Аркадий Кошко - Очерки уголовного мира царской России

• Название: Очерки уголовного мира царской России
• Автор: Аркадий Кошко
• Жанр: Биографии и Мемуары

Вторая часть воспоминаний Аркадия Францевича Кошко, в 1908-1917 гг - начальника Московской сыскной полиции,  написанная им в конце жизни. Издана посмертно. 

---

   Словом, я была почти уверена, что предо мной не Иван Иванович Аристидов, как он себя назвал, а все тот же Сонин.

   Я весьма вкрадчиво и задушевно расспросила его о моем женихе, и он, как и следовало ожидать, расхвалил его в пух и прах.

   Сравнил с Пушкиным и почему-то с "Господином Боборыкиным".

   Следуя вашему распоряжению, мне удалось за завтраком получить оттиски их пальцев.

   - Позвольте ваши тарелки, - сказала я им, - я вам дам чистые.

   Они протянули свои тарелки, и я отставила их в сторонку на буфет, бережно охраняя оттиски больших пальцев на их краях.

   - Боже, какая рассеянность! Сахару-то я в чай не положила! Возьмите, пожалуйста, сами.

   И я пододвинула гладко полированную серебряную сахарницу без ручек. Пятерня того и другого на ней отпечатались, после чего я отставила сахарницу к тарелкам. На прощанье я сказала им:

   - Будьте завтра непременно ровно в два часа у моего опекуна и тетки. Они давно желают познакомиться с моим женихом и с вами. И я, с разрешения моих друзей, дала точный адрес квартиры моей "тетушки".

   Выпроводив моих посетителей, я немедленно доставила обе тарелки и сахарницу в наш дактилоскопический кабинет. Там отпечатки были проявлены, сфотографированы, подведены под формулу и оказались принадлежащими давно зарегистрированным и хорошо известным нам ворам и мошенникам.

   Назвавшийся Сониным оказался московским мещанином Гавриловым с тремя судимостями, его же приятель, выгнанный семинарист новгородской духовной семинарии, Антоновым, дважды отбывавшим наказание за кражи и мошенничества. У нас при полиции давно имеются их фотографии, таким образом, сомнений быть не может.

   Вооруженная этими данными, явилась я к 12 часам дня на квартиру, так сказать, моего дядюшки и тетушки. К этому же времени были приглашены туда и о. Иоаким с дьяконом, венчавшие обманутую вдову и утверждавшие, что записи в церковных метрических книгах были сделаны на основании паспортов бракосочетавшихся, не внушавших сомнений в их подлинности. Причем батюшка, узнав о мошенничестве, возмущенно заявил: "Сочту своим священным долгом изобличить охальников".

   В ту же квартиру приглашены были и пострадавшая вдова со своим двоюродным братом - шафером. Четверо наших агентов дополняли эту компанию.

   Около двух часов дня я заняла место в гостиной на диване, с книжкой в руках. В одной из соседних комнат уселись батюшка с вдовой и двумя агентами, в другой - дьякон с шафером и двумя нашими служащими. Мы принялись ждать. Ровно в два часа пожаловали и "газетный литератор" и "профессор международной философии".

   Поздоровавшись, я предложила им сесть.

   - Тетушка с дядей сейчас к нам выйдут, господа. Слыхали ли вы, что произошло сегодня утром на Трубной площади?

   - Нет, - отвечают, - не слышали.

   - Как же! У трамвая, поднимавшегося в гору, вдруг что-то испортилось, он сначала остановился, а затем покатился под гору назад. Люди на ходу принялись выскакивать, а трамвай все скорей и скорей. Наконец, со всего размаху наскочил на другой вагон.

   Конечно, стекла вдребезги, площадка помята, но, что удивительнее всего - нет не только ни одного убитого, но и раненого. Люди отделались синяками да испугом. Ведь бывают же удивительные вещи на свете.

   - Ничего тут удивительного нет, - отвечает мне "профессор - отсырело электричество, вот и все! Впрочем, когда имеешь постоянно дело с такими микроорганизмами, как электричество, радий, космополитизм или трансатлантика, то ничему не удивляешься.

   Не родился еще тот человек, кто мог бы удивить меня чем-нибудь.

   - Так ли, профессор, - сказала я. - Мне кажется, что этот человек уже родился, и довольно давно, целых двадцать восемь лет назад.

   - То есть в каких это смыслах? - спросил он.

   - А в тех смыслах, что этот человек перед вами.

   Я ткнула себя пальцем в грудь.

   - Изволите шутить, - сказал он, покровительственно улыбнувшись.

   - Да если бы вы сейчас прошлись колесом по комнате так, я бы и то не удивился, а просто сказал бы: у барыньки в голове миокардит сделался.

   - Ладно, не будем спорить, я вам это сейчас докажу. - И, согласно уговору, я подала сигнал, крикнув:

   - Дядюшка, тетушка, пожалуйте сюда!

   Двери обеих комнат распахнулись, и люди ввалились в гостиную.

   Впереди всех батюшка со вдовой. О. Иоаким, взглянув на моих собеседников и ткнув в них указательным перстом, торжественно и громко заявил:

   - Они, воистину они.

   Затем тихо добавил:

   - Анафемствуйте, вдовица!

   Вдова не заставила себя просить и с поднятыми кулаками кинулась на "газетного литератора":

   - Ах ты мошенник! Ах ты душегуб! Выкладывай сейчас же мои денежки или признавайся, мерзавец, куда их запрятал!

   Агенты вмиг окружили мошенников, и оба они очутились в наручниках. Не дав им времени опомниться и желая довести их изумление до предела, я громко сказала:

   - Позвольте, господа, вам представить этих людей. Вот этот - Антонов, вор с двумя судимостями, а этот мошенник - Гаврилов, - с тремя.

   Так они с раскрытыми ртами и выпученными глазами и были выведены на улицу, посажены в автомобиль и доставлены сюда.

   Здесь их обыскали, и на каждом из них были найдены по две с небольшим тысячи рублей, которые ими были признаны принадлежавшими все той же обманутой вдове.

   Я поблагодарил мою агентшу за блестяще исполненное поручение и приказал выдать ей сто рублей наградных.

   Когда возвращали вдове отобранные у мошенников деньги, то последняя, спрятав их, принялась горько жаловаться:

   - Экая я, прости, Господи, дурища. Послушалась чужого ума.

   Обратилась бы я по старинке к свахе, так она бы мне за шелковое платье да за четвертную все бы честь честью обделала. А то нате - сунулась в газеты по-модному - вот и обчекрыжили на тысячу целковых. Чтобы я теперь сунулась бы в какой-нибудь брачный журнал, - да будь ему неладно, пропади он пропадом. Тьфу!...