Иоанн Дамаскин - Творения

• Название: Творения
• Автор: Иоанн Дамаскин
• Жанр: Религия
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5–02–026915–8, 978–5–02–026915–6

Святой Иоанн Дамаскин — один из самых выдающихся и славных отцов Церкви. «Источник знания» ценен тем, что представляет собой полный свод всех христианских догматов. Его автор жил в эпоху после первых шести Вселенских Соборов и, по сути дела, является создателем соборной формулы последнего, VII Вселенского Собора. Все предшествовавшие Иоанну Дамаскину отцы жили по крайней мере до возникновения иконоборческой ереси и потому не передали нам всю полноту догматики. Так, свв. отцы–каппадокийцы жили в IV, «Ареопагитики» относятся к VI в., прп. Максим Исповедник жил в VII в. Именно в силу того, что он был первым полным сводом христианских догматов, «Источник знания» имел огромное, ни с чем не сравнимое влияние на развитие позднейшего богословия как на Востоке, так и на Западе.

---

Некоторые пытались устранить философию, говоря, что ее нет, равно нет никакого знания или постижения. Таким мы скажем: на каком основании вы говорите, что нет философии, нет знания или постижения? Потому ли, что это было вами познано и постигнуто, или потому, что не было познано и постигнуто? Если потому, что было постигнуто, то вот вам познание и постижение; если же потому, что не было познано, никто вам не поверит, так как вы рассуждаете о таком предмете, о котором не получили никакого познания.

Итак, в виду того, что есть философия и есть познание сущего, мы скажем о сущем. Но должно знать, что сперва мы будем заниматься логической частью философии: последняя — скорее орудие философии, чем ее часть, ибо (философия) пользуется ей при всяком доказательстве. Итак, мы будем сначала рассуждать о простых словах, которые через простые значения обозначают простые вещи. А объяснив прежде значение слов (lexews), рассмотрим таким же образом и то, что касается речей.

Глава IV. О сущем, субстанции и акциденции. Сущее (to on) есть общее имя для всего существующего. Оно разделяется на субстанцию и акциденцию. Субстанция (ousia) есть нечто самое важное, так как она имеет существование в себе самой, а не в другом. Акциденция (sumbebhkos) же есть то, что не может существовать в самом себе, а созерцается в субстанции. Субстанция есть подлежащее (upokeimenon), как бы материя вещей. Акциденция же есть то, что созерцается в субстанции как подлежащем, например: медь и воск — субстанции, а фигура, форма, цвет — акциденции, и тело — субстанция, а его цвет — акциденция. Не тело находится в цвете, а цвет — в теле, и не душа — в знании, но знание — в душе, и не медь и воск — в фигуре, но фигура — в воске и меди. Не говорят; тело цвета, но цвет тела; не душа знания, но знание души; не воск фигуры, но фигура воска. И цвет, и знание, и фигура изменяются, тело же, душа и воск остаются теми же самыми, так как субстанция не меняется. Кроме того, субстанция и материя тела одна: цветов же много. Подобным же образом обстоит дело и со всем остальным: подлежащее есть субстанция; то же, что созерцается в подлежащем, т. е. субстанции, есть акциденция.

Определяют же субстанцию таким образом: субстанция есть самосущая вещь, не нуждающаяся для своего существования в другой. Акциденция, напротив, есть то, что не может существовать в самом себе, но имеет свое бытие в другом. Таким образом субстанцией будет Бог и всякое творение, хотя Бог есть пресущественная субстанция. Есть же и существенные качества, о которых мы будем говорить.

Глава V. О звуке. Так как мы имеем в виду рассуждать о всяком чисто (aplws) философском звуке (fwnh), то нам необходимо прежде определить, с каким звуком философия имеет дело. Начиная свою речь с рассмотрения звука, мы говорим: звук бывает или незнаменательный (ashmos), или знаменательный (shmantikh). Незнаменательный звук — тот, который ничего не обозначает; знаменательный — тот, который что–либо обозначает. Далее, незнаменательный звук, в свою очередь, бывает или нечленораздельный, или членораздельный. Нечленораздельный звук — тот, который не может быть написан; членораздельный же — тот, который может быть написан. Таким образом, бывает нечленораздельный и незнаменательный звук, как, например, тот, который производится камнем или деревом: ибо он не может быть записан и ничего не означает. Бывает звук незнаменательный и членораздельный, например, «скиндапс»: ибо он может быть написан, но ничего не обозначает; скиндапса и не было, и нет. Философии нет дела до незнаменательного звука, как нечленораздельного, так и членораздельного. В свою очередь, знаменательный звук бывает или членораздельный, или нечленораздельный. Нечленораздельным знаменательным звуком будет, например, лай собак: он обозначает собаку, так как есть голос собаки; равным образом он обозначает и чье–то присутствие; но это нечленораздельный звук, поэтому он не пишется. И до этого звука философии нет дела. Членораздельный знаменательный звук бывает или общим, или частным [единичым]. Общим звуком будет, например, «человек»; частным — Петр, Павел. И до частного звука философии нет дела. Но (философия имеет дело) с звуком знаменательным, членораздельным, соборным, т. е. общим, высказываемым в применении ко многим предметам.

Этот звук, в свою очередь, бывает или существенным (ousiwdhs), или прилагаемым к сущности (epousiwdhs). Существенным называется тот звук, который выражает субстанцию, или природу вещей; прилагаемым же к сущности — тот, который выражает акциденции. Например: человек есть смертное разумное животное. Все это будут существенные звуки. Ибо если что–нибудь из этого отнимешь у человека, он не будет человеком. И если скажешь, что он не животное, то он уже — не человек; и если скажешь, что он не разумен, то он уже — не человек; подобным образом, если скажешь, что он не смертен, он — не человек; ибо всякий человек есть и животное, и разумное, и смертное. Потому (эти звуки) называются существенными, что они восполняют природу человека, и невозможно, чтобы человек существовал вне их. Подобным образом и в каждой вещи существенным называется то, что составляет ее природу; прилагаемым же к сущности — акциденции, которые могут быть и не быть в подлежащем: человеке или лошади, или в чем–либо другом таковом, — например, белое. Ибо будет ли кто белым, или черным, он тем не менее останется человеком. Это и подобное называется прилагаемым к сущности, или акциденциями, которые мы можем иметь то эти, то противоположные им.

Существенный звук обозначает или что есть вещь, или какова эта вещь. Например, отвечая на вопрос, что такое человек, мы говорим: животное. Затем, спрошенные, какое животное, мы говорим: разумное, смертное. Существенный звук, показывающий, каков есть предмет, называется разностью (diafora); показывающий же, что есть предмет, обозначает или многие виды и составляет род, или же многие индивидуумы, различающиеся между собой числом, но ни в коем случае не видом, и составляет вид. Первое, т. е. род, есть, например, субстанция, ибо субстанция обозначает и человека, и лошадь, и вола, потому что каждое из этих существ называется и есть субстация, но одно составляет один вид, другое — другой. Второе же, т. е. вид, есть, например, человек, ибо это слово обозначает многих, вернее всех отдельных людей, которые различаются друг от друга числом — ибо один — Петр а другой — Павел, и они не суть одно, но два — видом же, т. е. по природе, они не различаются. В самом деле все они и называются, и суть люди.

Таким образом есть частнейшее [индивидуальное, в противоположность роду и виду], различающееся между собой числом, например, Петр, индивид, а также лицо и ипостась (prosopon kai upostasis). Оно обозначает кого–либо определенного. Так, когда нас спрашивают; «Кто этот (человек)», мы говорим: «Петр». Это же обозначают и выражения: «другой» — ибо один есть Петр и другой — Павел — «он», «этот», «тот» — они прилагаются к индивиду, который существует сам по себе — и подобные им. Напротив, то, что заключают в себе индивиды, называется видом и имеет большую общность, чем индивид, так как обнимает многие индивиды, — например, «человек». Это слово обнимает и Петра, и Павла, и всех единичных людей. Вид у святых отцов называется природой (fusis) и сущностью (ousia), и формой (morfh). То же, что обнимает множество видов, называется родом, — например «животное», ибо (это слово) обнимает человека, вола, лошадь и является более общим, чем вид. Святые же отцы как вид, так и род называют природой, формой, образом, сущностью. Через вид, — иначе сказать, природу, сущность, форму — полагается не тот или другой индивид, не то или другое различие, но та или иная субстанция. Так человека мы называем одной сущностью, лошадь — другой, но не одним или другим индивидом. В отношении же вида говорится: это, оно, то и подобное, — т. е. отвечающее на вопрос: «Что есть предмет?» Разность полагает различие между предметами, — иное дело — животное разумное и иное — животное неразумное, — и «таковое», и «какое», и «каково». Что касается прилагаемого к сущности, то оно принадлежит или одному виду, или многим. Если оно принадлежит одному виду, то называется свойством; например, способность смеяться, которая принадлежит одному человеку, способность ржать, которая принадлежит одной лошади. Если оно принадлежит многим видам, то оно составляет акциденцию, — например, белизна, ибо она принадлежит и человеку, и лошади, и собаке, и многим другим видам. Таковы те пять названий, к которым сводится всякое философское название, И нам нужно знать, что каждое из них обозначает и в чем они сходны друг с другом, и в чем различаются. Эти названия суть: род, вид, разность, свойство и акциденция.

Род есть то, что высказывается, т. е. говорится и называется, в отношении многих предметов, различающихся между собой по виду, на вопрос: что есть предмет? Ибо высказываться значит быть сказану о чем–либо.