Верный клеврет Лин поддерживал босса во всех начинаниях.

Старый лорд Габорио из-за своего пуританского воспитания на дух не переносил Ваниша с его «голубыми» наклонностями, а вот молодого Конрада Лина, избавившись от некоторого первичного недоверия, даже зауважал. Тем более что помощник никому не давал безнаказанно мазать грязью своего патрона. Нестандартный, мягко скажем, образ Ваниша наносил значительный урон имиджу НКП, опиравшейся, в основном, на полноправных граждан Республики. Удивительно, но Конраду за два года удалось практически разрушить устоявшийся миф о пристрастиях Ваниша. Несколько излишне падких на «горяченькое» журналистов едва избежали серьезных сроков за клевету, отделавшись крупными штрафами.

Позже говорили, что Ливий слишком доверял своему молодому помощнику. Конрад стал бывать в доме Ваниша, познакомился с его семьей. Из-за частых отлучек советника, на многочисленных акциях и партийных мероприятиях жена и младшая дочь Ваниша появлялись в сопровождении верного Лина, не успевшего еще обзавестись собственной семьей. Поначалу это вызывало определенный интерес, в кругах политической элиты протектората даже курсировали пикантные слухи, учитывая несколько игривую ориентацию самого Ваниша. Но полуофициальные запросы и «расследования» вездесущих папарацци не обнаружили ничего предосудительного — преданный Конрад просто заменял советника там, где тот не успевал засветиться, погрязнув в партийных делах.

На самом же деле связь Конрада и Инессы продолжалась уже полгода. Жена Ваниша, по утверждению многих, особа импульсивная и темпераментная, чуть ли не каждый день уверяла себя, что в любой момент может отделаться от этого нагловатого выскочки. После третьего, особенно бурного разрыва и не менее бурного примирения, когда Инесса ползала перед Конрадом на коленях, умоляя простить, Лин понял: дело сделано. Даже не взглянув на распростертую на полу женщину, бросил:

— Я подумаю. Приезжай завтра в секретариат, поговорим. И не бойся, никто ни о чем не узнает. Ливий хочет на тебя благотворительный грант повесить, просил уговорить. Вот я завтра и буду уговаривать.

И уехал.

Зловещий смысл его слов Инесса поняла только следующим утром, когда Лин закрыл дверь, усадил ее в кресло, налил прохладительного и приглашающим жестом указал на большой проекционный экран:

— Смотри.

Она сразу узнала время и место — их третья встреча, в дешевом номере загородного мотеля. Соблазнительная обнаженная женщина на экране призывно двигалась в такт популярной мелодии. Потом перед объективом появился мужчина. Инесса его, конечно, знала, но посторонний зритель никогда не разглядел бы в молчаливом партнере Конрада Лина — лицо ни разу не попало в кадр. Даже фигура показалась ей чужой, хотя, казалось бы, уж она-то должна была знать тело бывшего любовника во всех подробностях. Инесса не поняла в чем было дело — то ли в неудачном расположении ночника, то ли в искусном монтаже.

— Сволочь! <…>! Мразь! — она кричала, прекрасно сознавая, что попалась, что ничего уже нельзя доказать. И что теперь уже точно никогда не удастся вернуть Конрада, даже если она и сможет все простить.

Инесса просто избавлялась от лишних эмоций. Жена политика, она понимала, что сейчас последует некое предложение, которое нельзя будет не принять.

Конрад щелкнул пультом, кадр на экране остановился: широко расставив ноги, женщина самозабвенно мастурбировала искусственным фаллосом.

— Ну, дорогая, ты все поняла?

— Убери… — прошептала Инесса.

— Я спрашиваю: ты поняла?

— Да, да… убери, ради Богов… и скажи, что ты хочешь.

— Пусть пока останется. Тебе полезно будет иметь это, — он брезгливо ткнул рукой в экран, — перед глазами. И помни — у меня два десятка, по меньшей мере, столь же интересных записей. А теперь, слушай, кошечка, слушай и не перебивай.

Инесса не смогла даже кивнуть.

— …вся эта затея с благотворительным фондом очень нужна нашему манерному мальчику. Зачем — не знаю. Но, хочу узнать. Он просил тебя уговорить возглавить фонд, мол, его ты не послушаешь. Так вот — с этой минуты начинай считать, что я тебя уговорил. И чтоб без халтуры мне! Возьмешься за дело со всей своей неуемной энергией, ясно? И каждую неделю будешь класть передо мной отчетец о движении средств. Не официальный, понятное дело, официальный я и так получу. Истинный. Посмотрим, что там затевает Ливчик-красавчик…

Возглавляемый женой популярного политика фонд получил широкую известность в Республике. Ваниш и вся партия в целом заработала в свой актив немало новых голосов. Лорд Габорио был доволен.

Поэтому, когда пришло время выборов протектора, НКП почти не имела реальных соперников. Партии оставалось только выбрать достойнейшего из своих рядов. Старый лорд традиционно отказывался от всех постов, храня верность уставу партии, и самым реальным кандидатом все аналитики называли Ливия Ваниша. СМИ подсчитывали рейтинги доверия, немногочисленные соперники едва ли не в открытую признавались в заведомом поражении.

Заявление пресс-службы НКП о выдвижении кандидатом Конрада Лина прозвучало громом среди ясного неба. Практически следом за ним последовало публичное выступление Ваниша, где он призывал избирателей отдать голоса Конраду:

— …Республика вступила в новое время — время молодых и сильных! Только они смогут продолжить освященные временем традиции народного консерватизма, только они смогут защитить интересы граждан! Лучший из них — Конрад Лин. Много лет он был моим заместителем и теперь без лишнего пафоса я могу смело назвать его своим преемником и лучшим учеником. Как это часто бывает, ученик перерос своего учителя, только мне, в отличие от многих, хватило смелости это понять и уйти, уступая дорогу лучшему.

Граждане протектората встретили заявление восторженно. Физическое бессмертие только-только обрело реальные черты, но уже вовсю звучали гневные голоса о «старых маразматиках у власти». Относительно молодой, тридцатисемилетний кандидат воспринимался многими, как «наш человек в доме престарелых». Рейтинг доверия Конрада вырос до отметки семьдесят один процент.

Примерно за неделю до этого Конрад показал записи своему патрону.

— Узнаете, Ливий?

— Сукин сын! Откуда это у тебя?!

— Ну-ну, патрон, без эмоций! Вы же политик. Спокойнее… Узнаете?

Ваниш скрипнул зубами.

— Да, узнаю. Это Инесса. Что тебе надо, ублюдок?!

— Тише, не волнуйтесь. Подумайте о том, что скажет лорд Габорио, когда увидит эту запись. Его и так постоянно корежит от вашей манерности. Особенно если эту запись одновременно с ним увидят три миллиона граждан протектората.