Татьяна Ставицкая - Московская плоть

• Название: Московская плоть
• Автор: Татьяна Ставицкая
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1082-8

Остроумная, остросюжетная вампирская сага дает нетривиальный ответ на вопрос, кто виноват в современном положении дел в Москве. Главный персонаж романа – Город.

Читателю предстоит встреча с историческими персонажами в контексте современной Москвы, с которой происходят необратимые изменения. Некий артефакт, извлеченный из тайника, объяснил то, что рядовому москвичу давно казалось нелогичным и нескладным, и приоткрыл смысл, мотив, повод, причину и скрытую пружину сегодняшнего развития событий и положения дел. Но разоблачение тайн иногда чревато разрушением привычного мира.

---

– Мы им кто – попки? Мартышки на веревочке? – озвучил внутренний монолог Седой.

Они выпили еще по глотку. Помолчали.

– Вот что я тебе скажу… Ты когда-нибудь держал в руках… столько? За одну свою профессорскую закорючку… Что ты дергаешься? Бумагу видел? Нет, ты скажи, ты бумагу видел? Отказ! – вдруг забалаболил Бритый. – И деньги не через холуев сунули, а вручили, как полагается, как нормальный гонорар. Целовали даже. Долго и торжественно, как в былые времена лидеров соцлагеря. – Бритый в силу профессии понимал причину своего речевого недержания и ждал, когда попустит. – Правда, тогда в губы целовали. Взасос. Тебя что-то беспокоит?

– Меня все беспокоит!!! – неожиданно сорвался Седой. – Я себя плохо чувствую! Точнее, я себя вообще не чувствую… – Он как-то сник и стал смотреть в окно, почесывая шею под колючим воротом шерстяного свитера.

В зеркале заднего вида отразились испуганные глаза водителя.

13

Вернувшись с обеденного перерыва, Машенька погрузилась в работу, не замечая торжества в переглядках коллег. Она твердо решила, что больше не станет реагировать на их подколки. Она вытравит из своего сознания комплекс жертвы. Девицам и правда быстро наскучили подначки, остававшиеся без ответной реакции. К тому же их внутренние кобры были сыты сегодняшней удачной подставой в паркинге. В помещении слышался только дробный стук клавиш и мерный гул оргтехники.

Неожиданно в сумочке Маши зазвонил телефон.

– Умер? Не плачь, я сейчас приеду. Ты где? Ах нет, у меня же машина разбита, увезли… Ты где? – Она старалась говорить спокойно и ласково. Ее очень обеспокоило состояние Уара. – Ты сам за руль сесть можешь? Вели охране довезти тебя до моей работы, а дальше я сяду за руль.

Закончив разговор, Маша стала собираться. Девицы, услышав, что кто-то умер, не решились высказывать замечаний по поводу того, что рабочий день еще в самом разгаре. Маша зашла к начальнице и уведомила ее, что вынуждена уйти. Начальница от такой наглости подавилась словами, и Марья Моревна вышла из ее кабинета, не дожидаясь начальственного вердикта. Она переобулась в сапоги (в офисе дозволялось ходить только в туфлях), облачилась в свою немаркую дубленку, надела сумку «по-почтальонски», через грудь, и пошла к лифту. Девицы сорвались со своих мест и прильнули к окнам. Уж очень не вязался с образом их сиротки-коллеги императив в брошенной ею фразе об охране.

Маша переминалась с ноги на ногу у края тротуара, придерживая капюшон рукой в цветной варежке. Наконец возле нее затормозил сизый Bugatti, из авто вышел человек в униформе и, придерживая дверь, помог девушке сесть за руль. Машина неуверенно тронулась с места и скоро скрылась из поля зрения девиц. Офис сразу же наполнился кудахтаньем.

– Может, я чего-то не понимаю?

– Ничего себе…

– Интересно, кто сидел в салоне…

– Может, богатую старушку подрядилась пасти?

– Во-первых, она сказала «ты», а во-вторых – «сам».

– Так, может, и на пальце у нее не стекляшка?

– Ну не изумруд же?..

– Ничего не понимаю…

– И это: «вели охране»…

– Нет-нет, так не бывает…

– Может, она вообще засланная? Мониторит тут?.. А потом придет папик и всех нас разгонит.

– Девочки! Надо срочно что-то делать! Превентивно!

14

В особняке проходила церемония официального прощания с Дедом. Беломраморные колонны фасада блистали золотыми звездами на черных вертикальных растяжках. Аналогичного дизайна повязки виднелись на левой руке каждого из присутствующих. Пол и стены фойе, выполненные из чароита в оттенках от сиреневого до фиолетового, растворялись в зимнем полумраке скупо освещенного помещения. Декаданс сгущался над лиловым роялем, за которым сидел пианист с мировым именем. Превосходная акустика разносила под сводами особняка музыку инферно из модной японской анимашки. Бледные кавайные девушки в черных кружевных наколках на светлых волосах угощали гостей красным вином. Таблоидные гости отсвечивали «Де Бирсом» запонок и колье. Пирсинг верхушки ушной раковины в виде рубиновой капли придавал их ушам слегка заостренную вверху конфигурацию, хотя сам рубин оставался невидимым. Это был обязательный атрибут скорбной церемонии.

В гробу лежал пожилой господин с хамоватой ухмылкой на дряблых устах и с кокетливой орхидеей в петлице. Ее пять лепестков напоминали звезду, а «губа» орхидеи в кроваво-красных брызгах словно подтверждала репутацию цветка-вампира. На лбу господина без труда читались красноватые следы от клемм. Глаза его были закрыты, а шумное бессознательное дыхание, выдававшее мозговую кому, шевелило кошачий волос на сизом атласном лацкане его фрака.

Ждали Внука-наследника.

Внук велел севшей за руль Маше ехать к Самому Модному Дизайнеру Москвы. Срочно, в пожарном порядке, найти платье, подобающее случаю, можно было только там. По дороге он прикладывался к фляге, стуча зубами по металлическому горлышку. Но внутренняя истерика не проходила.

– Не хочу, не хочу… Зачем мне этот головняк? – повторял он всю дорогу.

Дизайнер встречал их у входа. Кланяясь, объяснял, что новая коллекция еще нигде не засветилась, но уже вся заранее продана в Эмираты. Шейхи и шейхини ждут.

– Валя, не ной, а?.. – Внук нетвердой походкой подошел к стойке и снял с нее платье подходящего к мероприятию цвета – темно-лиловое, усыпанное по подолу александритами, и подхватил стоявшие под ним туфельки. Швырнул причитающему дизайнеру пачку наличных и вышел.

– Рая, вызывай девочек! – закричал куда-то в глубь мастерской дизайнер, – за ночь повторяем артикул 26011! Иначе я с утра пойду по миру.

Почесав пятерней кудлатую голову, произнес удрученно:

– Где уж нам с иголкой против лома… – и стал звонить обувщикам и ювелирам.

Вскоре машина неуклюже приткнулась к бордюру возле магазина «Меха». Но Внук уже был не в состоянии выйти. Он отдал Маше черную звездодырчатую карту и сказал:

– Что-нибудь на плечи.

Карта испускала некие токи. Так, по крайней мере, казалось Маше, ощущавшей легкое покалывание в пальцах, держащих сей предмет.

– Вот, примерьте шубку, – показывала товар продавщица, с подозрением глядя на Машину дубленку, – очень износостойкая и немаркая, сама такую ношу.

– Мне не нужны шубки, которые могут позволить себе продавщицы, – вдруг ответила Машенька.

Кажется, я вхожу в роль, подумала она и потребовала горжетку – совершенно не функциональную, с точки зрения продавщицы, вещь. Но в том-то и дело, что функции у всех разные. Девушка чувствовала, как ее засасывает водоворот чего-то, с чем ей сталкиваться еще не приходилось. На днях ей снилось, что она проваливается в зыбучие пески дюн британского побережья. Радость от приобщения к «дольче вита» омрачалась только непонятками в поведении ее «принца». Но постигшая его утрата сблизила их, и она почувствовала, что нужна ему не только как картина в интерьере.

Наверное, это ужасно, думала она, но я благодарна судьбе за сегодняшние трагические обстоятельства в его жизни. Я буду с ним, буду рядом, стану утешать его…

Обслуги в усадьбе не оказалось, и теперь Маше предстояла нелегкая задача переодеть Уара и задача попроще – переодеться самой. Внук был пьян, но Машенька прониклась к нему нежностью, полагая, что он сильно любил своего дедушку, если так тяжело переживает его уход. Она усадила возлюбленного в кресло на львиных лапах, с львиными же головами на подлокотниках. Открыв старинный гардероб, нафаршированный вполне современным оборудованием в виде электронных систем выдвижения, Маша попросила Уара хотя бы выбрать нужный костюм и обувь. Но это – все, на что хватило ему сил. Она переодевала его, как тяжелую куклу. Сопела и закусывала губу, говорила ласковые слова и злилась попеременно. К концу процедуры Уар вдруг пришел в себя и отправился умываться. Его еще хватило на вдевание запонок и повязывание «бабочки», похожей на летучую мышь, которую Машенька заметила над его левым соском.

Сама она была облачена в выбранное Уаром длинное темно-лиловое платье с россыпью, как она думала, стразов по подолу. Туфельки тоже оказались впору. Поверх платья на плечах серебрился почти невесомый палантин из дымчатой норки. Хотя ей показалось странным, что на похороны ее нарядили, как в оперу.

Ближе к полуночи завьюжило. Ледяной ветер сквозь дыру в потолке швырял в гроб со старцем пригоршни снега и раскачивал люстры Силиппа Фтарка из черного хрусталя, отчего метались по стенам вычурные тени. Нервный кот со вздыбленной на загривке шерстью нарезал широкие круги вокруг гроба. Его пугливо сторонились присутствующие.

После казни на костре, ставшей крайне неприятной вехой в биографии Элизия Бомелия, он страдал астмой. Как можно было принять за шпионаж старания Бомелия вытеснить из Москвы наглых чужеземцев? Впрочем, дело – давнее. Как бы там ни было, а длинные речи давались ему теперь с трудом. Но долг есть долг. Долги надо отдавать. Этому правилу его научили события его бурной молодости. Правда, долги долгам рознь. Приятней всего отдавать долги врагам, платя им за подлые подставы той же монетой.