Галина Романова - Возвращаться – плохая примета

• Название: Возвращаться – плохая примета
• Автор: Галина Романова
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55016-6

Бывший оперативник Арина Воробьева мечтала насладиться покоем и тишиной в домике в деревне и отдохнуть от тяжелой работы. Но даже здесь ужасающая реальность настигла Воробьеву. В одну из ночей погибла ее соседка Алла. Арина уже участвовала в расследовании подобного преступления с характерными следами и уликами, но тогда маньяк был пойман и отправлен в колонию строгого режима. Арина пыталась доказать всем, что за решетку попал невиновный, но ее просто не стали слушать. И вот теперь Арине приходится убедиться в собственной правоте. Маньяк продолжает убивать и оставлять на телах своих жертв странную метку смерти – кровавый ромб в области сердца…

---

– С чего вдруг? – удивилась Арина.

Окинула взглядом кухню и вздохнула. Все снова в песке и цементе. Когда уже наступит конец этому строительству! Надо было просто купить электрический камин и поставить его в угол. Нет, треска поленьев ей зимой не хватало! Пожинай вот теперь.

– Не знаю. Чего-то как-то так…

Он пожал плечами, разогнулся, сходил к раковине и сполоснул руки. Потом подошел к ней, оглядел ее.

– Красиво, – похвалил он, тронув ее заколку в волосах. То ли заколку хвалил, то ли ее всю, разберись в этом Перцеве. – Не нравится мне здесь, Ирка.

– Где? – Она беспомощно оглянулась. – У меня? Так я тебе лучшую гостевую спальню выделила и…

– Не части. – Его ладонь легла ей на плечо, он чуть наклонил голову влево. – Не у тебя, а в деревне… Что-то не нравится мне тут. Как-то тут неспокойно. Что-то бродит. Объяснить сложно, но что-то чую я, Ир.

– Да ладно! – Она неуверенно улыбнулась, удивляясь тому, что по телу разливается приятное тепло от его руки на ее плече. – Что ты чуешь-то?

– Не знаю… Вечером окурков не было, а утром два я нашел, – рассеянно пробормотал Перцев, кивнув в сторону окна.

– Где, где нашел?

– Возле твоего забора, прямо у самой калитки. Вчера я выходил вечером, уже темнеть начало. Все было чисто. А сегодня вышел к Ваньке, а там два бычка в траве. Чуть прошелся вдоль забора позже, когда ты под душем стояла, еще нашел три штуки. Все в разных местах. И знаешь, в каких местах?

– В каких?

Ответ она почти угадывала. Курили там, откуда хорошо просматривались освещенные окна ее дома.

– Откуда хорошо видны окна твоей спальни, моей спальни и этого дурацкого балкона. Говорил же, избавься от него. С улицы попасть в дом, как бы отлично заперт он ни был, через этот балкон пара пустяков!

С балкона по винтовой лестничке можно было спуститься прямо в сад. Балконная дверь вела в узкий коридорчик между кладовкой и крохотной комнаткой, в которой у нее была оборудована прачечная. Там стояла гладильная доска, корзины для грязного и чистого белья и стиральная машинка. Потом этот коридорчик вел прямиком в основной коридор, откуда легко можно было попасть в ее спальню. Все вроде бы ничего, если бы не дефект балконной двери. Сколько Арина с ней ни билась, сколько ни вызывала мастеров, запереть изнутри так, чтобы не открыть снаружи, у нее не получилось. И не у нее одной. Сашка тоже потел над задвижкой, ничего у него не вышло. Тогда он просто посоветовал дверь эту заложить. Арина фыркнула, сказала ему: здрасте, пожалуйста, может, и остальные окна-двери заложить кирпичами? И менять что-то в интерьере отказалась. Достаточно уже строящегося камина.

– Да мало ли, кто курил? – произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал достаточно беспечно. – Может, пацаны какие? Может, так кто бродил? У нас с тобой, Сашка, просто мозги не на месте в силу нашей с тобой профессиональной натасканности, вот и мнится всякое.

О том, насколько сегодня ей неуютно бегалось утром, Арина смолчала. И о том, что все время казалось, будто за ней кто-то наблюдает из всех кустов разом, тоже решила не говорить. Он тогда ее на пробежку не выпустит точно. Сам не бегает, предпочитая в саду гантели ворочать, и ее не пустит. Нечего наполнять душу параноидальными страхами.

– Хорошо, если так, – кивнул он согласно, руку уронил с ее плеча, отчего ей тут же сделалось неуютно, отступил на пару шагов. – Только звони, Ир. Как приедешь, позвони. И как выедешь из города, тоже. Пока…

– Пока. – Она прижала сумку локтем к боку, повернулась, чтобы уйти.

– Эй! – вдруг позвал он.

– Чего? Чего опять?

Она нетерпеливо глянула на часы. Если он продолжит свой инструктаж, она может опоздать.

– Шикарно выглядишь, Ирка, – ухмыльнулся Перцев загадочно, и только она порадовалась его комплименту, как он тут же все испортил, добавив: – Ему понравится…

Ему понравилось! Да еще как! Пока шла по коридору к кабинету Сячинова, с наслаждением смаковала в уме вид вытянувшейся Ванькиной физиономии с побледневшими губами.

– Ну-ну, Воробьева… – промямлил он, когда увидал. – Давно бы…

Она не удостоила его ответом, вошла в приемную, поздоровалась с Валечкой. Та тут же зашлась в комплиментах, принялась ощупывать ткань пиджака, цокать языком и называть всех мужиков невыносимыми слепцами.

– Ну, не все уж они и слепы, Валентина, – раздалось у них за спинами. – Есть еще зрячие, есть.

Женщины обернулись. На пороге кабинета стоял Сячинов. Осунувшееся посеревшее лицо, покрасневшие глаза, то ли не спал, то ли с похмелья, тут же сделала вывод Арина. Холеные прежде щеки в сетках сосудов и вчерашней щетине. Да и форма выглядела не лучшим образом. Китель помят, расстегнутый воротник рубашки несвежий.

– В кабинете ночевал, – успела шепнуть Валечка, заметив изумление в ее взгляде.

– Красавица, просто красавица! – вяло похвалил Сячинов, прослушав ехидный шепот своей секретарши, и кивком пригласил ее войти.

Арина вошла за ним в кабинет, уловив-таки легкий запах перегара, старательно залитый одеколоном и сдобренный мятным ароматом жевательной резинки.

– Присаживайся, разговор есть, – деловито сказал Сячинов, сел на свое место.

Арина заняла то самое, на котором всегда сидела прежде на совещаниях у него: третий стул по левую руку от начальства. Она уселась, положила изящную сумочку на стол перед собой, осмотрела кабинет. Ничего не поменялось, ничего, кроме хозяина. Тот выглядел на троечку с минусом. Если бы не форма, Арина с легкостью приняла бы его за измученного недугами и жизнью стареющего человека.

– Что? Плохо выгляжу? – проворчал Сячинов и потянулся к графину с водой. – Знаю, можешь не возражать. Не то что плохо, отвратительно! А знаешь почему?

– Нет.

– Потому что совершил жуткую глупость, бросив свою жену, – признался вдруг он жалобным голосом, шумно глотая, выпил стакан воды, поставил его обратно трясущейся рукой. – Совершил глупость, Арина, н-да… А жена моя бывшая, так же вот, как ты, расцвела, помолодела. И так же… Так же не желает меня видеть, как ты Ваньку. Не желаешь ведь видеть-то его, нет?

Арина неопределенно пожала плечами. Честно? Ей не было жаль этого ловеласа, не сумевшего с достоинством переступить возрастную кризисную черту. Была семья, дети, не осталось ничего.

С Ванькой все по-другому. Там у него любовь, там единство взглядов и вкусов. Что еще он ей тогда успел наболтать, прежде чем она трусливо сбежала? Кажется, обвинял ее в том, что она давно перестала быть женщиной. Давно превратилась в солдафона с непричесанной башкой и неумытой мордахой.

– Про убийство в своем поселке, конечно же, слыхала, – утвердительно молвил Сячинов, перестав себя жалеть и перейдя наконец к делу.

– Да, – коротко ответила она.

– На место преступления ходила?

Скрывать смысла не было. Участковый доложил давно, и родители погибшей тоже наверняка проболтались. Арина кивнула.

– Все, стало быть, видела.

И снова молчаливый кивок.

– А потому мне важно знать, что ты думаешь по этому поводу, Воробьева, теперь?

– То же, что и тогда, Сергей Иванович. Что мы упрятали за решетку невиновного человека.

Ему понравилось, что она сказала «мы», а не «вы», хотя единственной, кто возражал против основной версии, пущенной в разработку, была как раз она. Не открестилась от общего дела, уже неплохо.

– Ты считаешь, что это не подражатель, не член какой-нибудь дикой группировки, именующей себя сектой, а именно тот самый убийца, который отправил тогда целое семейство на небеса? – уточнил Сячинов и хитро прищурился.

Что-то у него было. Что-то прятал в рукаве своего измятого кителя этот старый лис, какой-то козырь точно там у него имелся.

– Я считаю… – она замялась.

Она дала себе слово, дала слово Перцеву не забивать себе голову этим убийством. Она почти поклялась и себе, и ему, что не станет лезть в расследование. Не будет встречаться с людьми, не будет задавать им вопросы. Не станет ничего выяснять о знакомствах погибшей девушки, ее деловых контактах, если таковые имелись. Она дала себе зарок… вчера!

Сегодня-то другое дело!

– А ничего я не считаю, Сергей Иванович. – Арина привычно тряхнула головой, стараясь отогнать от себя ненужные мысли. – Я уволилась. Живу спокойной, размеренной жизнью.

– С Перцевым? – едко поинтересовался Сячинов.

– Нет… Просто живу. Одна.

– А он что там у тебя делает? Огурцы, что ли, консервирует?!

Сячинов беззвучно шевельнул губами, подавив рвущееся наружу ругательство.

Кого дурачат?! Кого дурачат-то?! Ясно же, что Перцев там поселился, чтобы Аринку охранять. Что-то знают оба, чего-то боятся. Может, видели что, может, слышали. В любовь, внезапно возникшую меж ними, Сячинов не верил. Шептаться могли сколько угодно, он не верил. Это он так, Ваньку просто доводил, чтобы тот сильно счастливым и довольным не выглядел. Красавчик, блин! Пижон лощеный!

– Нет, не огурцы. Камин.