Овидий Горчаков - Он же капрал Вудсток

• Название: Он же капрал Вудсток
• Автор: Овидий Горчаков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1974

Приключенческая повесть о работе советского разведчика в тылу врага в годы Великой Отечественной войны. В основу некоторых боевых эпизодов положены действительные события, участником которых был сам автор.

Издательство «Молодая гвардия». Москва. 1974.

---

Слышно было, как кто-то крикнул по-немецки из толпы:

— Обер-лейтенант Рюктешел, к генерал-майору!

Домбровский не спеша пополз за немцами, махнув рукой разведчикам: «За мной!» Потом он повернулся к Олегу:

— Запиши номера машин и прикрывай нас с тыла! Мы будем наблюдать за немцами вон из-за того завала.

Немцы минут десять копошились вокруг этой воронки, спускались в нее, что-то измеряли металлическими метрами, обшаривали каждую пядь взрыхленной земли, фотографировали воронку «лейками». Кульчицкий вдруг схватил Домбровского за руку.

— Кажется, заметили наши следы! — прошептал он.

— Я ж говорил… — начал было раздраженно Констант, но тут же поправился: — Ничего, почти все наши — в немецких сапогах, в советских никого.

На всякий случай Констант решил отвести группу в лес.

— Женя! — сказал он Кульчицкому. — Мы возвращаемся в «братскую могилу». Подежурь здесь с Олегом, может, узнаешь, что за взрыв, зачем приехали гансы! Только без фокусов!

Но ничего нового Евгению и Олегу не удалось узнать. Немцы уехали через полчаса. Евгений долго смотрел машинам вслед, пока они не скрылись за соснами.

— Черт возьми! — сказал он тихо Олегу. — Если бы могли за ними последовать, мы бы узнали, откуда они кидают эти хлопушки!

— Позвать такси? — съязвил Олег, снимая автомат с боевого взвода.

Они пошли обратно к «братской могиле». По дороге Димка Попов нашел оглушенного зайца. Потом они. узнали, что таких зайцев и кабанов жители близлежащих хуторов собирали десятками. Кстати, почти во всех деревнях от взрывной волны вылетели стекла.

Евгений шел задумавшись, машинально глядя по сторонам. Что взорвали немцы в Бялоблотском лесу? Ракету? Бомбу? Как разведчикам узнать об этом? Может быть, этот взрыв не последний? А что, если такая ракета или бомба упадет поближе к землянке? Если это «фау», то разведгруппе «Феликс» придется бросить все силы на разгадку тайны этого нового оружия Гитлера.

Вечером следующего дня радистка Константа каштановолосая красавица Вера связалась с Центром. Директор ответил почти немедленно.

«Впредь до особого распоряжения группе „Феликс“ продолжать разведку гитлеровской обороны в районе реки Варты и военной промышленности Вартегау и Верхней Силезии. Директор».

2. По приказу Гиммлера

Это была последняя военная осень. Последняя осень в тылу врага. Последняя осень «третьего рейха». В эту последнюю осень немцы спиливали облетевшие березки для могильных крестов в лесах между Вислой и Саном, а подневольные поляки рыли окопы посреди несжатой ржи и картофельных грядок, выбрасывая лопатами подзолистую, песчаную и глинистую почву Польши на брустверы траншей и противотанковых эскарпов. Это была осень, когда из черных щупалец свастики выпали Таллин и Брюссель.

Разведчики группы «Феликс» попали в провинцию Вартеланд уже осенью, и потому им невольно казалось, что в краю этом всегда мглисто, ненастно и слякотно, по ночам замерзают руки и ноги, и пасмурные леса и поля тронуты ржавчиной увядания. Казалось, что всегда ощетинивался он, этот хмурый, чужой край, колючей проволокой и надолбами, скалил свои «драконовы зубы» и мрачно смотрел на чужаков черными амбразурами могучих железобетонных дотов. Казалось, всегда здесь неохотно светило солнце, в мертвых борах дули свирепые сквозняки, за толстыми каменными стенами и забранными решетками окнами таились бауэры с дробовиками…

Первое, что бросилось разведчикам в глаза, это отсутствие в провинции Вартеланд партизан. Польское генерал-губернаторство кишело ими, а тут, на восточных землях рейха, царила «кладбищенская тишина».

Около недели ушло у разведгруппы «Феликс» на строительство потайной землянки в Бялоблотском лесу. Лопаты и топоры взяли у батрака Юзефа Османского, люто ненавидевшего швабов. Лес добывали буквально с бору по сосенке, ночью в разных урочищах, не трогая нумерованные деревья в этом культурном сосновом лесу. И все же старый лесничий немец Меллер почти сразу же установил, что в его лесу творится нечто неладное: кто-то занимался незаконной порубкой в самых глухих уголках леса, кто-то — не зверь, а человек — проложил новые тропы в лесу, явно держась в стороне от больших дорог и просек. Кто бы это мог быть? Поляки? Им вход в лес давно запрещен. Неужели…

Старик немец решил выследить таинственных лесовиков. И выследил. В дальнем квартале — жердиннике — увидел при свете луны двух парней, рубивших сосенку. Они были одеты в цивильное, но вооружены не только топорами, но и автоматами. Меллера бросило в жар, а потом в холод. Он хотел было незаметно ускользнуть, вернуться в свою лесничевку, но в этот момент что-то жёсткое ткнуло его в бок.

— Тихо! — негромко произнес Констант. — Мне не хотелось бы стрелять. Ночь тиха и хороша, как в рождественском гимне.

Лесничий упал на колени.

— Пощадите меня! Я ни в чем не виноват перед вами. Я несчастный человек. У меня погиб на фронте единственный сын… Я докажу вам, докажу, что я знал, что вы здесь, и никому, никому не сказал ни слова…

Это заявление, понятно, заинтересовало Константа. Лесничий повел его в свой дом, стоявший на запущенном старинном тракте посреди леса. В маленькой конторе с оленьими рогами на стене он показал Константу при свете «летучей мыши» свой толстый гроссбух.

— Вот здесь, видите, и здесь я начал регистрировать незаконную порубку… число, месяц, кварталы, в которых обнаружена порубка, тип дерева… И все зачеркнул!.. Я не настоящий немец, я фольксдойче, родился и жил среди поляков в Польше на Волыни, потом сюда всех нас переселили. Только в сороковом году меня сделали рейхсдойче… У меня жена — полька… Спросите любого поляка в этих местах: я никогда не был зверем, выполнял лишь свой долг… Я давно уже, когда погиб под Смоленском мой сын, понял, что немцы проиграли войну, и стал другом поляков, за ничтожное вознаграждение отдавал им дрова…

Констант бегло просмотрел карту Бялоблотского леса и прилегающих лесных участков, входивших в лесничество Меллера.

— Ну смотри, Меллер, — сказал Констант, подумав, — если выдашь, если обманешь, мы найдем тебя под развалинами гитлеровской Германии, куда бы ты ни забрался!

Кончилось тем, что лесничий клятвенно пообещал не выдавать разведчиков и оказывать им всяческую помощь. И слово свое старик сдержал. Он исправно опускал в «почтовый ящик» — дупло в дереве недалеко от землянки разведчиков — записку, предупреждающую группу о готовившейся новой охоте немцев на кабанов в Бялоблотском лесу.

Чаще других охотились офицеры из крупнейшего эсэсовского учебного центра в Трескау, в пятнадцати километрах от Позена. Загонщиками на охоте служили поляки и местные фольксдойче. Во время «полуванья» — охоты Османские, отец и сын, не раз уводили охотников за кабанами подальше от того квартала, в котором прятались в своем подземелье разведчики… Но это не всегда удавалось, мешали местные фольксдойче, и тогда разведчикам приходилось сидеть без часового, буквально ниже травы, тише воды, а эсэсовцы проходили и пробегали в охотничьем азарте по крыше землянки, и сверху сыпался струйками песок, и в душном, спертом воздухе землянки, поморгав, гасла «летучая мышь». Тогда-то и сравнил Пупок землянку разведчиков с братской могилой. По три дня, бывало, ничего не ели, выпотрошив сухарное крошево пополам с табаком из уголков вещмешков.

Но особенно туго приходилось группе, когда немцы устраивали очередное прочесывание леса. Эта операция напоминала игру в кошки-мышки. И немцы никогда не настигали разведчиков только потому, что командир группы «Феликс» ввел одно новое правило в эту игру.

Тщательно изучая повадки врага, Констант Домбровский заприметил за эсэсовцами и за служащими вермахта весьма интересную особенность: неукоснительное следование уставу и всякого рода пунктам положений, даже вопреки здравому смыслу.

Так, однажды эсэсовцы «прищучили» его группу в районе Шнайдемюля. Была светлая лунная ночь, немцы шли за разведчиками по пятам и вдруг, как по команде, остановились, отстали, дали разведчикам уйти. Наутро, внимательно повторив весь ночной путь по карте, Констант с изумлением увидел, что эсэсовцы отстали как раз на границе двух имперских провинций — Померании и Вартеланда. Как убедились разведчики, немцы вовсе не намеревались нарушать границу провинций, каждая из которых находилась в ведении почти совершенно обособленных ведомств — полиции и СС, подчиненных РСХА в Берлине.

— Черт их знает, — заявил Констант, — может, это у них осталось от тех времен, когда вся Германия была похожа на сшитое из разноцветных кусков одеяло — вся состояла из множества королевств, герцогств и княжеств лилипутов.

Позднее, когда эсэсовцы из Трескау пытались уничтожить группу «Феликс» в Бялоблотском лесу, Констант затеял с ними нехитрую игру, каждый раз удирая из Вартеланда за границу сопредельной Верхней Силезии. Офицеры СД из Позена, столицы провинции Вартеланд, неизменно заканчивали погоню на этой границе, а штурмбаннфюрер СС Отто Вехтер, шеф зихерхайтдинста в Бреслау, не торопился протянуть руку помощи своим познаньским коллегам — у самого забот полон рот. Взаимные попреки Позена и Бреслау, их постоянные апелляции к рейхсфюреру СС на Принц-Альбрехтштрассе в Берлине привели наконец к грозному приказу Гиммлера: покончить со всеми дрязгами и координировать свои действия против врагов рейха, действующих в стратегически важной зоне близ границы обеих провинций, на берлинском направлении.