Джим Уайт - Джеймс Хэрриот. Биография

• Название: Джеймс Хэрриот. Биография
• Автор: Джим Уайт
• Издательство: Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8159-0944-1

Эта книга — воспоминания о Джеймсе Хэрриоте (настоящее имя — Джеймс Альфред Уайт) — всемирно известном сельском ветеринаре, книги которого выходят миллионными тиражами. Джеймс Хэрриот писал о животных — братьях наших меньших — так, как ни до, ни после него не удавалось никому.

Теперь о Джеймсе Хэрриоте написал его сын, работавший с отцом бок о бок в ветеринарной клинике еще до того, как тот стал знаменитым писателем, и для которого отец был самым близким другом. В книге собраны воспоминания людей, знавших Хэрриота, материалы из его личного архива, переписка.

Как и его отец всю свою жизнь Джим Уайт посвятил животным. Его ветеринарному стажу более пятидесяти лет.

---

Альф был в таком восторге от «Моей системы», что купил книгу и для меня, и когда я учился в Глазго, то шел по его стопам, пытаясь превзойти неукротимого мистера Мюллера. Холодная ванна — худшая часть системы. Время выживания в воде измеряется минутами, дыхание при этом опасно учащается, а гениталии попросту исчезают из поля зрения. Выскочив из ванны, ты должен пройти испытание гимнастикой, за которым следует растирание; массируешь тело жесткой рукавицей, пока оно не зарумянится, как бекон. Громкие крики помогают добиться общего ощущения здоровья. Я недолго продержался на этой системе, но молодой Альф годами неукоснительно делал все упражнения и принимал холодные ванны вплоть до переезда в Йоркшир.

Еще Альф подписался на журнал «Супермен» и купил несколько эспандеров. Он не только хотел стать таким же здоровым, как Дж. П. Мюллер, он собирался вдвое увеличить мышечную массу. Его лучший друг Алекс Тейлор тоже решил укрепить свое тело, и юноши упорно занимались, идя к своей цели. Они регулярно обмеряли свои объемы, но после нескольких недель напряженной активности так и не приблизились к образу супермена, и их энтузиазм ослаб. Единственным напоминанием были ржавые пружины эспандера, которые я обнаружил в доме бабушки много лет спустя.

Альф считал увлеченность одним из наиболее важных человеческих качеств: она и стимулирует, и повышает настроение. Всю жизнь Альф чем-нибудь увлекался, и это его свойство проявилось еще в школе, о чем свидетельствуют записи в его дневниках. Некоторые его увлечения были весьма необычными, и хотя многие оказались недолговечными, его стремление к самосовершенствованию проступает на страницах дневника. 20 февраля 1933 года Альф писал: «Я хочу стать хорошим джазовым пианистом… Пожалуй, напишу дяде Бобу и попрошу одолжить мне книгу по джазовой музыке». 7 марта: «Начал понемногу осваивать жонглирование. Считается, что это развивает остроту зрения, и дом содрогался от грохота падающих шаров». Казалось, его замыслам нет числа: «У меня возникла новая идея. Хочу прочитать Библию с начала до конца. Помимо религиозного аспекта, это просто замечательная книга для чтения!»

Альф покупал книги по плаванию (он плохо держался на воде), занимался гольфом, вырезал фигурки из дерева, чтобы скоротать время долгими зимними вечерами. В редкие походы на танцы выяснилось, что он совершенно безнадежен, и он стал брать уроки.

В его детские и школьные годы семья Уайт часто ездила в отпуск в Сандерленд. Там они останавливались у родственников, отличавшихся душевной теплотой, чувством юмора и благородством.

Однако город, в котором они жили, «теплотой» не отличался. Сандерленд считался самым неблагоприятным для жизни местом на Британских островах — город унылых серых домов и огромных пустырей, где зимой с Северного моря с ревом несутся холодные восточные ветры, а чуть более теплые западные загрязняют воздух, принося с собой разрушительные для легких примеси из соседних крупных промышленных районов. Впоследствии многие родственники Альфа, в том числе дядя Мэтт с дядей Бобом и их сестра Элла, переехали на юг, ничуть не жалея, что оставили этот суровый климат.

Да, на первый взгляд Сандерленд производит отнюдь не благоприятное впечатление, но в городе есть несколько кварталов с изюминкой, особенно приморские. Районы Сандерленда Рокер и Сиберн и старая рыбацкая деревушка Уитберн, расположенная дальше по побережью, ласкают взгляд своими аккуратными домиками и разбивающимися о берег волнами.

В детстве Альф провел много счастливых часов на этой замечательной игровой площадке. Подростком он, часто в компании двоюродного брата Джорджа Белла, сына дяди Стэна, играл в футбол и теннис в соседних парках, гулял по чудесному пляжу и смотрел матчи по крикету на спортивной площадке в Эшбруке, где местная команда состязалась за кубок Старшей лиги с командой Дарема.

Одно из самых любимых воспоминаний Альфа о Сандерленде связано с едой. В городе было полно «свиных лавок», где всего за несколько пенсов можно было отведать сочный сэндвич с горячей жареной свининой, который часто подавали с северо-восточным деликатесом — «гороховым пудингом» (вкусное блюдо из гороха, сваренного в свином бульоне). Если у Альфа появлялся лишний пенни, сэндвич окунался в густой соус, придавая этому кулинарному шедевру некий оттенок магии. Он рассказывал, что исходивший из свиных лавок запах, словно гигантский магнит, втягивал его внутрь.

Что бы Альф ни делал в Сандерленде, он всегда находил время для встреч со своим дядей Бобом Уайтом, который жил неподалеку — в Пеншоу, деревне угольщиков. Они бродили, покрывая километр за километром, и говорили обо всем на свете, благо у них было много общих интересов. Роберт Уайт, умный и эрудированный человек, заражавший своим энтузиазмом, произвел глубокое впечатление на юного Альфа, который через бесконечные поиски совершенства будет пытаться воспроизвести качества своего любимого дяди.

Влияние родителей и дяди Боба, строгая дисциплина и высокие стандарты Хиллхедской школы — все это вместе способствовало развитию в молодом человеке оптимистического и положительного отношения к жизни, и именно в школьные годы в его душе зародились первые семена честолюбивых устремлений. И одно из них много лет спустя сделает его знаменитым — стремление стать ветеринарным врачом.

Глава 3

В то время, когда Альфа Уайта приняли в Хиллхедскую школу, Британия находилась во власти жесточайшей Депрессии. Сильно пострадал Глазго. Верфи на реке Клайд постоянно увольняли людей, рядовой рабочий зарабатывал чуть больше фунта в неделю. Ситуация в ветеринарной области — в которой, безусловно, было не место желающим быстро разбогатеть, — была ничуть не лучше, так как очень немногие могли позволить себе услуги ветеринара. Однако Альф еще в самом начале учебы в Хиллхеде твердо решил стать ветеринаром.

Ничто в детстве Альфреда Уайта не указывало на будущее, связанное с животными. Помимо того, что родители ему не разрешали, в его йокерском доме, где и так все пространство занимали материнское ателье и отцовский рояль, не было места для животных. Трудно представить образ жизни, более далекий от профессии сельского ветеринара, чем собственная жизнь Альфа в городе. Копоть и шум Глазго отличаются, как небо и земля, от йоркширских холмов и долин, которые он столь красочно описывал многие годы спустя.

Тем не менее, в 1928 году в его жизнь вошел персонаж, который оказал огромное влияние на выбор будущей профессии. Тогда, отчасти в награду за хорошие отметки, позволившие Альфу поступить в Хиллхедскую школу, родители купили щенка ирландского сеттера. В доме были кошки, но он мечтал о собаке. Теперь он ее получил. Этот щенок по кличке Дон стал первым из множества собачьих друзей Альфа, и он его обожал. Пока Альф учился в школе, а потом и в колледже Глазго, большую часть времени он посвящал Дону, часами гуляя с большим рыжим псом. Днем и ночью он бродил с ним по улицам и паркам около дома, а в выходные ему ничего не стоило отправиться с Доном на прогулку за тридцать с лишним километров на холмы Килпатрик, к реке Алландер, в долину Пил-Глен и в другие красивые места по соседству.

Дон постоянно фигурирует в дневниках Альфа, который называет его «старый прохвост», и, похоже, куда бы ни пошел Альф, «прохвост» шагал рядом. Один из его близких друзей детства, паренек по прозвищу «Кудряшка» Марон, жил в том же доме в Йокере, и прогулки с Кудряшкой и «прохвостом», судя по всему, были обязательным пунктом в распорядке дня. Альф сохранил любовь к прогулкам на всю жизнь, и этот симпатичный ирландский сеттер с блестящей шерстью был первым среди многих собак, разделявших эту любовь.

У Дона был непростой характер. Он имел дурацкую привычку срываться с места и исчезать за горизонтом, и часто проделывал этот трюк на прогулке. В те дни никто особо не обращал внимания на бродячих собак, и через несколько часов пес обычно являлся домой. Поджав хвост, он полз по полу в смиренной мольбе о прощении. Никому не хватало духа отругать это съежившееся создание, и каждый раз все ему прощали. Дон умел пресмыкаться, но и рычать тоже умел. Стоило кому-то приблизиться к нему, когда он грыз кость, — грозный рык и оскаленные зубы служили четким предупреждением, что Дону помощь не нужна. Этот пес требовал к себе уважения. Несмотря на это, он был отличным товарищем и верным другом, который не только стал подтверждением врожденной любви Альфа Уайта к животным, но и помог ему осознать, что между человеком и его собакой существует особая связь.

Однако не только появление домашнего питомца повлияло на решение Альфа стать звериным доктором. В тринадцать лет он прочитал статью в «Мекано мэгэзин». Она была из серии «Кем быть?» и рассказывала о профессии ветеринара. Альф получал журнал по подписке и прочитал несколько статей из этой серии, но эта показалась ему особенно интересной. Мысль о том, что можно зарабатывать на жизнь, заботясь о животных, привела его в восторг, — ведь он сам был любящим хозяином собаки.