Барбара Кингсолвер - Америка. Чудеса здоровой пищи

• Название: Америка. Чудеса здоровой пищи
• Автор: Барбара Кингсолвер
• Издательство: Амфора
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01299-6

Подлинная история простой американской семьи, которая решила поставить весьма смелый эксперимент: прожить целый год, питаясь исключительно теми продуктами, что произведены в их регионе.

---

Февраль любви в нашем птичнике сменился мартом несения яиц.

Индюшачьи яйца отличаются от куриных: они больше по размеру и с более заостренным концом, светло-коричневого цвета с красноватыми крапинками. Поначалу я пришла в полный восторг. Но затем яйца вдруг оказались повсюду: их бросали на пол, как носовые платки, там и сям по всему птичнику, на улице, в клетке-загоне, они даже были раскиданы по траве на пастбище.

Я соорудила то, что считала респектабельным индюшачьим гнездом, на полу в одном углу птичника, но им никто не воспользовался. Ясно, оно не показалось индейкам правильным, а может, было недостаточно уютным. Мы установили сверху для защиты большой деревянный навес. Индейки устраивались на ночлег на высоких стропилах внутри своего птичника и всегда шумно летали вокруг, прежде чем отойти ко сну. У нашей породы есть крылья, и птицы не боятся ими пользоваться. Может быть, гнездо на полу больше им понравится, соображала я, если его обезопасить от нападения с воздуха.

В мозгу индеек наше усовершенствование явно затронуло какую-то струну, но не ту, что надо: они немедленно начали откладывать яйца сверху, на фанерной платформе, на высоте над землей примерно три фута. В моем пособии черным по белому было написано: индейки устраивают гнезда только на полу. Мои птицы, похоже, об этом и не слыхивали. В ближайшие дни я не получила ни одного яйца на полу, зато обнаружила почти два десятка в непрочно закрепленной муфте на фанерной платформе, откуда они запросто могли скатиться и разбиться. Я отрезала борта большой картонной коробки и изготовила мелкий поддон, заполнила его соломой и листьями и положила яйца туда.

Наконец-то я угадала правильно. Созерцание этой уютной горки яиц в картонной коробке из-под монитора запустило материнские инстинкты. Одна за другой самки начали сидеть на яйцах. Хотя сидеть — это громко сказано. Они откладывали яйцо, задерживались на нем чуть дольше, на несколько минут, и убегали прочь. Вскоре в этом гнезде на платформе у меня было штук тридцать яиц и ни одной приличной матери.

Однако по мере того, как время шло и куча яиц росла, в индейках как будто пробудилось смутное чувство долга. Каждая самка сидела на яйцах примерно по часу. Потом вспрыгивала, отходила и шла поесть. Или приземлялась на гнездо, откладывала одно яйцо, топала вокруг него по куче, пока не разбивала парочку, потом их съедала и уходила. Часто две самки сидели вместе на яйцах, какое-то время довольно любезно держались друг с другом, потом вдруг начинали драться. Иногда дело доходило до того, что они распускали веером свои хвостовые перья, ну точь-в-точь как самцы. Потом вдруг это прекращалось и они вместе шли завтракать. У меня появлялась надежда, если в какой-то момент одна из индеек (не всегда одна и та же) оставалась на яйцах до позднего утра, когда я обычно выпускала индюков на пастбище. Она сидела на своем месте, когда ее сестры выбирались за дверь, но всегда через некоторое время решала, что с нее хватит, и громко кудахтала, требуя, чтобы ее выпустили к друзьям на остаток дня.

Передо мной явно были мамы-подростки, не готовые посвятить себя детям. «Я еще не нагулялась — таков был общий их настрой. — И требую свободы». Кроме меня, никого не волновала эта растущая гора яиц. Я просто рвала и метала, когда они спокойно удалялись прочь, ругала и пыталась вразумить непутевых, беззаботных мамаш. Но все тщетно.

Я была в отчаянии. Ночи в марте еще холодные. До чего ж жалкое зрелище: огромное гнездо прекрасных яиц, сиротливо лежащих на холоде! Потенциально жизнестойкие, эти ценные яйца обречены на гибель. Я прикидывала, что убыток составит около трех сотен долларов, но это ничто в сравнении с тем, что погибнут плоды пусть неуклюжей, но искренней индюшачьей любви. Но я-то что могла в данном случае поделать? Сама есть яйца?

Вообще-то выход, конечно, был. В нашем магазине продавалось несколько моделей инкубаторов, которые я внимательно изучала, и не однажды. Казалось бы, чего проще: положить яйца в электрический инкубатор, следить, как птенцы выводятся, и самой вырастить маленьких индюшат. Да уж, тех, которые, когда вырастут, не будут знать, как спариваться.

Можно ли выдержать яйца в инкубаторе и подсунуть индюшат под взрослую самку уже после того, как они вылупятся? Знаете, что в этом случае будет? Да она их убьет. Возможно, съест, как ни ужасно это звучит. Материнство — самая трудная работа на свете, и естественный отбор не может благоприятствовать гигантским инвестициям энергии в гены, которые не твои. Это чистая математика.

Мозг матери-индейки запрограммирован на то, чтобы запоминать звук писка ее цыплят в тот момент, когда они вылупились. Этот способ сообщения закрепляет ее связь со своим выводком, заставляя мать изо всех сил защищать птенцов в первые недели их жизни; выдвигая крылья и наклоняясь, приседая, чтобы спрятать детей под чем-то вроде перистой юбки, беспокоиться о малышах день и ночь, пока они совершают короткие вылазки в свет, участь отыскивать пищу для себя.

Эксперименты начала XX века (ужасные, если подумать) показали, что оглохшая мать-индюшка не в состоянии услышать важный сигнал опасности от своего выводка. Эти матери уничтожают своих детей, даже после того, как честно отсидели на яйцах неделями.

У моих самок со слухом как будто было неплохо, но они не желали честно исполнять свои обязанности. И все-таки я не купила инкубатор. Я хотела получить таких цыплят, которых высидит их мама-индюшка. И не желала идти ни на какие компромиссы. Если бы нам только удалось всего лишь получить первое поколение от этих матерей; следующие получат уже и лучшие гены, и лучшее воспитание.

Я понимала, что иду на огромный риск, желая, чтобы мои птицы удержались до следующего поколения своими силами. Естественное деторождение — или крышка. Все мои яйца теперь были в буквальном смысле слова сложены в одну корзину. И если они ее уронят, на следующий День благодарения у нас будет только суп из тыквы.

Питаться местными продуктами

Я вынуждена сделать признание. Через пять месяцев после того, как наша семья начала рассчитанную на год программу питания местными продуктами, мне пришлось прекратить участие в ней. Не потому, что я обезумела от многочасового закатывания помидоров в начале августа, и не потому, что мне безумно захотелось недостижимых тропических фруктов. Просто я уехала в колледж. В моей жизни сразу возникло много проблем: приходилось сражаться с химией и матанализом и одновременно привыкать к совершенно новому месту обитания.

Хуже всего, что возможности обедать, как я привыкла, для меня, студентки, обитающей в студенческом городке, были весьма ограниченными. Вероятно, я могла бы разбить свою личную грядку под овощи на квадратном метре двора или заставить свою комнату в общежитии горшками с помидорами и побегами цуккини, но тогда меня точно бы высмеивали — как деревенщину с Аппалачей. Так что в январе я ела салат и огурцы из магазина, как все.

Я жила вдали от дома, общалась с родными лишь по телефону, и это была возможность увидеть нашу жизнь со стороны. Не имея доступа к свежим продуктам, я поняла, какие они вкусные. А еще я обратила внимание, что отношусь к вопросам питания совсем не так, как многие мои сверстники.

Когда по вечерам я дотошно изучала меню салатного бара в нашей столовой, уныло созерцая мясистые розоватые помидоры и похожий на бумагу салат «айсберг», я без труда угадывала, что доставлено из Южной Америки, а что из Новой Зеландии. Я всегда оставляла эти догадки при себе (потому что кого на самом-то деле это волнует: гораздо интереснее поговорить о баскетбольных матчах и вечеринках), но я не могла не замечать очевидного.

Похоже, мое поколение гораздо больше отдалилось от процесса производства продуктов питания, чем предыдущие, мы сделали еще один шаг в направлении индустриализации пищевой промышленности. Мы больше, чем наши родители, доверяем тем продуктам, которые получаем из блестящих упаковок, а не из кожицы и шкурки. Меня, девушку с настоящей фермы с настоящими животными, где продукты растут в земле, все еще удивляет то обстоятельство, что так много молодых людей, вполне уже взрослых, не могут догадаться, откуда появляются их продукты питания или когда наступает время созревания овощей и фруктов в тех регионах, откуда они родом. Я не хочу сказать, что мое подрастающее поколение не отличается умом или не от мира сего, — я мало знаю людей таких разумных и развитых, как мои однокурсники. Но мои сверстники очень мало знакомы с вопросами питания или работой на ферме. Большинство моих знакомых никогда не видели работу на земле, да им это и ни к чему. Живя среди своих сверстников родом из разных городов Соединенных Штатов, я поняла, что действительно хорошо знакома с производством продуктов питания и не считаю это само собой разумеющимся.