Джим Уайт - Джеймс Хэрриот. Биография

• Название: Джеймс Хэрриот. Биография
• Автор: Джим Уайт
• Издательство: Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8159-0944-1

Эта книга — воспоминания о Джеймсе Хэрриоте (настоящее имя — Джеймс Альфред Уайт) — всемирно известном сельском ветеринаре, книги которого выходят миллионными тиражами. Джеймс Хэрриот писал о животных — братьях наших меньших — так, как ни до, ни после него не удавалось никому.

Теперь о Джеймсе Хэрриоте написал его сын, работавший с отцом бок о бок в ветеринарной клинике еще до того, как тот стал знаменитым писателем, и для которого отец был самым близким другом. В книге собраны воспоминания людей, знавших Хэрриота, материалы из его личного архива, переписка.

Как и его отец всю свою жизнь Джим Уайт посвятил животным. Его ветеринарному стажу более пятидесяти лет.

---

На следующий день «Глазго Ивнинг Таймс» опубликовала отчет об этой памятной церемонии:

Сегодня на долю председателя церемонии вручения наград в Ветеринарном колледже Глазго на Баклех-стрит выпало немало потрясений, и одним из них был человеческий череп, внезапно спустившийся с потолка на веревке и остановившийся в полуметре от его лица. Собравшиеся в зале студенты приветствовали появление попечительского совета бурными аплодисментами и душераздирающими воплями. Громкие выкрики постоянно прерывали вступительную речь председателя мистера Александра Мердока, и оратор едва не охрип. Однако он не рискнул выпить воды из графина, который был подозрительно похож на аквариум: «неизвестное лицо или лица» запустили туда золотую рыбку. Не успев произнести и десяти предложений, председатель поднял голову и оказался лицом к лицу с темно-коричневым черепом, который медленно вращался на веревке прямо перед его глазами. «Обведя взглядом» попечительский совет, череп неторопливо поднялся к потолку, откуда снова спустился — с остановками, как паук по паутине, — и наконец с громким стуком упал на стол, к ужасу председателя. Студенты были в восторге от представления.

Альфу мероприятие явно понравилось, и в его дневнике появилась такая запись: «Вручение наград. Вот это веселье! Они освистывали нелюбимых преподов, хлопали доктору, пели „Он славный парень“ и орали во всю глотку, когда вошли большие шишки. Просто здорово, скажу я вам!»

Альф с радостью окунулся в новый образ жизни. Через несколько недель после церемонии он и еще семьдесят студентов отправились в Императорский театр на Сент-Джордж-Роуд. Выпив пару стаканчиков, студенты собирались от души повеселиться. Вскоре появилась полиция. Один студент, выходя из театра, ударил ногой по двери. Потом ему пришлось заплатить две гинеи штрафа, — такое было наказание для студентов того времени. Альф сбежал, нырнув в гущу соседних многоквартирных домов; спортивные тренировки в школе сослужили ему хорошую службу в тот вечер.

Буйные выходки не ограничивались вне аудиторной деятельностью за стенами колледжа. Некоторые лекции скорее походили на разнузданные вечеринки, чем на учебные занятия, и в первые недели в колледже Джеймс Альфред Уайт начал осознавать, что жизнь на Баклех-стрит будет несколько отличаться от жизни в Хиллхеде. Потом в своей неопубликованной повести он рассказывал о преподавателях, на долю которых выпало учить этих сорвиголов:

Среди преподавателей было много стариков, которых выдернули из заслуженного отдыха, и теперь они проводили старость в неравной борьбе с шумливой молодежью. В колледже также вели занятия практикующие ветеринары, совмещающие работу с чтением лекций, и в процессе обучения давали полезные и практичные советы, которые впоследствии очень пригодились их студентам. Они, как и пенсионеры, относились к работе беспристрастно и с определенной долей фатализма, и считали: если студенты вносят плату, они вправе решать сами, получать знания или валять дурака.

Профессор Энди Маккуин, преподававший биологию на первом курсе, читал лекции по тетради, и если случайно переворачивал сразу две страницы, спокойно продолжал, словно ничего не случилось. Потом Альф описал одну из его лекций в повести, которая очень точно передает атмосферу, царившую в колледже. Он присваивал старым учителям разные литературные псевдонимы и Энди Маккуину дал прозвище «профессор Кинг».

Отличие от школьной жизни началось уже с аудитории. Профессор Кинг, преподававший биологию, был очень старым и болезненным человеком и проводил занятия с полным безразличием. Склонившись над стопкой пожелтевших листков, он невнятно бормотал себе под нос, и ему было все равно, слышат его студенты или нет; это было их личное дело.

По сигналу второгодников, которых было немало, весь класс топал ногами и кричал, как на футбольном матче. Эта вакханалия начиналась с первых минут, как только преподаватель доставал ведомость. Когда он называл имя единственной девушки, раздавались вопли и свист, а бедная студентка, робкая по природе, густо краснела и еще сильнее вжималась в свой стул.

Шутки профессора вызывали очередной всплеск.

В начале своей преподавательской карьеры — в конце девятнадцатого века — профессор Кинг решил, что его лекции будут яркими и остроумными, поэтому в каждую вписал шутливое отступление. За почти пятьдесят лет он не изменил ни слова в своих записях, и последующие поколения студентов точно знали, когда прозвучит шутка и какая.

К примеру, когда он рассказывал, как африканская яичная змея сбрасывает кожу, он обычно прочищал горло, делал паузу и говорил: «Потому что яичные змеи всегда возвращают упаковку». Это служило сигналом к топоту, диким воплям и истерическому смеху.

За всю лекцию он поднимал глаза от своих записей только один раз — в самом конце, когда неизменно доставал из кармана большие часы, с детской улыбкой обводил взглядом аудиторию и говорил:

— Мои золотые часы с цепочкой показывают, что пора закругляться.

Его слова тонули в безумном гвалте.

Еще один престарелый преподаватель, профессор Хью Бегг, читал паразитологию. Студенты его любили, и он всегда был готов дать им хороший совет, но он плохо слышал и смутно понимал, какой беспорядок творится на его лекциях. Он поднимал голову, пристально всматривался и говорил: «Что… что это за шум?» Ответа студентов мог не услышать только глухой. Тем не менее, однажды Хью Бегг дал совет, который Альф запомнил на всю жизнь. Мудрый старик, с годами опыта за спиной, рассказывал о том, какая жизнь ждет будущих ветеринаров. В этот раз его слушали очень внимательно. Он говорил — это была жизненно важная тема, — что им придется учиться на собственных ошибках.

— Джентльмены, — торжественно провозгласил он, — вы не станете настоящими ветеринарами до тех пор, пока каждый из вас не покроет 40-акровое поле тушами животных!

Пророческие слова.

Когда молодые выпускники, проходящие практику у нас в Тирске, рассказывают о напряженной учебе в университете, я невольно вспоминаю рассказы отца о его студенческой жизни. Они играли в карты в комнате отдыха, с удовольствием ходили в кино вместо занятий и буянили в аудиториях, когда все-таки присутствовали на лекциях, — это резко отличается от положения нынешних студентов-ветеринаров. Однако, несмотря на неортодоксальный подход, студентам давали хороший материал, и если они работали и читали учебники, у них были все шансы получить диплом в разумные сроки.

Отец, отлично понимая, что львиную долю платы за обучение вносят его родители, поставил перед собой цель хорошо учиться. Он купил необходимые учебники — «Анатомию» Сиссона и «Животноводство» Миллера и Робертсона — и часами занимался в огромной библиотеке Митчелла, которая находилась недалеко от колледжа. Атмосфера библиотеки явно казалась ему немного пугающей, и он записал в дневнике: «Это место меня угнетает. Здесь слышно, как шевелятся мозги».

Животноводство, химию и биологию читали на первом курсе, и Альф взял хороший старт. Он сдал химию и биологию, правда, биологию едва вытянул, набрав 46 процентов. В результате у него состоялся разговор с однокурсником, о котором он много раз мне рассказывал.

— Какой проходной балл?

— 45 процентов.

— А ты сколько набрал?

— 46.

— Ты слишком много работал!

Один его приятель использовал другой подход при этом довольно рискованном отношении к учебе. На экзамене по анатомии ему показали большую кость.

— Что это? — спросил экзаменатор.

— Бедренная кость, — ответил студент.

— Уточните, — продолжал экзаменатор, — бедренная кость какого вида животных? Коровы или лошади?

— Все в порядке, — благодушно улыбнулся студент. — Последний вопрос был ни к чему. Мне пятерка не нужна!

На первом курсе преподаватели были довольны Альфом. Профессор Дункан, читавший химию, написал в табеле успеваемости: «крепкий середнячок, вряд ли станет отличником, но учиться будет ровно».

В следующем году, 1934/35, его успеваемость съехала. Он завалил экзамены по физиологии и гистологии, а также животноводство. Результаты были очень слабые: 36, 25 и 37 процентов соответственно, и преподаватели остались недовольны. В табели появились записи такого рода: «пропуски занятий; не работает; очень слабо».

Это вызывает недоумение. Альф был ответственным и честолюбивым молодым человеком. Он хотел выбиться в люди, зарабатывать себе на жизнь и не висеть больше на шее у родителей. К тому же он не относился к тем студентам, которые целыми днями резались в карты в комнате отдыха, намереваясь вести беззаботную студенческую жизнь гораздо дольше положенных пяти лет. После нескольких партий за карточным столом, когда Альф проиграл приличную сумму, это приятное, но дорогое времяпрепровождение утратило свою привлекательность. В табели успеваемости за осенний триместр 1935 года доктор Уайтхаус написал, что он «не посещал» занятия по анатомии. Довольно странное поведение для уравновешенного молодого человека. Хотя Альф не был блестящим студентом и ничем особенным не выделялся во время учебы в колледже, это не объясняет столь низкие результаты.