Ясмина Михайлович - Завтрак у Цитураса

• Название: Завтрак у Цитураса
• Автор: Ясмина Михайлович
• Жанр: Проза

---

- Ну разве не похоже на солнечное затмение? Какая жалость, не увидим закат... А знаете ли вы, что после первого страшного извержения их было еще очень много. И в 197 году, и в 1707-м, и в 1870-м, и 1925-м, а потом то, последнее, в 1956-м...

Она знала наизусть весь путеводитель. Я потом проверила.

Я вернулась в дом и снова опустилась в свое красное кресло.

- Это я виновата. Я это вызвала. Прикоснувшись к земле после того, как спустилась с неба, - говорила я устало. - Звони Натанаилу, спроси его, что происходит. Может, нужно переехать на другую, равнинную часть острова? Спроси его, где эпицентр...

Натанаил по телефону сообщил: сейчас по радио передали, что самый сильный толчок был шесть баллов по шкале Рихтера и что эпицентр находится где-то посреди Эгейского моря.

Опять все закачалось. Я начала панически собирать вещи, хотя не представляла себе, куда нам деваться.

- Это не обычное землетрясение. Это землетрясение с отягчающими обстоятельствами. Мы на вулканическом острове, и этот вулкан однажды уже разрушил полсвета и, может быть, даже уничтожил всю минойскую цивилизацию.

- Я не собираюсь смотреть на гибель Атлантиды собственными глазами, говорила я. - Да ты и сам прекрасно знаешь, где мы с тобой находимся. То, что происходит, просто с неизбежностью это подтверждает. Давай позвоним Зозо и решим, что делать.

- Сейчас позвоню, но сначала мне бы очень хотелось, чтобы ты меня сфотографировала снаружи, - ответил М.

Это меня потрясло. Я жду разрушения, извержения, цунами, конца света, а он хочет фотографироваться на фоне начинающегося апокалипсиса! Только теперь мне стала понятна огромная разница между нами. М. наслаждался возможным концом света настолько же, насколько я его боялась. "Ничего, ничего..." - думала я, стиснув зубы в неравной борьбе и с самой собой, и с М.

Пошатываясь, с чувством нарушенного равновесия в голове, я вышла наружу. Все было по-прежнему, только внизу среди облаков время от времени вдруг мелькало море, ярко освещенное солнцем, хотя солнца на небе не было видно. Впрочем, я плохо понимала, где верх, где низ, где лево, где право - все координаты реального мира перестали для меня существовать.

Я навела аппарат - руки у меня при этом дрожали - и щелкнула. Никакого эффекта. Попробовала еще раз. Опять ничего. Аппарат щелкал вхолостую. Он не хотел работать. Немка, которая по-прежнему сидела на том же месте, правда теперь завернувшись в плед, потому что было неправдоподобно холодно, просто по-зимнему холодно, равнодушно сказала:

- Должно быть, сели батарейки. Здесь недалеко магазин, там продают и батарейки.

Может, она вовсе и не немка, а англичанка, неожиданно подумала я среди окружавшего меня ужаса.

М. удалось дозвониться до Зозо. Ее голос звучал обеспокоенно.

- Выезжаю к вам немедленно. Сейчас сообщили, что эпицентр здесь, на самом острове. На ободе Санторина, рядом с городом Ие.

Именно там, где утром я увидела клочок тумана. Значит, поняла я, место было все время обозначено.

Тряхнуло в пятый раз. Но значительно слабее. Успокаивается или... Не важно, все равно, мне никогда не случалось оказаться в паре километров от эпицентра землетрясения, рядом с действующим вулканом.

Появился Натанаил, он с всевозможными церемониями подал нам кофе в серебряном сервизе. О землетрясении он даже не упомянул, просто сказал, что нам повезло и мы имеем редкую возможность наблюдать характерное для острова природное явление.

- Море внизу очень теплое, его испарения быстро смешиваются с холодным воздухом наверху и превращаются в облака. Как будто мы находимся на какой-нибудь высокой горе. Как жалко, - повторил и он, - что сегодня вы не увидите заката!

Я по-прежнему сидела в своем красном кресле, ноги у меня совершенно отнялись, и тут на меня, как на ребенка в темной комнате, разом навалились все страхи. Они налетали на меня стаями. Стаи страхов из детства, из юности, из зрелой поры жизни. Рациональные и иррациональные. Вся моя жизнь промелькнула у меня перед глазами через призму страхов. Вот мне три года - маму увозят на операцию, я думаю, что она меня бросает; вот я уже взрослая девочка - мне снится сон, как какая-то огромная планета заслоняет от меня весь горизонт; вот я девушка - отец, больной, запирает на ключ меня, сестру и маму и хочет положить конец своим мукам; вот я только что родила - стоит страшная жара, от которой нет никакого спасения, мой ребенок отказывается от груди; вот я зрелая женщина - собираюсь покинуть дом, покинуть свою первую жизнь ради другого мужчины, перед уходом все предметы, окружавшие меня в старом жилище, кажутся мне зловещими, устрашающими...

Тут приехала Зозо. Я посмотрела на нее как на спасителя. Она спросила:

- Завтра или сегодня вечером?

- Если можно, прямо сейчас, - ответила я, - мы уже собрались.

Деловито и вместе с тем торопливо она начала звонить по мобильным и немобильным телефонам. Назначать, отменять, заказывать, комбинировать. М. посмотрел на меня с беспокойством и проговорил:

- Не нужно так бояться. Толчков больше не будет. Все кончилось.

Я не могла дождаться, когда мы выберемся из этого ада. Никто из персонала отеля не разубеждал нас, никто не пытался накормить россказнями для туристов, никто не уговаривал остаться. Натанаил принес книгу отзывов в застекленном ящичке, похожем на те, которыми были защищены те две иконы. Книга была переплетена в желтую козью кожу. Мы быстро что-то написали, ни словом не упоминая о землетрясении. Несколько общепринятых фраз. И поняли, что внутри у каждого из нас собственная книга отзывов уже заполнена. Натанаил потихоньку спросил меня, можем ли мы записать и даты нашего рождения.

- Вы, - подчеркнул он, - год можете не указывать.

- Зачем вам это нужно, вы занимаетесь астрологией? - спросила я.

- Нет-нет, - поспешил ответить он, - это просто для внутреннего учета службы отеля.

Мы добавили и сведения о нашем рождении, включая даже годы. Не вписали только часы и минуты. Приехал Зоран, чтобы отвезти нас в аэропорт. Стало темно. Мы пробыли на Тире вместо семи дней всего семь часов.

- А вы, должно быть, ушами предчувствуете землетрясение? - сказал мой муж Зорану, намекая на его занятия музыкой и на ту первую информацию об острове, которую мы от него узнали. Он пробормотал в ответ:

- Как мне жаль, как мне жаль... - и смущенно улыбнулся.

Следующие четыре часа мы провели в аэропорту. Зозо второй раз в течение этого дня поменяла билеты и время отъезда. На первый самолет, летящий в Афины, мест не было, пришлось ждать следующего, он невыносимо опаздывал. Остров больше не трясло, все успокоилось.

- Знаете, - сказала Зозо. - Греция это страна, подверженная землетрясениям, но пять толчков за один день...

Поздно вечером с Родоса прилетел вызванный на Тиру для остальных двадцати пассажиров огромный "боинг-747". Пилот, взбешенный незапланированным полетом, взлетел так, словно он шофер белградского автобуса. Но я была счастлива и в воздухе почувствовала себя в полной безопасности. Первый раз в жизни. М. сказал:

- Это третий перелет за сегодня.

Мне пришло в голову, что мы возвращаемся примерно в то же время, когда должны были бы прилететь на Санторин, если бы воспользовались теми билетами, которые были куплены в самом начале. И получилось, что до приезда в "рай" нам было лучше провести день в душных Афинах. Если бы мы прилетели в соответствии с первоначальным планом, то есть вечером, мы бы разминулись с землетрясением. И утром съели бы знаменитый завтрак у "Цитураса". Неисключено.

В ушах у меня звучали слова моей сестры, которая увлекается астрологией: "Май и июнь неблагоприятны для путешествий. Фаза Урана неблагоприятна для М. А Уран контролирует небо. У вас, возможно, будут какие-то проблемы с самолетом". О Плутоне, который контролирует подземный мир, она не говорила ни слова. Но про него и так известно, что это тяжелая планета.

*

Уже за полночь, по дороге в Вулиагмени, туристическое местечко неподалеку от Афин, где нас разместили в качестве компенсации за неудавшуюся поездку, я торопливо перебирала впечатления и с новой точки зрения анализировала свое навязчивое желание побывать на Санторине. Вывод был такой - у человека может существовать непреодолимое стремление встретиться с очень опасными местами, причем это стремление подсознательное. Я проделала такой путь во времени и пространстве, по-видимому, для того, чтобы встретиться с огромным страхом и с местом, которое все еще излучает геологическую и биологическую энергию смерти, причем не какого-то отдельного существа, а целой цивилизации. Целой большой территории. Возможно, Санторин - это черная дыра Земли.

Однако не хватало чего-то еще. Еще одного фрагмента мозаики. Я подумала, что, может быть, это господин Цитурас, лично. Еще один, хотя и не знающий этого, участник нашего путешествия.

Оказалось, недостающим фрагментом был не только он.

Через два дня, немного отдохнув и удалившись от Тиры на достаточное расстояние, я разложила перед собой все относящиеся к Санторину карты, проспекты, брошюры, которыми нас снабдила Зозо, и тут увидела на одной из иллюстраций, изображавшей рельеф острова, надпись-рекламу: "It's not an Island, it's a Volkano" ("Это не остров, это вулкан"). И показала это М. В тот же момент нас как молнией пронзила догадка относительно того, что все время было у нас перед глазами и чего мы именно из-за этого не увидели.