Неизвестен Автор - Особое задание (сборник)

• Название: Особое задание (сборник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: История

---

За это Воронежской губернской конференцией эсеров по указанию ЦК эсеров 12 октября 1917 года я был исключен из партии эсеров "за дезорганизаторские действия и разложение партийных рядов". А возглавляемая мной городская организация эсеров была распущена как "раскольническая".

Мы не подчинились этому решению и стали существовать как "Воронежская организация партии левых эсеров (интернационалистов)".

Для ЦК левых эсеров я тоже оказался "не ко двору".

В бытность мою председателем Рязанского губревкома ЦК левых эсеров по жалобе Рязанского губкома левых эсеров предал меня партийному суду за "ряд противообщественных поступков" и отстранил от работы до окончания партийного суда надо мною. Мои "противообщественные поступки" выразились в том, что руководимый мной губревком применял (как меня обвиняли) излишне суровые, жесткие меры при сборе контрибуции с рязанской буржуазии и практику террора по отношению к контрреволюционерам и бандитам-грабителям. Но за меня вступился Воронежский губком левых эсеров, и дело было прекращено.

Ко времени своей поездки к антоновцам я окончательно перешел на большевистские позиции и вышел из партии левых эсеров.

Было и еще одно обстоятельство, которое давало мне возможность чувствовать себя уверенно в бандах Антонова и командовать ими. Это приобретенный мною в ревкомах и в партизанском отряде опыт руководящей боевой, командной работы. Во время Октябрьской революции и гражданской войны я был избран членом Воронежского военно-революционного комитета, председателем Рязанского губревкома, председателем ревкома крупного партизанского отряда на Украине. Мне неоднократно приходилось руководить и самому принимать активное участие в боях партизан с гайдамаками и петлюровцами. Без опыта в военном деле я не мог бы сыграть у антоновцев роль командира, хорошо знакомого с условиями и методами партизанской войны.

Не последнее место в успехе пребывания у антоновцев сыграл мой внешний вид. У меня были длинные волосы, небольшие усы и бородка, очки в позолоченной оправе - все это соответствовало представлению о дореволюционных интеллигентах народнического типа. Мои товарищи, воронежские большевики, говорили в шутку: "Здорово ты, Евдоким, работаешь под народника! Даже по внешнему виду заметно, что ты народник, эсер".

В марте 1921 года я приехал из Рязани в Воронеж, и вместе со своей ближайшей помощницей М. Ф. Цепляевой с ведома и согласия руководства Воронежского губкома РКП (б) мы стали готовить членов левоэсеровской. организации к коллективному выходу из этой партии и переходу в партию большевиков. В этих целях мы открыли "Клуб левых социалистов-революционеров (интернационалистов)", наметили провести конференцию левых эсеров.

Через некоторое время меня и Цепляеву попросил зайти председатель Воронежской губчека Д. Я. Кандыбин.

Когда мы пришли, у него были два других руководящих работника Чрезвычайной комиссии: зампред губчека Ломакин и начальник секретно-оперативной части Аргов.

Присутствовал также член бюро губкома РКП (б), председатель губисполкома Агеев.

- То, что вы делаете сейчас здесь, в Воронеже, полезно, - говорил Кандыбин. - Но не это сейчас главное.

Во сто крат важнее сейчас подавить эсеровский мятеж на Тамбовщине. Там сейчас главный фронт борьбы с эсеровщиной. Эсеро-кулацкое восстание - это нож в спину пролетарской революции. По указанию из Москвы, из ВЧК, мы предлагаем вам принять участие в операции по ликвидации антоновских банд. В какой форме будет выражаться ваша помощь, мы договоримся позже. Сейчас важно получить ваше принципиальное согласие.

Я согласился с этим предложением и заявил, что оно отвечает самым горячим моим желаниям. Свое согласие на участие в ликвидации антоновщины дала и М. Ф. Цепляева.

Стали обсуждать вопрос, что делать дальше с легальной воронежской левоэсеровской организацией. Она существовала в Воронеже еще с 1920 года. Но практически никакой работы на заводах или в сельской местности не вела.

Мы договорились, что работу левоэсеровской легальной организации не нужно прекращать, а, наоборот, надо создавать видимость ее активизации, ожидался приезд в Воронеж эмиссара Антонова. Кроме того, для участия в ликвидации антоновщины надо, чтобы за моей спиной стоял воронежский левоэсеровский комитет, от имени которого я мог бы действовать в своих взаимоотношениях с антоновцами. Это создаст мне авторитет в их глазах и будет служить прикрытием чекистской работы.

Вскоре действительно в Воронеж для связи с эсеровской организацией приехал начальник антоновской контрразведки Герасев (псевдоним - Донской). Явился он на квартиру Цепляевой.

Донскому решено было показать "товар лицом". Он обрадовался, увидев на одном из домов в центре города вывеску: "Клуб левых социалистов-революционеров (интернационалистов)". Здесь же находился и местный "комитет партии". Донской видел, что на столе, за которым сидел я, лежали различные папки с эсеровскими материалами, что у меня были бланки, штамп и печать левоэсеровского комитета.

На глазах Донского, с его участием, созывались левоэсеровские собрания. Был устроен диспут между левыми эсерами и большевиками. Все это произвело на Донского сильное впечатление.

Когда в Воронеж из Тамбова приехал полномочный представитель ВЧК по Тамбовской и Воронежской губерниям, то на совещании, созванном им (в совещании принимали участие руководящие работники губчека, Цепляева и я), решено было показать Донскому, что воронежские левые эсеры имеют тесную связь и с ЦК партии левых эсеров в Москве.

Сделано это было так: из Москвы в Воронеж якобы приехали два "члена ЦК левых эсеров" (на самом деле воронежские большевики М. Г. Попов и Семенов). Я беседовал с ними в присутствии Донского и Цепляевой о положении в Воронеже и работе комитета левых эсеров. Мои ответы на вопросы "членов ЦК" сопровождались все время сочувственными репликами Донского. Одобрив работу воронежского комитета, "члены ЦК" особое удовлетворение выразили по поводу установления связи с антоновцами. Они говорили также, что сейчас установлены связи с Махно и другими антибольшевистскими отрядами.

"Члены ЦК" в присутствии Донского передали мне "директиву ЦК" о необходимости объединения всех антибольшевистских сил. Они сообщили, что сейчас объединяют свою антибольшевистскую работу левые и правые эсеры, народные социалисты, анархисты, меньшевики, что ведутся даже переговоры с кадетами. Для обсуждения этого вопроса в ближайшее время в Москве состоится всероссийский левоэсеровский подпольный съезд, а вслед за ним намечено созвать в Москве съезд представителей всех антибольшевистских армий и отрядов.

Донской уверовал в силу воронежской левоэсеровской организации. В разговорах с "членами ЦК" расхваливал ее и особенно меня как ее руководителя. Он охотно рассказывал о положении в своих "войсках", о стремлении распространить мятеж на окружающие губернии, просил оказать помощь оружием и отрядами повстанцев из других районов страны.

Он обещал обо всем подробно доложить Антонову и не позже чем через неделю возвратиться в Воронеж и сообщить о результатах переговоров в "Главоперштабе". После этого я должен поехать к антоновцам для установления постоянной связи и координации действий. Прощаясь, Донской назвал мне пароли и явки в Тамбове, через которые можно попасть к ним.

Казалось, все идет как надо, но... Прошло две недели, а от Донского ни слуху ни духу. Что это, случайность?

Хорошо, если так... А вдруг он что-то заподозрил? Ведь достаточно самого малого промаха, чтобы вызвать настороженность врага.

- Нет, не следует все чрезвычайно усложнять, - говорил я на совещании в губчека. - В Воронеже все прошло чисто. Донской уехал, не подозревая о чекистской ловушке.

- Тогда почему он не прибыл для связи вторично? - недоумевал Кандыбин. - Может быть, у антоновцев есть канал постоянной связи с Москвой и они уже выяснили, что никто из членов ЦК левых эсеров в Воронеж не выезжал, что никаких партийных и антибольшевистских съездов не предполагается и что вся эта затея дело рук ВЧК?

- Но отчего же тогда Донской так откровенно радовался установлению связи с левоэсеровским ЦК? - спрашивал Ломакин и тут же отвечал: - Значит, связи у них нет!

- Тогда почему Донской не едет? Почему он не едет? - беспокоился Аргов.

Я продолжал утверждать, что опасения напрасны. Донской едва ли мог что-либо заподозрить. Необходимо ехать к антоновцам, не теряя ни дня. В наших руках явки в Тамбове и пароль. Лучшего момента мы вряд ли дождемся.

После детального обсуждения всех предложений "за"

и "против" все согласились на безотлагательную поездку в логово врага, не дожидаясь вторичного приезда Донского.

Стали обсуждать условия поездки. Участники совещания старались предусмотреть все трудности, препятствия и всякого рода опасности, которые могут возникнуть на моем пути.