Брэм Стокер - Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд

• Название: Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд
• Автор: Брэм Стокер
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-14-1012-0, 978-5-9910-1339-0

---

— Письмо… адресованное мне… написанное рукой отца! — Она, волнуясь, вскрыла конверт.

Когда она начала читать, я впился глазами в ее лицо, но боковым зрением заметил, что и сержант Доу не сводит с нее цепкого взгляда, наблюдая за быстрой сменой эмоций на лице мисс Трелони. С этой секунды мое внимание переключилось на него. К тому моменту, когда мисс Трелони дочитала письмо, я был почти уверен, что в число потенциальных подозреваемых детектив включил и саму мисс Трелони!

Некоторое время она стояла с письмом в руке, опустив глаза и размышляя. Затем она еще раз внимательно прочитала его, и теперь эмоции сменяли друг друга на ее лице еще быстрее. Закончив наконец чтение, она снова помолчала и после некоторого колебания передала письмо детективу. Он тут же принялся читать, хотя внешне ничем не выказал своего нетерпения. Прочитав, он с поклоном вернул его мисс Трелони. После непродолжительной паузы она передала его мне. На какую-то долю секунды ее глаза встретились с моими, но за это краткое время я успел заметить, каким умоляющим был ее взгляд. В тот же миг ее бледные щеки и лоб вспыхнули как огонь.

Я принял письмо со смешанным чувством, но все же был рад. Она решилась показать мне письмо, которое имела право не показывать никому, кроме детектива!.. Я побоялся развивать эту мысль (тем более что в эту секунду взгляды и мисс Трелони, и детектива были сосредоточены на мне) и принялся читать.

«Моя дорогая дочь, в случае если со мной случится какая-то беда или произойдет что-либо неожиданное, я хочу, чтобы ты восприняла это письмо как указание, четкое и недвусмысленное, без каких бы то ни было разночтений. Если я внезапно слягу — вследствие ли болезни, несчастного случая или же нападения, — тебе необходимо будет четко придерживаться моих инструкций. Если на тот момент, когда ты читаешь это письмо, я не нахожусь в своей спальне, меня нужно доставить туда как можно скорее. Даже в случае моей смерти мое тело необходимо переправить в спальню. И с этой секунды до тех пор, пока я не приду в себя или не буду в состоянии давать дальнейшие инструкции лично, или же, в случае смерти, до момента похорон, меня нельзя оставлять одного, НИ НА СЕКУНДУ! С наступления ночи до рассвета как минимум два человека должны находиться в комнате рядом со мной. Будет хорошо, если опытная медсестра будет время от времени приходить и подробно записывать любые изменения моего состояния — постоянные или временные, — которые могут показаться ей неожиданными. Мои адвокаты (Марвин и Джукс, «Линкольновский инн»[3], 27 Би) имеют полные инструкции на случай моей смерти, а мистер Марвин лично взялся проследить за выполнением моих указаний. Советую тебе, дорогая дочь, учитывая, что у тебя нет родственников, к которым можно было бы обратиться, позвать друга, которому ты можешь доверять, чтобы он либо постоянно находился дома недалеко от тебя, либо приходил еженощно помогать ухаживать за мной, или быть под рукой. Это может быть как мужчина, так и женщина, но кто бы это ни был, необходимо, чтобы рядом с ним всегда был еще один человек противоположного пола. Пойми, в этом суть моей просьбы: начеку должно быть два человека противоположного пола, готовых помочь мне, — нужны мужской и женский разум. Дорогая Маргарет, позволь мне еще раз напомнить тебе о необходимости постоянного наблюдения. Будь готова к самым необычным последствиям. Любого рода болезни или травмы, которые произойдут со мной, будут носить не случайный характер. Хочу предупредить тебя: тебе потребуется надежная защита.

Ничто в моей комнате — я имею в виду собранные там предметы — ни в коем случае не должно быть переставлено или передвинуто со своего места. Все они расставлены в специальном порядке и с определенной целью, так что любое вмешательство разрушит мои планы.

Если тебе понадобятся деньги или консультации, мистер Марвин к твоим услугам, на что он имеет мои подробные указания.

Абель Трелони».

Не веря своим глазам, я прочитал письмо еще раз. Выбор друга мог стать прекрасным шансом для меня. Во мне уже затеплилась надежда, что, коль она обратилась за помощью ко мне в первые минуты несчастья, ее выбор и сейчас падет на меня. Но у любви свои причуды. Я побоялся произнести что-либо вслух. Мои мысли как будто завертелись в головокружительном вихре, и через несколько мгновений все причинно-следственные связи оказались расставленными по полочкам. Мне не следует предлагать свою кандидатуру на роль друга, которого назвал в своих указаниях ее отец, но в то же время одного быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы наполнить мое сердце надеждой. В конце концов, когда ей понадобилась помощь, она обратилась ко мне — к человеку, с которым ее ничто не связывало, кроме одной встречи на балу и краткого общения днем во время прогулки по реке. Не будет ли для нее унизительным обращаться ко мне с просьбой дважды? Унизительным! Нет, этому не бывать! Ведь я сам могу оградить ее от боли, ей не придется унижаться! Поэтому, возвращая ей письмо, я сказал:

— Я знаю, что вы простите меня, мисс Трелони, если я позволяю себе слишком многое, но, если вы разрешите мне помочь вам наблюдать за отцом, я буду безмерно горд. Конечно, обстоятельства самые печальные, но я буду счастлив, если вы окажете мне такую честь.

Несмотря на очевидные нелегкие попытки сохранить самообладание, все лицо и шея девушки залились краской. Казалось, даже глаза у нее покраснели, что было особенно заметно, когда кровь вновь отступила, вернув щекам их первоначальную бледность. Тихим голосом она произнесла:

— Я буду вам очень признательна за помощь! — И в ту же секунду добавила: — Но я не хочу, чтобы вы полностью посвятили себя мне. У вас много и других дел. Хоть я и высоко, очень высоко ценю вашу помощь, было бы несправедливо завладеть всем вашим временем.

— Ну что вы, — поспешил ответить я, — мое время полностью в вашем распоряжении, я легко могу сегодня же организовать свои дела так, чтобы прийти к вам вечером и остаться до утра. Потом, если понадобится, я могу перестроить свой рабочий график и высвободить еще больше времени.

Она была чрезвычайно тронута моим предложением. На ее глаза навернулись слезы, и, чтобы скрыть их, она отвернулась. Заговорил детектив:

— Рад, что вы будете здесь, мистер Росс. Я тоже останусь в доме, если мне позволит мисс Трелони и меня отпустят в Скотланд-Ярде. Это письмо заставило увидеть все в совершенно новом свете, хотя тайна от этого стала еще загадочнее. Если вы можете подождать здесь час-два, я сперва съезжу в участок, потом к производителям сейфа, а затем вернусь. Тогда вы сможете спокойно отправиться улаживать свои дела, пока я буду здесь.

Когда он ушел, мы с мисс Трелони остались одни в тишине. Наконец она подняла глаза и посмотрела на меня. И в тот миг я не согласился бы поменяться местами ни с кем, даже с королем. Некоторое время она была занята наведением порядка на диване, на котором лежал ее отец, а затем, попросив меня не сводить глаз с отца до ее возвращения, покинула комнату.

Через несколько минут она вернулась вместе с миссис Грант, двумя служанками и парой мужчин, которые несли раму и полный набор деталей для легкой железной кровати, сборкой которой они и занялись. Когда работа была завершена и слуги удалились, она сказала мне:

— Будет лучше, если мы все приготовим к возвращению доктора. Он наверняка распорядится переложить отца на кровать, а эта кровать намного лучше дивана, — с этими словами она придвинула стул поближе к отцу и села наблюдать за ним.

Я прошелся по комнате, внимательно осматривая все, что попадалось на глаза. И действительно, в комнате было достаточно вещей, чтобы вызвать любопытство у кого угодно, даже если бы настоящие обстоятельства были менее странными. Все пространство комнаты, за исключением необходимых для сна предметов мебели, было заполнено удивительными вещами, в основном египетскими. Поскольку комната была огромной, в ней нашлось место для неимоверного количества предметов, многие из которых имели внушительные размеры.

Пока я все еще был занят изучением комнаты, раздался шум колес, рассекающих гравий у дома. Прозвучал звонок в дверь, и через некоторое время, после вежливого стука и ответа «Входите!», в комнату в сопровождении женщины в длинном темном платье медицинской сестры вошел доктор Винчестер.

— Мне повезло! — объявил он с порога. — Я нашел ее сразу, и она сейчас свободна. Мисс Трелони, позвольте представить вам сестру Кеннеди!

ГЛАВА III Наблюдатели

Меня поразило то, как две женщины посмотрели друг на друга. Полагаю, я настолько привык наблюдать за свидетелями и выносить им в уме оценку на основании их поведения и случайных движений, что эта привычка распространилась и на мою жизнь вне зала суда. В данный момент все, что интересовало мисс Трелони, интересовало и меня, и поскольку вид вновь пришедшей ее поразил, я тоже помимо воли впился глазами в сестру. Сравнивая двух женщин, я как-то по-новому оценил мисс Трелони. С первого взгляда было видно, насколько эти женщины не похожи. Мисс Трелони была темноволосой, изящно сложена, с прямой осанкой. Ее прекрасные глаза — огромные, широко раскрытые, черные и нежные, как бархат, — были наделены той загадочностью, которая кроется в безднах океанских глубин. Ощущения, которые возникали, если смотреть в них, должно быть, были сродни тем, которые испытывал доктор Ди, вглядываясь в черные зеркала во время своих колдовских ритуалов. На пикнике я услышал, как один старый джентльмен, известный путешественник по Востоку, описывал эффект ее глаз: «как будто ночью через открытую дверь всматриваешься в огни далекой мечети». Брови были обычны. Очерченные изящной дугой и состоящие из длинных изогнутых волосков, они служили прекрасным обрамлением красивых глубоких глаз. Волосы ее тоже были черными, мягкими, как шелк. Обычно черные волосы свидетельствуют о природной силе и решительности характера, но при взгляде на мисс Трелони такого ощущения не возникало. Наоборот, в голову приходили мысли об утонченности и прекрасном воспитании. И хотя тут не было и намека на слабость, в душе возникали мысли, скорее о духовной силе, чем о физической. Гармония ее внешности казалась идеальной. Манера держать себя, фигура, волосы, глаза, подвижный большой рот — алые губы и белые зубы, казалось, освещали нижнюю часть лица, так же, как глаза — верхнюю, широкий контур скул, от подбородка к ушам; длинные изящные пальцы; рука, которая двигалась от запястья, словно наделенная собственными чувствами. Все эти грани совершенства сливались в единый образ, который венчали грация, общая красота и шарм.