Марси Ротман - Плененное сердце

• Название: Плененное сердце
• Автор: Марси Ротман
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997

Предложение молодой и красивой леди Колби Мэннеринг шокировало лорда Нэвила Браунинга, самого отъявленного повесу королевства. Но хладнокровная сделка переросла в нечто большее.

---

Втроем они сидели у кровати Мэтью, куда был подан чай с молоком, когда с улицы донеслись стрельба и крики. Из-за вершины холма появилась армия Нэвила и Тарна, которая несла пару самодельных носилок.

Колби первой стремглав выскочила за дверь, дико озираясь по сторонам. Она видела Тарна, но где же Нэвил? Страх за него заставил ее ринуться в толпу людей и лошадей к ближайшим носилкам.

На носилках лежал пепельно-бледный, ругающийся на чем свет стоит Шэд Пирс. Его голова и живот были кое-как перевязаны грубыми грязными бинтами, пропитавшимися кровью. Она взяла его за руку и крепко пожала.

— Не беспокойся, мы позаботимся о тебе, — пробормотала она, продолжая искать глазами мужа.

— Я держал Пэнэмана в руках и не убил его, госпожа. — Неподдельные слезы оставляли грязные следы на морщинистом лице Пирса.

— У тебя еще будет такая возможность, — утешила его Колби. Она направилась ко вторым носилкам.

Нэвил лежал с серым лицом, спутанными волосами и широкой повязкой на теле. Тарн приказал опустить его на землю, и Колби в ужасе склонилась над ним, причитая и покрывая его лицо поцелуями.

— Как ты мог пойти без меня? — всхлипывала она, мысленно призывая всех богов на небесах сохранить ему жизнь. — Это моя вина. Я заставила тебя…

Нэвил открыл глаза и, не веря, уставился на нее.

— Тарн, у меня галлюцинации или чего почище? — Браунинг засмеялся, но, закашлявшись, схватился за раненный бок. Он, тем не менее, попытался встать, и понадобились объединенные усилия Колби и Тарна, чтобы удержать его.

Нэвил взял Колби за руку, держа ее как нечто самое дорогое в жизни. Колби почувствовала это и своим прикосновением сказала ему все то, что хотело знать его сердце.

* * *

Доктор Лоуренс делил свое время между Шэдом Пирсом, чьи раны были очень серьезны, и Нэвилом, который пострадал незначительно.

— Пуля Пэнэмана лишь задела мой бок. Почему все делают из этого целую военную историю? — протестовал Нэвил. Вокруг него крутился настоящий водоворот из членов семьи и гостей во главе с Колби и его матерью. — Хотите вы этого или нет, я выйду к обеду.

Получив подтверждение доктора Лоуренса, что рана поверхностная, Колби летала по дому вне себя от радости, и даже угроза Пэнэмана отошла на второй план. Проследив, чтобы людей, учавствовавших в экспедиции, как следует накормили, и удостоверившись, что Пирс устроен и за ним хорошо ухаживают, она тихонько проскользнула в свою комнату, куда утром после возвращения из леса по ее настоянию поместили Нэвила. Она закрыла дверь за последним из его посетителей и повернулась, внезапно смутившись.

— Теперь скажи мне то, что я хочу услышать, ты, лисица, — сказал Нэвил, протягивая руки.

Колби нырнула в его объятия, с благодарностью скрываясь в тихой гавани — убежище, которое она искала всю свою жизнь.

— Повторяй за мной, — засмеялась она, как всегда бунтарка, но на этот раз с сияющими глазами, — я люблю тебя так же сильно, как Колби любит меня.

— Я обожаю тебя. — Он крепче прижал ее к себе, шепча в прекрасные черные волосы ласковые слова.

Колби лежала рядом с ним совершенно счастливая, боясь поверить, что это не очередной сон — один из тех, что омрачали ее ночи с той поры, как она познакомилась с Нэвилом, Она отодвинулась, чтобы взглянуть в его лицо, переполненная любовью и радостью. Взяв его руку, она стала водить ею вокруг своего слегка округлившегося живота. Слезы стояли в глазах Нэвила, и они вместе принялись возводить мост, который должен был перекрыть пропасть, разделявшую их с самого начала.

— Люби меня здесь и сейчас, — прошептал он.

— А как же твоя рана, дорогой?

— С Божьей помощью. Я не могу ждать. Я хотел тебя всю свою жизнь, — просил он.

«Я нужна ему. Он хочет меня», — выстукивало сердце Колби. Они стали раздевать друг друга быстрыми требовательными пальцами. Его губы искали ее грудь и тонули в этих прекрасных округлостях, жадно утоляя давнее неудовлетворенное желание.

Соски и все тело Колби трепетно пробуждались от его нежных прикосновений. Они со смехом пытались приспособиться так, чтобы не повредить его рану, впитывая наслаждение и вместе радуясь единению, которое — они знали это — принесет им акт любви.

Впервые они действительно полностью отдавались друг другу.

* * *

Пэнэман носился между деревьями и кустами, окружавшими его берлогу, ругая себя за то, что утром чуть было не потерпел поражение. Он должен был убить Браунинга и Пирса с первого же выстрела. Что с ним случилось? Он стал слабаком? Его не радовало то, что он скрылся от четырнадцати преследователей, и даже то, что он избежал смерти от руки Шэда, когда столкнулся с ним лицом к лицу. С его, Пэнэмана, точки зрения старый враг теперь будет презирать его, считая себя лучше, потому что застал его врасплох. Неистовая ярость Пэнэмана, вызванная тем, что он не убил никого из своих преследователей, спугнула птиц, и все крылатые создания, окружавшие его в темноте, с шумом взлетели с деревьев.

Наконец, утомившись, не в состоянии придумать ничего нового, Пэнэман заполз в свою берлогу, чтобы забыться в выпивке. Он всем нутром чувствовал, что в последующие несколько дней увидит конец Браунингов и Мэннерингов и после этого спокойно сможет покинуть страну. Но сначала ему нужно проверить свою плотницкую маскировку и подобраться поближе к Броули. Никогда больше он не позволит Нэвилу Браунингу и его прихвостню подобраться к нему так близко, как сегодня.

У него не было никакого плана, но он верил в свою удачу, надеясь, что какое-нибудь событие или обстоятельство поможет довести битву до успешного конца.

Глава 43

Колби лежала рядом с Нэвилом, изучая благородные черты его лица, еще более поразительные в покое. Смуглая кожа туго обтягивала скулы, а прекрасно очерченные губы являли собой предел мечтаний. Она улыбнулась своим мыслям: как хорошо знало это ее тело.

Для мужчины, который после встречи с Пэнэманом должен был бы лежать пластом, Нэвил выглядел героем. Ее тело взволнованно вибрировало после этой ночи. Он боялся навредить ребенку, но она убедила его, что не нужно беспокоиться.

Колби не могла поверить своему разуму и женской интуиции: неужели Нэвил Браунинг действительно любит ее так же сильно, как она его? Значит, как и она, он чувствовал себя несчастным и одиноким, более того, он простил ей все те неприятности, которые она доставила ему, проявив при этом удивительную способность понять истинную причину ее воинственной независимости.

— О чем думаешь ты, распутная шалунья? — с улыбкой спросил Нэвил, не открывая глаз.

— Отдыхай, дорогой, — прошептала она, прижимаясь к его здоровому боку. — Доктор Лоуренс не поверит, что я хорошая сиделка, когда увидит эту постель и вообразит, чем мы здесь занимались. — Она дотронулась до его повязки и вскрикнула, увидев проступившее пятно. — Здесь свежая кровь. — Колби едва дышала от ужаса. — Доктор и твоя мама убьют меня.

— Какая прекрасная смерть. — Нэвил притянул ее к себе.

Нэвил делил свое время между женой, которую он познавал заново, и совещаниями с Тарном, Джоном Лиром и незнакомыми людьми, приходившими и уходившими в течение всего дня.

Никогда прежде в своей жизни Нэвил не был так счастлив. Он не мог справиться со своими глазами, удержать руки или губы от того, чтобы не приласкать свою жену. Его мать сказала Сильвии Рэйнрайтер, что они должны включить Аугустуса Пэнэмана в свои молитвы за то, что он соединил Нэвила и Колби.

Никогда прежде Броули не было таким счастливым местом, и семья расцветала так же, как дом, который на глазах становился все более прекрасным и гостеприимным.

При ясной погоде Колби и Нэвил гуляли по саду, держась за руки. При этом люди, одетые рабочими, молчаливо охраняли их, но она не должна была знать об этом. Когда Колби обнаружила охрану, она тут же потребовала объяснений.

— Дорогой, кто эти люди и что ты замышляешь? — спросила Колби.

— Это лучшие из лучших людей Тарна, милая, — ответил Нэвил, уводя ее обратно в дом. — Я не собираюсь давать возможность Пэнэману снова спокойно подстрелить тебя или меня.

— Я все же подозревала, что у тебя что-то на уме, — сказала она, нежно касаясь его руки.

Нэвил был поражен ее проницательностью, но скрыл это. «Сохранить что-нибудь в секрете от моей жены — почти невыполнимая задача», — фыркнул он про себя.

— Ну, а насколько ты теперь мне доверяешь? — загадочно спросил он.

Она тут же насторожилась, но, уже кое-чему научившись, ждала, пока Нэвил сам объяснит, в чем дело.

— Я разделяю твою любовь к Броули, Колли, можешь не сомневаться в моей искренности; но на какое-то время нам лучше было бы переехать в Моуртон, — ласково сказал он. — Не отвечай сейчас. Подумай об этом.

Нэвил тоже кое-чему научился и гордился тем, что смог сформулировать в такой форме то, что должно было быть приказом; по крайней мере, этого требовали его планы. Он наклонился и прижал голову к ее животу. Мысль о том, что он станет отцом, с каждым днем занимала в его голове все больше места, и он на каждом шагу демонстрировал Колби, как трепетно любит ее и их ребенка.