Дарья Плещеева - Булатный перстень

• Название: Булатный перстень
• Автор: Дарья Плещеева
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5507-0

1788 год. Россия в очередной раз схватилась с Османской империей за контроль над Северным Причерноморьем и Крымским полуостровом. Турки, потерпев ряд поражений, обратились за помощью к давнему недругу русских — Швеции, и король Густав спровоцировал Екатерину II на объявление войны.

Молодой и вдовый капитан второго ранга Алексей Михайлов спасает от самоубийства талантливого тульского оружейного мастера Усова, раскрывшего секрет выплавки булатной стали, так необходимой для изготовления сабель и палашей для действующей армии. Усов привез в столицу образцы нового булата, но его обокрали. Михайлов и его друг решают помочь мастеру найти воров. В знак благодарности Усов подарил кавторангу булатный перстень — совершенно невзрачную вещицу. Но именно этот подарок втянул всю троицу в цепь невероятных приключений!..

---

— То скажу, матушка, что не след было Маврушу отдавать в институт. Кто не знает, что невесты из монашек прескверные! — отвечал Лев Иванович. — Я в сем деле помогу деньгами, и только. Где для набитой дуры искать жениха — не знаю!

Монашками смольнянок прозвали потому, что Смольный институт государыня велела устроить в здании, которое строилось для женской обители.

Их образование считалось для девицы избыточным. Ну, языки — куда ни шло, в гостиной хорошо блистать по-французски, неплохо понимать по-немецки, модно — по-аглицки, по-итальянски — разве что для тех, кто итальянскую оперу любит. Рисование — тоже отменное дамское ремесло, при нужде и прокормить может. А физика девицам на что?!

К тому же девушки, отнятые от родителей, чтобы в семье не набраться всяких глупостей, к восемнадцати годам о пошлости не ведали, да и жизни не знали, были наивнее шестилетнего дитяти. И не то беда, что девицы мало годились в супруги, а то, что в свете очень скоро это распознали. И ладно бы еще за смольнянкой давали хорошее приданое! Мавра Сташевская приданое пока что имела самое скромное.

— Деньгами — само собой, не отвертишься. Ей нужно бывать там, где можно подцепить женишка, — сказала тетка. — Слышишь, Сашетта? Беда в том, что ей не всякий поглянется. Солидного господина с набитым кошельком она, пожалуй, пошлет искать ветра в поле, если он не разбирается в итальянской опере и не рисует цветочки акварелью. А заставить ее мудрено, коли голова полна возвышенных чувств и прочей дребедени.

И тут Александре пришел на ум «естественный человек». Вот была бы пара для смольняночки! Они непременно должны поладить… Впрочем, отдавать девчонке смуглого атлета не хотелось, она, поди, и не поймет, в чем его красота и привлекательность…

Александра, вспомнив мокрого Михайлова в набедренной повязке, невольно улыбнулась.

— Что смеешься, матушка? — спросила недовольная тетка. — Ты немногим лучше Маврушки! Тоже одни цветочки на уме, а замуж давно пора!

— Так чего же лучше — обеих невест вместе поселить? — спросил Григорий Семенович. — Александра Дмитриевна — вдова, поведения примерного, слухов о ней не распускают. А чтобы женихам было веселее, я буду на Маврушино содержание каждый месяц по двести рублей давать. Это немало. И в духовную впишу Маврушу.

— Может, так и решим? — предложил Лев Иванович. — Ты, сударь, дашь двести в месяц, а я оплачу Мавруше гардероб. Сколько платьев нужно девице на лето и осень? А осенью-то, чай, и жених сыщется.

— Сашетта, ты посмотри, что у нее в сундуке, разберись, составь список, прикинь по деньгам, — велела Федосья Сергеевна. — А я подарю серьги и браслеты, у меня их полон ларец. У них оправа немодная, но камни чистой воды. Отвези к хорошему ювелиру, пусть сделает на новый лад. Эти же побрякушки пойдут и в приданое Маврушке. А иное можешь сейчас продать, чтобы хоть с тысячу рублей уже было живыми деньгами. Да я еще в духовной ей Пустошку откажу. Деревенька мала, душ полсотни, ну да все одно — не кот начхал.

— Я могу ей дать мебели. Муж согласился купить новые, а те, что у меня в гостиных и в спальне, еще совсем хороши. Я велю их до поры свезти в Вороновку, — пообещала госпожа Воронова. — И есть у меня комнатная девка Павла, обучена рукоделию и за барыней ходить. Забери ее, Сашетта, будет горничная Мавруше. Прямо теперь и забирай. Бумаги потом выправим.

— Дело говоришь, — одобрила тетка. — Вот, с Божьей помощью, общими силами девку приданым обеспечим и пристроим.

При этом Федосья Сергеевна с неподобающим возрасту лукавством метнула взор Сашетте и получила ответный: все-де понимаю и веселюсь с вами вместе, любезная тетушка. Девка Павла была слишком хороша собой, чтобы держать ее при тридцатилетней барыне, постоянно брюхатой. Ни один муж такого соблазна не выдержит — а господин Воронов, сдается, и не пытался бороться с соблазном.

— Сударыня тетушка, я не умею за девицами смотреть, — сказала Александра. — Места дома хватит, угловая комнатка свободна, только какая из меня воспитательница? Может, я Мавруше от себя денег дам, тысячи две сразу? А при себе ее держать — увольте!

— Больше некому! — рявкнула тетка. — При мне она от скуки помрет! Надобно, чтобы ее в свет вывозили, чтобы дома кавалеры кишмя кишели! Нешто ко мне кавалеры потащатся? Разве что мои одногодки, из ума выживши! Да это и ненадолго. Помнишь, к тебе сватался Зверков? Он еще у тебя бывает?

— Приезжал с Пасхой поздравить.

— Он мне по нраву, основательный господин. Ты с ним потолкуй. Скажи — красавица, чуть не вдвое тебя моложе, а приданого хотя нет, да родня на свадьбу сделает хорошие подарки, — велела Федосья Сергеевна.

— Потолкую, тетенька, — Александра вздохнула. Будь господин двумя пудами легче и десятью годами моложе — то можно было бы вносить его в жениховский список.

— Да про институт поменьше рассказывай! Особо, как она там в комедиях кавалеров играла! Ты больше про то, что скромница и красавица, поняла?

Тут тетка Федосья была права — кто ж на кавалере из французской пасторали женится?

Вечер все общество провело на террасе, туда были поданы напитки, бламанже, мороженое, конфекты, земляника со сливками. Услышав доносившийся из гостиной бой напольных часов, Александра поднесла руку ко лбу, призналась дамам — бродила по парку, искала цветы для акварели и, видать, несмотря на шляпу, ей напекло голову. Ей в один голос наказали тут же идти в свою комнату и лечь.

Она спустилась и перешла во флигель, где во втором этаже ей отвели комнату, достаточно большую — там ширмой выгородили местечко и для горничной Фроси, которую Александра взяла с собой.

В комнате сидела при свече Фрося, штопала чулок и пела.

— Ну-ка, живо рассупонь меня, — велела Александра. — Подай новую сорочку, ту, с шитьем, как венецианское кружево. И расчеши меня скорее! Косу заплети, без затей…

Она сообразила, если со взбитыми и высоко поднятыми волосами нырять в речной воде, образуется настоящий войлок — хоть валенки из него потом катай.

Проблему набедренной повязки Александра решила: сорочку следует поддернуть повыше и подпоясать, получится хорошо и в воде не соскользнет.

— А теперь покажи лестницу, по которой вы, девки, сбегаете, — сказала она.

— Так та лестница к службам ведет, к поварне, голубушка-барыня, к заднему двору.

— Покажи. Ты ведь там, поди, уже все облазила.

— Да куда ж вы, голубушка-барыня, на ночь глядя?

— В парк ненадолго. Ты меня выведешь и потом встретишь, поняла? Шаль возьми, орешков возьми, чтоб не скучать.

Фрося была горничная испытанная, не болтливая, — за то Александра оставила при себе. Вторая горничная, Танюшка, и кухарка Авдотья, и прочая дворня были оставлены стеречь петербуржскую квартиру.

Главное было — так пробежать по парку, чтобы с террасы не увидели, и никто из охотников до ночных прогулок по дороге не попался. Как на грех, Александра прихватила с собой только одежду модных светлых тонов, какая пристала летнему времени. А тут бы не помешало маскарадное черное домино. Она оглядела комнату и заметила тонкое темно-зеленое покрывало для кровати, которое было свернуто и лежало на стуле.

— Доставай иголки с нитками, да ленты! Сейчас епанчу соорудим!

Епанчу они в четыре руки смастерили просто — заложили край покрывала мелкими складками, прихватили их лентой — крупными стежками, чтобы потом с легкостью распустить, а длинные концы ленты оставили для завязок.

— Сойду этак за крапивный куст, — сказала Александра. Фрося засмеялась — знала, что голубушка-барыня с малоприятными мужчинами — та еще «крапива».

На туалетном столике стояли пузырьки с баночками. Александра взяла большой флакон лонделаванда, понюхала и усмехнулась: кто ж поливается ароматной водой, собравшись лезть в воду? Потом, балуясь, мазнула влажным стерженьком пробки Фросю по шее, та радостно взвизгнула.

Было то странное время, когда небо еще светлое, но внизу под ним — почти ночной мрак. Фрося провела барыню за длинным каретным сараем, за конным двором и вывела в парк, а сама села ждать ее в боскете на лавочке. Условным сигналом был свист — свистеть Александра научилась еще в детстве, у деревенских мальчишек.

Александра бежала по аллеям, держась поближе к деревьям. Главное было — не ошибиться и выйти к тому месту, где нет ограды.

Блуждать в потемках под кронами кленов и лип она не привыкла, поэтому двигалась осторожно, и о близости реки догадалась потому, что ухватилась за куст белого шиповника — он только там и рос.

— Господин Михайлов! — позвала Александра.

— Мадам Сашетта?

— Где вы? Я ничего не вижу.

— Пройдите вперед. До спуска не более пяти шагов, я приму вас… — Моряк протянул руки и попросту снял Александру с заросшего кустами откоса. — Я вижу, вы не раздумали купаться.