Наталья Павлищева - Жозефина и Наполеон. Император «под каблуком» Императрицы

• Название: Жозефина и Наполеон. Император «под каблуком» Императрицы
• Автор: Наталья Павлищева
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54661-9

«Армия. Франция. Жозефина», – произнес Наполеон перед смертью. Хотя он был вынужден развестись со своей первой женой по причине ее бездетности, Император любил Императрицу до конца дней и умер с ее именем на устах. Говорят, даже в юности эта невысокая креолка не могла назваться красавицей, но под взглядом ее колдовских глаз с невероятно длинными ресницами, услышав ее волнующий низкий голос, мужчины теряли голову. Говорят, она была «до мозга костей аморальна», – но Жозефина просто спешила жить, позабыв о былых невзгодах, ведь до знакомства с Наполеоном ей пришлось пройти все круги женского ада: неудачное замужество, презрительное невнимание первого супруга, безденежье, даже тюрьму… Говорят, она выходила за генерала Бонапарта, который был младше ее на шесть лет, по расчету – он заплатил ее огромные долги, она ввела его в высший свет, – но стоило его страсти чуть остыть, как горячая кровь Жозефины взяла свое – о сценах ревности, которые она закатывала Императору, судачила вся Франция, а его семейные скандалы прославились не меньше его громких побед. Сам Наполеон однажды обмолвился, что никогда не умел справляться с женщинами, вот ведь и Россия тоже женского рода…

Читайте новый роман от автора бестселлеров «Княгиня Ольга», «Нефертити» и «Клеопатра» – поразительную историю первой французской Императрицы, которая держала «под каблуком» самого Бонапарта!

---

Наполеона объявили спасителем революции (надо было бы Директории) и произвели в генералы. Денег от этого у него прибавилось немного, и главным все равно оставались его воинственный пыл и острая сабля. Чем еще мог похвастать корсиканец, у которого на шее сидела целая семья?

Всю жизнь Наполеон будет содержать эту семью, потому что в его родном Аяччо на Корсике никогда не забывали о матери и сестрах с братьями.

А тогда ему пришлось унизиться и попросить Терезу Тальен, чтобы помогла получить средства на новую форму, поскольку старая уже имела совершенно неприличный вид, не позволявший ему появляться в приличных салонах.

Тереза, видевшая, что Баррас покровительствует молодому полковнику, написала письмо интенданту, входившему в ее кружок, и Бонапарт получил средства на новый мундир и все остальное, хотя таковые выдавались только офицерам действующей армии. Тальен это ничего не стоило, как и самому интенданту: средства брались из казны.

Наполеон знал, что Терезе за помощь платят либо деньгами, которых у него заведомо не было, либо услугами другого порядка, но Тальен попросту отказалась становиться любовницей Бонапарта. Содержанке вовсе ни к чему был молодой нищий генерал со столь странной наружностью. Для выкачивания денег у нее были Баррас и финансист Уврар, а для собственного удовольствия молодые люди попривлекательней.

Пройдет меньше десяти лет, и Тереза Тальен будет умолять Наполеона, нет, не о любви, а хотя бы просто допустить ее ко двору. Император не позволит, видно, решив, что ему ни к чему иметь рядом постоянное напоминание о полуголодных днях начала своей карьеры.

Баррас посоветовал обратить внимание на молодого полковника, пусть и бедно одетого:

– Жозефина, в нем что-то есть, за ним будущее.

Креолка обиделась, такой совет больше смахивал на попытку отвязаться. Но возразить нечего, пришлось прислушаться…

Жозефине шел тридцать третий год – возраст для креолки весьма опасный, когда уроженки юга уже чувствуют приближение старости. Ее никогда нельзя было назвать даже хорошенькой, однако неправильные черты лица и отвратительные, почерневшие зубы (из-за чего Жозефине пришлось научиться приветливо улыбаться, не раскрывая губ) с лихвой компенсировались темно-голубыми глазами с длинными черными ресницами, нежной, словно у персика, кожей, роскошными шелковистыми каштановыми волосами, соблазнительной походкой и певучим с легкой хрипотцой голосом. Стоило зазвучать этому голосу, и окружающие забывали о почерневших зубах гражданки Богарне.

Добавьте к этому изумительную стройность Жозефины и ее грациозность, которые только подчеркивали полупрозрачные наряды, введенные в моду ими с Терезой, умение с шиком носить драгоценности и окружать себя красивыми вещами и цветами.

Разве могла такая женщина не вскружить голову Наполеону, в общении со светскими красавицами совершенно неопытному? И все же не вскружила, если бы сама не обратила на Бонапарта внимание.

Баррас уже несколько устал от этих двух любовниц – Терезы Тальен и Жозефины Богарне, содержать которых весьма накладно. Богарне так быстро делала долги, что могла разорить не только директора, но и всю Францию. То, что ей нужно уже не содержание, а замужество, понимала и сама Жозефина. Тридцать три года – возраст для женщины критический, еще немного, и придется выдавать замуж дочь Гортензию, которой двенадцать (сама Жозефина вышла за Александра Богарне в пятнадцать лет), пора искать не просто благодетеля, а мужа. Это молодая и красивая Тереза могла себе позволить просто рожать детей то от Барраса, то позже от Уврара, креолке Жозефине надо искать пристанище, желательно с деньгами или перспективой.

Денежных мешков, согласных взять вдову Богарне замуж, не находилось, и Баррас обратил ее внимание на молодого генерала Бонапарта. Наполеон стал генералом только что, уже сменил мундир и вымыл наконец свои волосы, вечно засыпавшие слоем перхоти воротник мундира. Конечно, он не был столь завидной партией даже для Жозефины, не нужно обладать секретными данными, чтобы понять, что у Наполеона попросту нет денег, но Богарне увидела в нем нечто такое, что подсказало креолке блестящее будущее нищего полковника. И все же Богарне предпочла сначала заручиться поддержкой любовника.

– Баррас, но где гарантия, что Бонапарт будет играть хоть какую-то роль, кроме той, что у него есть? Мундир, который ему сшили по просьбе Терезы, скоро придет в негодность, сапоги снова истреплются, и что тогда? Мне идти на панель, чтобы одеть собственного мужа?

Баррас усмехнулся:

– Жозефина, он будет генералом, а дальше уже не мое дело.

– Нет уж, дорогой мой, вы сделаете все, чтобы он занял столь высокое положение, какое только возможно ему обеспечить! Или вам от меня не отделаться.

Баррас несколько мгновений молчал, а потом вдруг расхохотался:

– Жозефина, Наполеон пока не обратил на вас ни малейшего внимания, он скорее обхаживает Терезу, а вы выторговываете для него должность. А вдруг он предпочтет другую?

Богарне улыбнулась своей очаровательной улыбкой, голос ее стал вкрадчивым:

– Вы меня плохо знаете, Баррас! Неужели я похожа на ту, что не сможет очаровать провинциала?

– Очаровать – это не все, его еще нужно женить, мадам. Предупреждаю: у Бонапарта по-итальянски большая и жадная семья, похоже, они тянут из полковника все, что у того есть.

– При мне перестанут.

Немного погодя Наполеон, очень кстати проявивший себя при подавлении восстания, названного бунтом, стал генералом. Он, не дрогнув, расстрелял толпу роялистов, и никто не знал, что реальными были только первые два выстрела, остальные холостыми. Хитрость удалась: увидев первых раненых и вдохнув запах крови, толпа в панике разбежалась, а Наполеон стал героем и получил звание генерала.

Жозефина фыркнула:

– Это его заслуга, а не ваша, Баррас!

– Моя заслуга в том, что я доверил Бонапарту командовать орудиями.

Богарне хотелось сказать, что сам Баррас при этом здорово перетрусил, потому что мог вместе со всеми оказаться в тюрьме и на эшафоте, не прояви Бонапарт решимость, но благоразумно промолчала: ни к чему ссориться со всесильным любовником, пусть уже и бывшим. К тому же генерал Бонапарт все равно зависел от Барраса.

Через пару дней в салоне Терезы Жозефина постаралась оказаться за столом рядом с Бонапартом. Несмотря на успех и повышение по службе, Наполеон оставался провинциалом, причем провинциалом бедным.

Это позже Бонапарт станет полным и важным, будет коротко стричься и постоянно держать правую руку за полой мундира, во времена начала своей генеральской карьеры он был двадцатишестилетним совершенно неухоженным молодым человеком, длинные растрепанные волосы которого засыпали перхотью воротник, а руки были красны и покрыты цыпками. Зато глаза горели вдохновением и ожиданием подарков судьбы, а также уверенностью в своих силах. Во взоре молодого генерала была решимость, не позволявшая думать, что это самоуверенность, Жозефина поняла, что он действительно чего-то стоит.

Богарне наговорила Бонапарту комплиментов, всячески расхваливая его военные успехи и решительность, чем привела молодого генерала в смущение и трепет. Он весь вечер не отходил от вдовы и просто ел ее взглядом.

Однако, как ни поощряла Жозефина смущавшегося героя, дальше дело не пошло, пришлось прибегать к действенным мерам.

– Евгений, подойди ко мне.

Мальчик послушно двинулся к матери. Некоторое время Жозефина разглядывала сына, словно что-то прикидывая, потом тихонько вздохнула и поинтересовалась:

– Ты любил своего отца?

Странный вопрос, потому что мальчик его попросту мало знал, но Евгений на всякий случай кивнул:

– Да, мама.

– Хорошо. Ты помнишь саблю отца, которую у нас забрали два дня назад?

Снова кивок.

– Ее нужно вернуть.

– Но как?

– Ты должен попросить об этом генерала Бонапарта.

Евгений растерялся:

– Но как я могу?.. Генерал, он… Меня не пустят к генералу…

– Я помогу тебе попасть к нему на прием. Твое дело попросить вернуть саблю отца, который тоже был генералом Республики и казнен по ложному обвинению. Впрочем, о том, как казнен, лучше не вспоминать. Просто скажешь, что отец тоже был генералом и погиб.

– Может, лучше сходить тебе, у тебя так хорошо получается? – почти с мольбой предложил мальчик.

– Разве не обязанность сына вернуть оружие отца? – Взгляд мадам Богарне стал весьма строгим. Евгений, покраснев, опустил голову.

Генералу Бонапарту доложили, что на прием просится мальчик, сын погибшего генерала.

Наполеон удивленно вскинул глаза на офицера:

– Пусть войдет.

Красивый мальчик, переступивший порог кабинета, явно кого-то напоминал, но Наполеон никак не мог вспомнить, кого именно, понимая, что, вероятно, этим человеком должен быть отец неожиданного визитера.