Наталья Солнцева - Дневник сорной травы

• Название: Дневник сорной травы
• Автор: Наталья Солнцева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38830-9

Спустя десять лет после затянувшегося свадебного путешествия Юрий и Анна возвращаются в Санкт-Петербург. Удивительная вещь: за эти годы Анна совсем не изменилась, сохранив красоту и молодость. Но не только это изумляет ее мужа. Он получает анонимки о странном поведении жены. Неприятно ему и то, что Анна играет на бирже. Но более всего его пугает фигурка Гекаты, с которой Анна никогда не расстается.

В руках частного детектива Артема Пономарева оказывается дневник серийного убийцы, который десять лет назад держал в страхе весь город.

Вечная молодость Анны, исповедь маньяка, проклятие, тяготеющее над родом Юрия Салахова – все это разные грани одной тайны, истоки которой кроются в античности, в древнем культе Гекаты. Тот, кто разгадает эту тайну, станет повелителем своей судьбы.

Роман издается в новой редакции. Ранее роман выходил под названием «Сады Кассандры. Кольцо Гекаты».

В книгу вошел также отрывок из следующего романа «Танец семи вуалей».

---

– Что с тобой? У тебя жар! – сказала мама, когда утром будила меня. – Ты не мороженого, случайно, объелся? Оставайся дома. Пей горячее молоко и полощи горло содой.

Горячее молоко и сода были у мамы лекарствами от всех болезней. Отец устал с ней спорить по этому поводу и не вмешивался в процесс моего лечения. Я лежал и думал о Принцессе, которая изменила мне. Как она могла? Разве грубый Витька с его кулаками мог любить ее так, как я?

Мной овладела сильная лихорадка, я горел, и ночью отец не отходил от моей постели.

– Это все переезд, новая школа, учителя, одноклассники… – объяснял он матери. – У мальчика очень ранимая психика, слабая нервная система. Пусть отдохнет несколько дней.

– Как? – удивилась мама. – Разве у него не ангина?

– Нет. Это нервная горячка. Он успокоится, привыкнет, и все пройдет.

Так и случилось. Днем я спал, а ночью, когда никто не мешал, я думал. И решил написать Нине письмо. Ведь она не догадывается, как я люблю ее! Я буду писать ей, часто, каждый день, пока она не убедится, что Витька ей не пара. А потом, когда она захочет узнать имя того, кто готов умереть за нее, я признаюсь, назову себя, и мы будем счастливы!

Это решение успокоило меня. Я написал первое письмо и на следующий день отправился в школу. Нина не заметила, как я положил послание в карман ее пальто.

Второе письмо я, улучив момент, засунул между страниц ее учебника по литературе. Третье послание мне удалось подложить ей в портфель. Я ждал отклика, но… все оставалось по-прежнему.

После уроков долговязый Витька ждал ее у школы, и они вместе шли домой через парк, усыпанный желтой листвой. Снедаемый жестокой ревностью, я следовал за ними, прячась между полуголых деревьев. Я ничего не понимал. Может, она не читала моих писем?

Я продолжал писать о своей любви и теперь приноровился класть письма прямо в ее дневник, когда никто не видел. Уж теперь-то они обязательно попадут ей в руки! И скоро я убедился в этом.

Как всегда после уроков, я, подобно тени, скользил по парку за ничего не подозревающей парочкой. Вдруг они остановились. Нина достала из портфеля какой-то листок и показала его Витьке. Это было мое письмо! Они вместе читали его и смеялись. О, как они хохотали! Потом они порвали письмо на мелкие клочки и подбросили вверх. Ветер подхватил обрывки и понес вместе с облетевшей листвой…

У меня потемнело в глазах, когда я увидел, как они обнимаются и целуются. В груди сдавило, и я чуть не задохнулся. Я решил, что умираю. Они все целовались и целовались, – моя Принцесса и боксер, – они прижимались друг к другу, как любовники, которым нечего стесняться. Я хотел умереть, но не мог! И тогда я пожелал, чтобы умерли они. Вернее она! Потому что она предала меня. Отвергла мою любовь, чистую, искреннюю! Променяла на грубые объятия и слюнявые прикосновения чужого рта! Она все испортила, вываляла в грязи! Я думал, она прекрасна, нежна и добра, – а она оказалась обыкновенной похотливой сучкой, такой же, как все!

Я не помню, как добрался домой, как завалился в постель, прямо в одежде и ботинках. Ужасная, нестерпимая боль разрывала мое сердце… Черный туман поглотил меня, и я целую неделю пролежал в горячке. А когда пришел в себя, то ощутил себя другим. Я излечился от своей любви, исторг ее из моей души. Нина стала мне ненавистна, и я не смог бы находиться с ней рядом.

Постепенно я привыкал к своему новому состоянию. Я понял, что женщины притворяются – они лишь кажутся ангелами. Это их забава – разбивать сердца мужчин.

Я решил заняться наукой. Отец обрадовался, заметив мой интерес к медицине.

– Вот видишь, – с гордостью говорил он матери. – У мальчика наступил перелом. Он наконец-то взялся за ум!

Иногда в свободное время отец брал меня с собой в институт, на свою кафедру. Я слушал лекции и проникался духом его профессии. На девушек я не смотрел. Так прошел год…

– Можно войти?

Артем настолько углубился в чтение, что не заметил, как в кабинет заглянула Галина Павловна. Он поспешно смахнул листки в ящик стола и поздоровался.

– Извините. Я вам помешала?

– Вовсе нет, – он улыбнулся. – Просто я слишком увлекся.

– Что-то интересное?

– Скорее поучительное. Как у вас дела?

Она села в кресло и сложила руки на коленях.

– Пока все хорошо. Стараюсь следовать вашим советам. По вечерам не выхожу из дома и после работы не задерживаюсь.

– Как ваш муж относится к этому?

– Он ничего не знает! – испуганно ответила Галина Павловна. – Вы обещали, что никому…

– Разумеется, нет. Я думал, вы сами рассказали.

Она отрицательно покачала головой и нервно сжала руки.

– Он не знает. Если бы я… Нет, он не поймет! Скажет, что я выдумываю. У нас и так довольно натянутые отношения. Он считает меня истеричкой!

– Странно… Вы производите впечатление довольно уравновешенной дамы.

– Да? – она улыбнулась, довольная, и Артем заметил у нее на щеках симпатичные ямочки. – Мне приятно, что вы мне верите. А муж… я думаю, у него есть любовница.

– Вот как?

Она кивнула.

– Мы живем в большой квартире в центре города. Детей у нас нет…

– Квартира принадлежит вам?

– Я единственная владелица. Поэтому муж продолжает жить со мной. Он привык к центру, к простору и комфорту.

– В случае вашей смерти…

– Квартира достанется ему, – ответила женщина. – У меня нет других наследников.

– Может быть, ваш муж хочет убить вас?

Она посмотрела Артему в глаза, и он смутился.

– Я должен отработать все версии…

– Насчет мужа вы серьезно?

Чтобы разрядить обстановку, он предложил посетительнице сигарету.

– Курите?

– Когда волнуюсь. Сейчас как раз такой случай…

Они закурили. Лампы дневного света делали все окружающее неестественно бледным, фарфоровым.

– Кроме мужа, кому выгодна ваша смерть? – рассуждал бывший сыщик. – Может, вы что-то видели, слышали? И теперь являетесь опасным свидетелем?

– Не знаю… – Галина Павловна пожала плечами.

– А ревность, к примеру? Чем не мотив?

– Ревность? Нет, что вы! Моя личная жизнь обыкновенна. То есть, у меня нет другого мужчины.

– Хорошо, – сказал Артем, мельком взглянув на часы. – У вас есть мой телефон?

– Да, конечно! – она вытащила из сумочки визитку и показала ему. – Вот…

– Если что-то изменится, сразу же звоните. В любое время дня и ночи.

* * *

Госпожа Левитина обдумывала ситуацию. Признаться, она удивилась, что в ее квартире кто-то устроил спортзал.

Она в третий раз звонила Николаю Эдеру, которому перед отъездом за границу оставляла ключи. Молодой человек заверил, что все будет в порядке. Анна Наумовна посылала ему деньги два раза в год за то, что он присматривает за квартирой. Сколько уже времени там тренируются борцы? Похоже, у Николая весьма странные представления о порядке.

– Николай? – она с облегчением вздохнула. – Наконец-то я вас застала.

– Здравствуйте… – его голос звучал испуганно. – Извините, я не узнаю…

– Это Анна Левитина. Помните меня?

– Конечно.

– Я в Петербурге.

– Да?

Казалось, он еще больше перепугался.

– Как там дела с квартирой?

– С к-квартирой? – Николай закашлялся. – Все хорошо!

– Я сегодня наведывалась туда…

Николай Эдер молчал.

– Вы меня слышите?

– Д-да… да, с-слышу…

– Может быть, вы сами мне все объясните?

– Я… не виноват! Это все он! Он… ж-жестокий, страшный человек. Он велел мне д-дать ему к-ключи. Я… я не м-мог отказать. Он бы… убил меня. В-вернее, избил бы! Он так и сказал, ч-что сделает м-меня инвалидом… Я н-не мог… Мама умерла! Вы знаете? Если бы была ж-жива мама, она бы не допустила такого! Но она…

Николай заплакал. Анна слышала, как он всхлипывает и шмыгает носом.

– Сочувствую вам, – сказала она, дожидаясь, когда он сможет говорить. – Берта Михайловна была замечательная женщина.

Шмыганье на том конце провода стало утихать.

– С-спасибо… Мне ее так не хватает!

– Понимаю. И все же… кому вы дали ключи?

– Ему… ну, этому… Фариду.

Николай немного успокоился. Хозяйки квартиры он боялся гораздо меньше, чем Гордеева.

– Кто это?

– Фарид? А вы не знаете? Ах, ну да… Это наш новый сосед. Помните квартиру номер пять? Ту, которую снимали арабы? Так это его. Он там живет. Он… тренер по каким-то японским видам борьбы. Сначала он арендовал зал в другом месте, потом…

– Решил, что моя квартира лучше подходит для тренировок, – закончила за него Анна. – Неплохо придумано, как считаете?

– Что я могу считать? – промямлил Николай. – Меня никто не спрашивал. Он у меня выяснил, что за квартира, почему пустует, где хозяева… и потом велел отдать ключи. А не то, говорит, челюсть сверну!

– Вы поверили?