Евгений Сухов - Ограбить Европу

• Название: Ограбить Европу
• Автор: Евгений Сухов
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55254-2

Никак не угомонится бывший лейб-гусар Леонид Варнаховский. Самозабвенный авантюрист, он не может без щекочущих нервы приключений. Вот он перебрался в кайзеровскую Германию. Там организовал выпуск фальшивых монет и банкнот, причем в таком масштабе, что Великая Германия оказалась на грани финансовой катастрофы! Затем, спасаясь от полиции, Варнаховский перебрался в Болгарию, где, выдавая себя за великого князя Николая Константиновича, стал всерьез претендовать на болгарский трон. Но на этот раз он перешел все мыслимые грани дозволенного, и Российская империя готова примерно наказать наглого авантюриста…

---

Евгений Сухов Ограбить Европу

Часть I Чеканка монет

Глава 1 Выгодное предложение

Сгустившиеся сумерки поначалу накрыли виллы, строенные на вершине горы, а потом добрались и до набережной, многолюдной в июньскую пору. На проспектах, бросая желтый дробящийся свет на брусчатку, уже полыхали газовые фонари, выманивая гостей из душных гостиниц к морскому берегу.

Комиссар полиции Монте-Карло Луи Кошон, как было заведено его предшественником, уважаемым Фернаном Жиле, назначенным на эту должность еще Наполеоном Третьим, осматривал вечерний город: проехал по центральной улице и свернул на широкую набережную. Здесь полицейская карета ненадолго остановилась – видно, комиссар любовался багряными бликами заходящего солнца, – а потом покатила дальше по каменистым склонам. Вытянувшись в длинную кривую линию, в точности отражающую гористый рельеф местности, стояли двухэтажные дома с небольшими цветочными участками перед фасадами, где предпочитали селиться люди со средним доходом: лавочники, мелкие буржуа, хозяева небольших гостиниц и магазинов. В крайнем доме проживал Рауль-Дюваль Трезеге, владевший скромным магазином по продаже французского антиквариата.

Кошон критическим взглядом осмотрел распускавшиеся цветы: видно, бизнес приносил немалый доход, если хозяин умудряется содержать в хорошем состоянии и дом, и приусадебный участок.

– Жорж, – крикнул он через открытое окно кареты, – останови у того крайнего дома.

– Хорошо, господин комиссар, – живо отозвался кучер.

Карета свернула с брусчатки в сторону апельсиновой рощицы. Под каучуковыми колесами громко захрустел гравий, а вскоре экипаж остановился у небольшой изгороди. Взяв с сиденья небольшой мешочек, Кошон открыл дверцу и направился к дому по узкой дорожке, посыпанной морским песком. Следом за ним, закинув оружие за плечи, поспешили карабинеры.

В окнах второго этажа полыхала керосиновая лампа, пробиваясь через занавешенное окно тусклым желтым светом. Комиссар подошел к порогу и, взявшись за большое чугунное кольцо, легонько постучал в дверь. Где-то в глубине первого этажа послышался негромкий звук, какой случается лишь при ударе крышки погреба об пол. В следующую минуту в коридоре раздалась тяжеловатая мужская поступь, после чего низкий голос поинтересовался:

– Кто там?

– Откройте, это комиссар полиции, – отвечал Луи Кошон.

За дверью установилась заповедная тишина. Луи не однажды приходилось наблюдать, как людей начинает трясти только при одном упоминании его имени или должности. В этот момент они, видимо, перебирают в памяти явные и мнимые грешки. Некоторые из этих людей, будучи совершенно безвинными, просто теряли дар речи. Порой выходило весьма забавно.

Ответ затягивался: или они не желают открывать комиссару полиции, или сейчас прячут в подвале особо опасного преступника.

Кошон, взявшись за кольцо, хотел было постучать еще раз, более требовательно, но дверь открылась и в проем просунулась косматая голова хозяина.

– Господин комиссар? – удивленно протянул тот, пытаясь натянутой улыбкой изобразить радушие.

– Можно пройти? – спросил Кошон. – А то очень неудобно разговаривать с вами через порог.

Дверь широко распахнулась, как если бы хозяин намеревался пригласить в свой дом все отделение полиции. Но вошли всего лишь трое полицейских, потеснив хозяина в глубину прихожей. Первым был комиссар, следом увязались долговязые карабинеры, задевая прикладами дверные косяки.

– Что же вы так, господин Трезеге? – спросил комиссар, буравя хозяина пристальным взглядом.

Рауль-Дюваль Трезеге виновато улыбнулся: с такими интонациями впору приговаривать к пожизненному заключению.

– Я вас не понимаю, о чем вы, господин комиссар?

Брови Кошона слегка дрогнули, после чего сместились к самой переносице, придавая его лицу грозный вид.

– Вы вчера были в казино?

В больших глазах хозяина блеснул свет от горящей лампы, сделав его лицо зловещим.

– Был, господин комиссар, – протянул Трезеге виновато, – я проиграл там две тысячи франков.

Кошон покачал головой.

– Ай, как нехорошо, господин Трезеге… Вы, видно, были очень расстроены, а потому оставили вот этот мешок с вашими коллекционными монетами. Очень хорошо, что швейцар их вовремя заметил и передал в полицейский участок. Иначе вам бы никогда не видать вашей коллекции.

Хозяин взял протянутый мешочек, внутри которого глухо звякнул металл.

– Спасибо… Хотя кому, кроме меня, нужен этот хлам?.. Но как вы догадались, что это именно мои деньги?

– Кто же в нашем городе не знает коллекционера Рауля-Дюваля Трезеге! – растянул губы в душевной улыбке Кошон. – Так что в следующий раз я советую вам не быть таким рассеянным.

Козырнув, комиссар полиции развернулся и вышел из дома, увлекая за собой скучающих карабинеров.

Закрыв дверь, хозяин дома глубоко и облегченно вздохнул.

В России Рауль-Дюваль Трезеге был известен под именем Валерий Михеевич Христофоров, значившийся в полицейской картотеке как один из самых известных фальшивомонетчиков. Родом он происходил из мелких саратовских крестьян, которые, не жалея живота своего, служили «царю-батюшке». Возможно, что и его ожидала бы военная доля, не откройся в нем недюжинный талант к рисованию. Воспротивившись воле отца, Валерий Христофоров оставил юнкерское училище и занялся художеством. Однако скоро выяснилось, что хлеб свободного художника скуден и зачастую неблагодарен. Вскоре юноша начал изготавливать античные монеты, выдавая их за настоящие. Древнеримские и древнегреческие образцы пользовались невероятным спросом у аристократии и коллекционеров, позволяли жить безбедно и даже посылать батюшке немалые суммы на поддержание родового имения. А вскоре Христофоров пришел к мысли, что куда выгоднее изготавливать деньги настоящего, чем прошлых исторических эпох. Смастерив штампы, он принялся чеканить монеты в небольшом съемном особняке, располагавшемся напротив полицейского участка.

Дела шли бойко, отчеканенные деньги были настолько хороши, что даже банкиры принимали их за настоящие. Но однажды, крепко перебрав, по собственной нерадивости, Христофоров попытался расплатиться в ресторане за штоф водки штампом полтины. По тому, как вытянулись лица сидящих за столом, он понял, что половые донесут на него в полицейский участок раньше, чем он поднимется из-за стола. В тот же час, не искушая более судьбу, он выехал во Францию, где занимался тем, что хорошо умел: особо нуждающимся за приличные деньги «лепил» фальшивые паспорта. И терпеливо ждал часа, когда можно будет заняться любимым делом, а именно чеканить фальшивые монеты…

Взяв мешок с деньгами, Христофоров уверенно развязал тесемку. Среди древних монет Римской империи и Эллады были две ценностью в одну и пять германских марок. На первый взгляд в них не было ничего особенного, и только всмотревшись, можно было увидеть, что края монеты слегка затерты, в чем повинны поврежденные штампы, многократно использовавшиеся. Это просто невероятная удача, что комиссар не рассматривал содержание мешка тщательным образом, иначе уже искал бы в его доме чеканные прессы.

От пришедшей мысли Валерия Михеевича бросило в пот. Промокнув взмокший лоб рукавом рубахи, он запоздало подумал о том, что стук в дверь раздался в тот самый момент, когда он открывал крышку погреба, где у него находились копировальные станки, и сейчас погреб манил черным зевом. Повернувшись к окнам, завешенным плотной цветастой материей, и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Христофоров подошел к погребу и закрыл крышку.

Неожиданно на пороге скрипнула половица и в дверь негромко постучали. Валерий Михеевич нахмурился: неужели комиссар что-то почувствовал и вернулся? Стараясь не шуметь, он прошел по ковровой дорожке в коридор и затаился у двери. Снаружи не раздавалось ни звука.

Стук в дверь повторился, но на этот раз прозвучал несколько громче и требовательнее.

– Кто там? – недовольно спросил Христофоров.

– Это тот человек, которому вы в свое время очень помогли, – раздался из-за двери знакомый звонкий голос. – Мне бы хотелось с вами переговорить о важном деле.

Поколебавшись, Валерий Михеевич выдвинул щеколду и приоткрыл дверь. У порога стоял молодой мужчина с короткой рыжеватой бородкой, немногим более тридцати лет, в укороченном модном черном сюртуке и темных зауженных брюках.

– Это вы? – спросил Христофоров.

– Собственной персоной Леонид Варнаховский, – отвечал молодой мужчина. – Или вы ждали кого-то другого? Надеюсь вас не разочаровать. В прошлый раз мы с вами говорили о том, что неплохо было бы затеять собственное предприятие. Надеюсь, что наш разговор остается в силе?