Владимир Невежин - Если завтра в поход…

• Название: Если завтра в поход…
• Автор: Владимир Невежин
• Жанр: История

Предлагаемая книга – первая часть дилогии о деятельности советских пропагандистских органов в преддверии вооруженного столкновения с Германией.

---

Уже 13 января 1938 г. в своей докладной записке заведующий отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) А.Е. Никитин (впоследствии, в 1939 г., репрессированный), который сменил на этой должности Л.З. Мехлиса, поспешил «отрапортовать» Сталину, Л.М. Кагановичу, А.А. Андрееву, А.А. Жданову, Н.И. Ежову и В.М. Молотову, что А.С. Самохвалов «по своим деловым качествам ни в коей мере не способен, хотя бы кратковременно, стоять во главе такого сугубо политического органа, как Главлит». Никитин внес предложение утвердить уполномоченным по военной цензуре при СНК СССР и начальником Главлита Н.Г. Садчикова (1904-1967).

Садчиков вступил в большевистскую партию в 1920 г. С  1920 по 1926 г. – на комсомольской работе. В 1929 г. окончил комвуз им. Сталина в Ленинграде, а в 1929-1931 гг. работал в Астрахани. В 1931-1933 гг. учился в аспирантуре при Ленинградской Коммунистической академии, преподавал диалектический материализм в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта. С 1933 по 1937 г. заведовал отделом пропаганды и агитации Октябрьского РК ВКП(б) г. Ленинграда.[198]

В 1938-1939 гг. штат Главлита увеличился с 5800 до 6027 чел., из которых 4279 чел. являлись цензорами.[199] Однако в результате репрессий его кадровый состав пострадал весьма существенно. Репрессии не миновали и кадры местных органов цензуры, в частности, районных уполномоченных обллита. Не случайно культурная и политическая подготовка данной категории цензорского состава находилась на низком уровне. К тому же ее представители не обладали практическим опытом в данной сфере деятельности. Так, по сведениям Л.З. Мехлиса, цензором газеты «Индустрия» назначили некоего Федорова, который работал заведующим складом, гаражом, не имел никакого образования и оказался малограмотным человеком «во всех отношениях».[200] Низкий образовательный уровень и некомпетентность цензурных работников приводили порой к курьезным случаям. Например, секретарь Ленинградского обкома партии 10 октября 1939 г. сообщал в докладной записке на имя А.А. Жданова, что один из районных уполномоченных Обллита предложил снять предназначенную для публикации в газете заметку о работе завода только потому, что в ней упоминались револьверные станки. По мнению цензора, на револьверных станках изготовлялись револьверы, и печатать подобный материал означало нарушить военную тайну.[201]

Те «методы» достижения номенклатурных постов, которые использовали Л.З. Мехлис, А.Е. Никитин, некоторые другие функционеры, а именно: написание доносов с обвинениями в «политической неблагонадежности» как основного средства для «устранения» (иногда – в буквальном смысле) своих оппонентов, оказывались в атмосфере репрессий весьма эффективными. То и дело возникали межличностные конфликты, которые, по определению Л. Максименкова, «достигали уровня внутриведомственной истерики». Например, ответственный руководитель ТАСС Я.Г. Долецкий 10 февраля 1937 г. в письме на имя Сталина обвинял своего заместителя Я.С. Хавинсона в том, что тот «психически больной» «либо ненормальный».[202] В свою очередь, Хавинсон в июне 1937 г. уверял вождя: большинство заграничных корреспондентских кадров и работников центрального аппарата ТАСС не внушают политического доверия. В конечном счете ему удалось добиться ареста Я.Г. Долецкого и впоследствии занять его руководящее место.[203]

В результате репрессий практически полностью сменился кадровый состав Отдела печати НКИД. На смену репрессированным профессиональным дипломатам и журналистам пришли молодые сотрудники, уже окончившие либо еще обучавшиеся на краткосрочных курсах подготовки при Наркомате иностранных дел. Многие из них «строчили доносы и ораторствовали на собраниях». Эти «беззастенчивые клеветники и карьеристы» периодически устраивали травлю «неугодных» работников Отдела печати.[204]

Сталинское руководство придавало большое значение контролю над состоянием партийно-политической работы в Красной Армии. В этих условиях особую значимость приобретала деятельность Политического управления РККА. Согласно принятому наркоматом обороны СССР «Положению о Политическом управлении РККА» (22 ноября 1934 г.), начальник ПУРККА обладал широкими полномочиями в сфере своей компетенции и имел большие права. Он руководил деятельностью всех политорганов, партийных и комсомольских организаций в Красной Армии, Военно-политической академией и курсами усовершенствования политсостава, постановкой политзанятий с красноармейцами и младшим начальствующим составом, марксистско-ленинской учебой начсостава и курсантов.

Кроме того, начальник ПУРККА отвечал за кадровую политику, учет, подготовку и мобилизационные мероприятия, касавшиеся политсостава запаса, за снабжение войск политпросветимуществом, осуществлял партийно-политический контроль над издательской работой в Красной Армии и красноармейской печатью и т.д. и т.п..[205]

Л.З. Мехлис, уже достаточно хорошо проявивший себя в качестве надежного исполнителя, как никто другой подходил для руководства столь ответственным направлением пропагандистской деятельности, каковым являлась политико-идеологическая работа в Вооруженных Силах. Не случайно именно этот партийный функционер, обладавший удивительной энергией и потрясающей работоспособностью и в то же время «мало разбиравшийся в военном деле и не признававший никакой уставной организации»,[206] 30 декабря 1937 г. по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) был утвержден заместителем наркома обороны СССР и начальником Политического управления РККА с одновременным присвоением звания армейский комиссар 2-го ранга. Л.З. Мехлис не имел тесной связи с прежним армейским руководством, в среде которого сотрудники НКВД выявили многочисленных «врагов» народа». В то же время, до назначения Мехлиса на посту начальника ПУРККА не было столь образованного и опытного именно в политико-идеологической борьбе человека, к тому же хорошо адаптировавшегося к аппаратным «играм».

Л.З. Мехлис, сменивший репрессированного П.А. Смирнова, не только занял пост заместителя наркома обороны, но и вошел в состав Главного военного совета РККА (ГВС) при Наркомате обороны СССР. ГВС был образован по постановлению СНК и ЦК ВКП(б) 13 марта 1938 г. в составе 9 человек. Поскольку членами Главного военного совета РККА являлись Сталин и Ворошилов, Мехлис получил возможность напрямую выходить на высшее политическое и военное руководство страны при решении первоочередных задач, стоявших перед его ведомством, что в конечном счете значительно усиливало позиции начальника Политуправления РККА.

Вступив в новую должность, Л.З. Мехлис напрямую столкнулся с проблемой некомплекта политсостава РККА. Это явление объяснялось, во-первых, большой текучестью кадров, связанной главным образом с «чисткой» армейских рядов в 1937-1938 гг., а вовторых, – с ускорением роста численности Красной Армии и созданием новых воинских соединений и частей. С первых же дней пребывания Мехлиса у руководства ПУРРКА перед ним встала двуединая задача: всеми доступными средствами восполнить недостающий некомплект политработников, не забывая о той главной миссии, которая была доверена ему Сталиным, – беспощадно искоренять и «выкорчевывать» из рядов Вооруженных Сил «врагов народа».

Новый начальник ПУРККА немедленно принялся за решение вопроса о восполнении недостающих кадров политработников. 8 января 1938 г. по постановлению Политбюро Г.М. Маленков и Л.З. Мехлис должны были в течение трех дней подобрать начальника отдела кадров Политуправления. Маленкову к тому же предписывалось отобрать 100 выпускников вузов и ИКП для назначения на должности политсостава РККА. Позднее с целью притока в армию большего числа политработников ЦК ВКП(б) периодически принимал решения о массовых мобилизациях на политработу в Вооруженные Силы, в том числе – людей сугубо гражданских. Для ликвидации некомплекта в среднем звене политработников Л.З. Мехлис предложил организовать массовое выдвижение наиболее проверенных и грамотных красноармейцев и младших командиров, которые должны были работать заместителями и помощниками политруков. По его данным, таковых насчитывалось не менее 15-20 тыс. чел. 20 января 1938 г. Мехлис обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой разрешить подобного рода выдвижение. По предложению Главного военного совета ЦК ВКП(б) 1 апреля 1938 г. постановил отобрать 5000 лучших коммунистов и комсомольцев заместителей политруков, зачислить их в кадровый состав армии и флота и направить на учебу на курсы младших политруков.[207] Выступая на Всеармейском совещании комсомольских организаций РККА (май 1938 г.), Л.З. Мехлис окрестил данное мероприятие «сталинским призывом», имеющим большое историческое значение для организации политработы в Красной Армии. Однако большинство вовлеченных в политработу в ходе «сталинского призыва» имели в основном начальное образование, практически не владели навыками воспитательной работы. В результате выявилась неготовность к исполнению ими новых обязанностей.