Андрей Добрынин - Кольцевой разлом

• Название: Кольцевой разлом
• Автор: Андрей Добрынин
• Жанр: Политический детектив

С Виктором Корсаковым, американцем русского происхождения и профессиональным солдатом, воевавшим в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и других "горячих точках", читатель уже знаком по книге "Смерть говорит по-русски". В новом романе-боевике мы встречаем Корсакова уже в России, в момент вооруженного выступления мощной террористической организации, которое до основания потрясает все российские структуры власти. Драматические сцены насилия, предательства, любви, резкие повороты сюжета, непредсказуемый финал делают "Кольцевой разлом" желанным приобретением для всех ценителей "литературы действия".

---

   Оказалось, что холм представлял собой останки какого-то старинного строения, на которых с годами отложились наслоения грунта и выросли деревья. Дети нашли на холме такое место для игр, где их никто не мог потревожить: от внешнего мира их отделял забор, а работники плодовой станции почти не заглядывали на эту часть своей территории, изборожденную буграми и рытвинами, поросшую древними дубами и совершенно непригодную для земледельческих опытов. В конце концов дети обнаружили у основания холма облицованное кирпичом отверстие, явно служившее входом в какое-то подземное помещение. Разумеется, такая находка породила в мальчишеском воображении целую бурю. Лаз был плотно забит камнями и обрезками бревен, а сверху завален землей, осыпавшейся во время детских игр. Три дня друзья, не щадя сил, расчищали отверстие, и наконец перед ними открылся узкий подземный ход, по которому даже ребенок мог передвигаться только на четвереньках. Один из ребят с фонариком пополз в темноту, источавшую почему-то отвратительный запах. Впрочем, детей это не остановило - они сочли, что таково свойство всех подземелий. Смрад становился чем дальше, тем сильнее, однако источник его до поры до времени скрывался за изгибом подземного хода. Мальчик отважно полз вперед и, достигнув изгиба тоннеля, посветил фонариком в смрадную темноту. Когда то, что он увидел, наконец дошло до его сознания, мальчик дико закричал, чуть не сойдя с ума от ужаса. В глаза ему бросились человеческие руки с мучительно скрюченными пальцами, темная масса двух неподвижных тел, плотно забившая тесный проход, и черно-багровая рана, оставшаяся на месте отрубленной головы. Обдирая лицо и руки, разрывая одежду, мальчик каким-то непостижимым образом развернулся на 180 градусов и стремительно пополз к выходу из тоннеля. Вырвавшись на свободу, он сообщил об увиденном друзьям. После такого   потрясения он не мог оставаться один и, взяв с собой одного из друзей, а третьего оставив в засаде у лаза, бросился искать телефон-автомат. "Получилось грамотно",- подумал Ищенко. Ребятам, к счастью, не пришло в голову, что телефон может быть в неказистом домике плодовой станции, поскольку многое заставляло подозревать работников станции в причастности к случившемуся. "Похоже, какие-то серьезные люди здесь окопались. Оно и понятно - местечко вон какое глухое,- думал Ищенко. -Пацаны попросили бы позвонить, взрослые дяди спросили бы, куда и зачем... Кто его знает, как бы все обернулось - могли бы и пацанов похоронить в этой дыре. И с засадой ребята тоже неглупо придумали - если бы тот, кто убивал, заметил, что они тут крутятся, он наверняка побежал бы посмотреть, в чем дело, и скорее всего постарался бы снова замаскировать проход".

   Ищенко сунулся было в лаз, но тут же отшатнулся, чтобы глотнуть свежего воздуха.

  - Фу, ну и вонища,- простонал он. - А там, подальше, наверно, вообще не продохнешь.

   И без всякого перехода он заявил:

  - Тоннель сквозной. Второй выход с той стороны бугра, ближе к забору.

  - С чего ты взял?- с интересом спросил его следователь прокуратуры, присоединившийся к группе, поскольку речь шла об убийстве. Он еще не успел привыкнуть к многочисленным чудачествам капитана Ищенко и к его неожиданным озарениям.

  - А как иначе туда жмурика пропихнешь?- пожал плечами капитан. - Туда и живой-то хрен пролезет. Можно сделать так: один залезает с той стороны, берет жмура за голову... Ах да, головы у него нет,- ну, значит, под мышки, и тянет на себя, а второй мокрушник толкает отсюда. А можно обвязать труп веревкой, тогда один мочила ползет по проходу и тянет его за веревку на себя, а второй подталкивает отсюда... В общем, придется нам с тобой лезть,- обратился Ищенко к эксперту-криминалисту, заметно   помрачневшему от такой перспективы. Уловив его смущение, Ищенко посоветовал:

  - Проси у начальства бабки на химчистку.

  - Ты следи за языком, капитан,- заметил следователь. - Тут же дети, а ты разговариваешь, как блатной в кабаке.

  - Буду следить, если ты мне выдашь респиратор,- пообещал капитан. - Ну что, полезли?- обратился он к эксперту. Тот тяжело вздохнул и принялся готовить фотоаппарат к работе.

  - Все, что можно, должно быть сфотографировано,- наставительно произнес Ищенко. - Если что-то сфотографировать нельзя, то как ты об этом узнаешь? Только сделав попытку.

   Осмотр тоннеля с трупами длился добрых два часа: взрослым мужчинам каждый сантиметр продвижения в узком проходе давался с огромным трудом, а уж фотосъемка и подавно потребовала чудес изворотливости. С другой стороны холма действительно оказался второй лаз в тоннель - Ищенко оказался прав, однако и этот лаз был завален. На разборку пришлось потратить немало времени, несмотря на помощь патрульных милиционеров. Первым в лаз со стороны забора протиснулся Ищенко. Под землей он находился так долго, что следователь забеспокоился и, нагнувшись к темному проему, крикнул:

  - Эй, капитан, ты жив?

   Из тоннеля донеслось раздраженное ворчание. Вскоре глазам людей, обступивших лаз, предстал обтянутый поношенными джинсами зад капитана: выбраться на свет Божий Ищенко мог только пятясь. Весь в пыли и паутине, капитан выпрямился и попросил у окружающих сигарету. Это являлось верным признаком того, что он сделал какую-то важную находку. После нескольких неторопливых затяжек Ищенко сплюнул и процедил:

  - Еще два покойника.

   Послышались удивленные возгласы. Еще два уже сильно разложившихся трупа капитан обнаружил в углублении, образовавшемся в том месте, где   кирпичная кладка обвалилась, обнажив промоину, сделанную подпочвенными водами.

  - Вот почему там так воняло,- заметил Ищенко. - Те два жмурика - свежаки, они не могли так вонять.

   Вернулся запыхавшийся кинолог с собакой и доложил, что собака след не взяла. Пес сел и, вывалив розовый язык, умными янтарными глазами уставился на капитана, словно ожидая указаний.

  - Что ж ты, Полкан, службу валишь?- укоризненно спросил Ищенко. Пес переступил с лапы на лапу, вильнул хвостом и облизнулся.

  - Небось жрать хочешь?- поинтересовался капитан, но тут же вспомнил, что помочь собаке он ничем не сможет. Жена уже не клала ему в портфель термос и бутерброды - она ушла от капитана, не вынеся жизни со столь несолидным человеком. "Самому бы пожрать",- с тоской подумал Ищенко и отвернулся. Впрочем, о голоде он тут же забыл, так как работы было еще невпроворот: предстояло вызвать еще оперативников на подмогу, чтобы осмотреть всю территорию плодовой станции, включая контору и ветхий сарай, служивший складом, опросить всех работников станции, составить список отсутствующих с адресами и телефонами, извлечь трупы из-под земли... К Ищенко подошел судмедэксперт:

  - Как быть с трупами? Надо их осмотреть, протокол осмотра составить...

  - Спасибо, что сказал,- ядовито откликнулся Ищенко. - Похоже, я тут один за всех думаю. Следак давно мог бы пожарных вызвать.

   Когда возня у холма уже подходила к концу и возле трупов, извлеченных специальной командой и многократно сфотографированных, остались только судмедэксперт и следователь - первый монотонно диктовал второму описание мертвых тел,- лишь тогда Ищенко направился к конторе плодовой станции. "Да, жаль, что собачка след не взяла,- думал он. - А найди она эти отрубленные головы, веселей бы пошло дело". Ищенко не надеялся на то, что отпечатки пальцев убитых найдутся в банке данных МВД - если бы существовала такая возможность, убийцы отрубили бы   им руки, коли уж не побрезговали оттяпать головы. Сделано это было, разумеется, не из особого зверства, а только с целью затруднить опознание. Ищенко размышлял о том, почему у двух более ранних покойников головы остались на месте. Опознать их на такой стадии разложения тоже вряд ли возможно, но откуда убийцы знали, что мертвяки успеют так протухнуть? Значит, парой месяцев раньше убийцы чувствовали себя куда более спокойно. Но что тревожило их сейчас? Возможно, они решили куда-то отбыть или переменить базу, и очень вероятно, что подумать о перемене мест их побуждала какая-то акция, которую они собирались в скором времени осуществить. Причем идея этой акции посетила их неожиданно или ее подсказали им посторонние лица.

   Мышление Ищенко отличалось странной особенностью - сначала интуиция делала конечный вывод, а уж затем с помощью логических умозаключений капитан пытался понять, почему вывод был сформулирован именно так. "Почему жмуров не закопали, а засунули в этот тоннель, - ведь там их обнаружить легче? Дети, собаки, какой-нибудь оползень... Не поленись, выкопай хорошую могилу, и никто твоего мертвяка никогда не найдет. Может, те душегубы любили романтику - подземный склеп и все такое?.. А может, они собирались использовать тоннель еще неоднократно - именно как склеп для своих жертв, которых намечалось много? Зачем трудиться, копать всякий раз новую могилу, когда вся территория станции вместе со склепом у них под контролем? То есть они чувствовали себя уверенно, спокойно, собирались просидеть на станции еще долго, но тут неожиданно поступает сигнал, и вся команда срывается с места. Причем никакой внешней опасности для них в этот момент еще не было, ни по каким другим делам плодовая станция еще не проходила. Да, похоже, что-то у них серьезное затевается..."