Валерий Роньшин - ОТДАЙ СВОЕ СЕРДЦЕ

• Название: ОТДАЙ СВОЕ СЕРДЦЕ
• Автор: Валерий Роньшин
• Жанр: Детские остросюжетные

С учеником седьмого класса Генкой Самокатовым начинает твориться какая-то чертовщина. Его сны становятся похожи на реальность. А реальность превращается в кошмарный сон… Кто такие Петля и Бритва? Зачем им понадобилось Генкино сердце? Почему Рука Смерти по ночам прилетает «в гости» к Самокатову? Где скрывается вампирша Нестерова?.. Чтобы разобраться с этой нечистью, Генке и его лучшему другу Максу нужно ответить на все вопросы…

---

— А где она живет? — спросил Горохов.

— Тут, неподалеку. Дать вам адрес?

— Ага, — сказали ребята.

Глава IX БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРА АФОНЬКИНА

Марию Сергеевну мальчишки встретили на улице. Она возвращалась из магазина. В одной руке у нее была сумка, в другой — авоська.

— Здрасьте, Марья Сергевна! — подскочили к ней Генка с Максом.

— Здравствуйте, мальчики. — Учительница подслеповато прищурилась. — Максим и Геннадий?

— Они самые! — бойко ответил Горохов.

— Давайте мы вам поможем, — предложил Самокатов.

— Спасибо, мальчики, я уже почти пришла. Вон мой подъезд.

— Мы вам до квартиры дотащим. — Макс забрал у учительницы сумку.

А Генка взял авоську.

Афонькина жила на первом этаже.

— Раз уж вы мне помогли, то заходите в гости, — пригласила она ребят.

А мальчишкам только того было и надо. Но для виду они стали наперебой отказываться.

— Да нет, Марья Сергевна.

— Мы в другой раз, Марья Сергевна.

— Заходите, заходите, — открыла дверь учительница. — Я вас пельменями угощу. Любите пельмени?

— Любим, — сказали друзья.

Едва Генка с Максом вошли в квартиру, как сразу же увидели знакомую фотографию — Афонькина со своим сыном. Ребята понимающе переглянулись.

Через несколько минут Мария Сергеевна позвала их к столу. В тарелках аппетитно дымились пельмени.

— Берите сметанки, — радушно предлагала учительница. — А вот кетчуп…

— Спасибо, Марья Сергевна…

Самокатов густо полил свою порцию сметаной, а Горохов, столь же густо, кетчупом.

И мальчишки принялись с аппетитом уплетать пельмени.

— Марья Сергевна, а вы что, на пенсии? — интересовался с набитым ртом Макс.

— Да, Максим, я теперь пенсионерка.

— А зачем вы на пенсию ушли? — спросил Генка и тоже с набитым ртом. — Поработали бы еще.

Афонькина помешивала ложечкой сахар в своей чашке с чаем.

— Я и так, Гена, сорок лет школе отдала.

— Сорок лет?! — изумились ребята. — Круто!

— Да, круто, — улыбнулась учительница. — У моих первых учеников уже внуки подрастают.

— А у вас внуки есть? — спросил Горохов.

— Нет, — покачала седой головой Афонькина. — Мой сын еще не женат.

— А чего он не женится?

Мария Сергеевна заметно погрустнела.

— Вовочка хотел жениться. И девушку себе нашел. Они уже и заявление в загс отнесли. А потом… потом Рита погибла.

— Рита?! — чуть не подавился Генка.

— Да, ее Маргаритой звали. Очень хорошая была девушка. — Афонькина вздохнула. — И вот погибла в автокатастрофе. В самом начале зимы. И вместо того, чтобы вести Риту в загс, Вовочка повез ее на кладбище.

— На собачье? — брякнул Макс.

Самокатов пнул друга под столом. А Горохов уже и сам понял, что сморозил глупость. Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.

К счастью, учительница не расслышала.

— Риточка хотела стать врачом, — с грустью продолжала она. — Училась на третьем курсе мединститута.

— А какая у нее была фамилия? — вкрадчиво осведомился Генка.

— Курочкина.

«Ни фига себе!» — подумал Самокатов.

«Вот это фишечка!» — подумал Горохов.

А Афонькина вся ушла в воспоминания:

— Вовочка ее так любил, так любил! Прямо души в ней не чаял… И сейчас любит. Каждый день к ней на могилку ходит. Я ему говорю: «Вовочка, ну что поделаешь. Надо жить дальше. Найди себе другую девушку». А он мне отвечает: «Нет, мамочка, мне никто не нужен. Только Рита». Бедный мальчик… — Мария Сергеевна всхлипнула.

Кап — капнула в ее чашку слезинка.

— …Они уж и квартиру себе купили. И решили: если у них родится девочка — Машенькой назвать. В мою честь. И вот все пошло прахом. Ритули больше нет. А Вовочка так тоскует…

Кап — капнула в чашку еще одна слезинка.

Конечно, нехорошо продолжать столь печальный для учительницы разговор. Но ребята должны были все выяснить до конца.

Поэтому Макс осторожно произнес:

— А вы бы, Марья Сергевна, посоветовали ему собаку завести.

— Чтоб не тосковал, — прибавил Генка.

— Ну что вы, мальчики, — махнула морщинистой ручкой Афонькина. — Вовочку в четыре годика укусила овчарка. С тех пор он не любит собак.

«Собак не любит, а каждый день на собачье кладбище ходит», — отметил про себя Самокатов. А вслух спросил:

— А вы были на Ритиных похоронах?

— Нет, не была. Вовочка мне не позволил. Он сказал: «Я хочу, мамочка, чтобы ты запомнила Риту живой».

— А после на кладбище ходили? — поинтересовался Горохов.

— Нет, не ходила. Вовочка мне сказал: «Я, мамочка, за двоих буду на могилку ходить».

«Знала бы она, на какую могилку ходит ее Вовочка, — подумал Макс. — Точно бы офонарела».

— Ой, что же я на вас, мальчики, тоску-то нагоняю, — спохватилась Афонькина. — Расскажите лучше о себе. Как вы учитесь?..

Мальчишки рассказали Марии Сергеевне о себе, доели пельмени и, попрощавшись, вышли на улицу.

И сразу же принялись горячо обсуждать услышанное.

— Ни фига себе! — восклицал Генка. — Выходит, Курочкина существует на самом деле!

— Существовала, — поправил его Макс. — Она же погибла.

— Я в этом не уверен.

— Так ведь Марья Сергевна сказала.

— Мало ли что она сказала.

— Ты думаешь, Вовочка ей лапшу на уши навешал?

— Вполне возможно… Да-а. Я смотрю, тут сплошные загадки.

— А до разгадки нам, как до луны, — добавил Горохов. — Хотя… — Он в раздумье потер лоб.

— Что «хотя»?

— Постой, постой, Самокат, — Макс продолжал усиленно тереть лоб. — Марья Сергевна говорила, что они заявление в загс подавали. Так?

— Ну, так.

— А в это заявление вносятся все данные о женихе и невесте.

— Откуда ты знаешь?

— У меня же мамаша в загсе работает.

— Ты хочешь сказать — в заявлении есть адрес Курочкиной?

— Вот именно!

— А если заявление уже выкинули?

— А если не выкинули?

— Они же его еще в начале зимы подавали.

— Ну и что? Мать говорила, что в загсах ничего просто так не выкидывается.

— Надо бы, конечно, проверить, — сказал Генка. — Вот только в какой загс они подавали заявление?

— Заявления подаются в районные загсы по месту прописки, — со знанием дела объяснил Горохов. — Значит, скорее всего, Афонькин и Курочкина подали заявление в загс нашего района.

— Почему нашего?

— Да потому что Афонькин купил квартиру Красавцевой. И наверняка в ней прописался.

— Точно, Горох! А где здесь загс?

— На Фонтанке. Как раз там моя мать и работает.

— Класс! Ну что, гребем на Фонтанку?!

— Гребем!

У входа в загс стояло множество машин с разноцветными ленточками и куклами на капотах. В дверь то и дело входили женихи с невестами, а выходили уже мужья с женами.

— Ты меня, Самокат, тут подожди, — сказал Горохов. — Я сейчас все узнаю.

И Макс скрылся за дверью загса.

Генка отошел к парапету и, облокотясь, начал глядеть на мутную воду Фонтанки. В голове у него закрутилась дурацкая песенка: «Чижик-пыжик, где ты был?» — «На Фонтанке водку пил…»

Вскоре появился Горохов. С улыбкой до ушей. В руке он держал «Заявление о вступлении в брак» Афонькина и Курочкиной. Оно представляло собой стандартный бланк-вопросник.

Из письменных ответов Курочкиной мальчишки узнали, что Рита родилась в Питере, в браке ранее не состояла и — самое главное! — жила по адресу: Поганый тупик, 9.

— Это чистейшая залепуха! — убежденно воскликнул Самокатов. — Такого названия быть не может!

— А вот и может, — возразил Горохов. — Я по карте смотрел.

— По какой карте?

— У матери на работе телефонный справочник есть, и там, в самом конце — карта города. Поганый тупик находится недалеко от Витебского вокзала.

— Ни фига себе, — сказал Генка.

— Странно только, что Курочкина номер квартиры не указала.

— Наверное, это частный дом.

— Откуда у Витебского вокзала частные дома? Там же почти центр.

— М-да. И правда, странно.

Макс сплюнул в Фонтанку.

— Ну что, Самокат, рулим в Поганый тупик?

— Рулим, Горох.

Глава X МРАМОРНАЯ КУРОЧКИНА

И «прирулили» ребята… на кладбище. Но на сей раз не на собачье. Впрочем, оно мало чем отличалось от собачьего. Те же надгробия, те же цветочки с веночками на могильных плитах… Только вместо карлика дорожки подметал великан под два метра ростом.

— Клевое она себе местожительство в заявлении указала, — хмыкнул Генка, озирая кладбищеский пейзаж.

— Да уж, — фыркнул Макс, — прикольная девчонка эта Курочкина.

— Интересно, почему она написала адрес кладбища?

— Да нипочему. Взяла с потолка первый попавшийся адрес.

— Не-е-т, — задумчиво тянул Самокатов. — Тут что-то другое. Давай-ка здесь все осмотрим.