Карел Михал - Баллада о чердачнике

• Название: Баллада о чердачнике
• Автор: Карел Михал
• Жанр: Научная Фантастика

---

Друг поцеловал ее, сел к столу и закурил.

- Старик похвалил меня за этого Кепку, - довольным тоном сказал он. Пододвинул к себе пепельницу и откинулся на спинку стула.

- И правильно, - сказала жена. - Вообще пусть радуется, что ты у него служишь. Только не сразу он это сообразил. Она сделала стежок. - Малыш сегодня плохо кушал.

- С чего бы это? - Друг поднялся и, подойдя к белой деревянной кроватке, приоткрыл одеяльце, под которым спал детеныш.

Чердачник равнодушно относился к человеческим детенышам, но этот составлял исключение. Когда-нибудь он расскажет ему все, что видел на крышах. Он как следует подготовится к рассказу, чтобы вышло хорошо. И этот детеныш вырастет таким же честным и славным человеком, как его отец, друг Чердачника.

- Вид у него неплохой, - сказал друг, разглядывая своего детеныша.

- А с чего ему выглядеть плохо? - отозвалась женщина. Только он мало кушал. Обычно он кушает больше. Вообще он кушает больше, чем другие дети.

Она подошла в кроватке и взяла детеныша на руки.

- Тю-тю-тю, - пропищал друг и пощекотал детеныша по кругленькой щечке. Потом продолжал серьезно: - Старик говорил, что теперь можно подумать и о моем повышении. С Кепкой, говорит, вышло знаменито.

- Ну и слава богу, - сказала женщина, забавляя детеныша. - Мы с Иржичком очень рады. Надеюсь, ты не рассказывал, как было дело? Или рассказывал?

- С ума ты сошла? Я не такой болван.

- Я знала, что ты сообразишь. А как ты объяснил?

- Что это был результат наблюдения. Что у меня возникли подозрения и я проверил их. Старик любит, чтоб так говорили. А что еще я мог ему сказать?

- Конечно, - согласилась женщина, - что с ним за разговор. - Он такой сухарь, никогда не учтет, что у человека семья. Надо бы тебе перевестись куда-нибудь в другое место. Возьми хотя бы Ванечка - уже старший поручик!.. Иржичек, смотри, а вот наш папа!.. Но знаешь, что я тебе скажу, не очень-то мне по душе эта история с твоим призраком или как его там. Не вздумай вообще об этом где-нибудь болтать! Что о нас соседи подумают? И так уж Кучериха говорила мне, что ты шляешься по ночам и ей меня, видишь ли, жалко - понимаешь? неужели у тебя ночная служба и так далее. Ну, я ей ответила как надо, говорю: знаете, товарищ, - она не любит, когда ее называют "товарищ", так я нарочно, - знаете, товари(д, я своему мужу доверяю, потому что он честный и порядочный человек и ничего ему не надо скрывать, не то что другим, которые дома тише воды, ниже травы, а как зайдут за угол, так и щерятся на каждую юбку, будто выломанный гребешок... Правда, здорово я ее отбрила? Дело в том, что у ее муженька спереди нет зуба, ты ведь знаешь его, верно? И все-таки пора тебе бросить ночные походы. Вот и Иржичек папу совсем не видит, и не дай бог кто узнает про этого... про привидение! Пока он тебе нужен, конечно, ничего не поделаешь, но потом постарайся как-нибудь от него избавиться. Потому что не будет тебе от этого добра. Место у тебя приличное, еще позавидует кто...

Друг Чердачника улыбнулся женщине и погладил ее по голове.

- Да, конечно! Хорошо, что тебе все можно рассказывать, ты не то что другие жены, не начнешь подозревать мужа бог весть в чем. Ничего, я хорошо знаю свои обязанности перед тобой и малышом. Не позволю я, чтобы все отделение меня дурачило. Но скажу тебе: иной раз мне здорово приходилось себя пересиливать. Ох, какой же этот призрак уродина!

- Брр, - передернулась женщина и прильнула к подпоручику. - Не говори об этом! Я всегда радуюсь, что я не мужчина, когда слышу о таких вещах.

- Ничего, не ломай себе голову, я уж потом как-нибудь от него отделаюсь. Он не может спускаться с крыш, и вообще, знаешь, какой-то он уже старый. Такой... шелудивый вроде. И до чего простофиля, всему верит. Нет, затруднений мне с ним никаких не будет, за это ручаюсь. Иначе я бы с ним и не связывался. Ну, хватит, нечего портить себе вечер разговорами о нем, ведь он такой безобразный, а ты такая хорошенькая... Ну-ка, скажи, чья ты?..

Чердачник уперся руками в согнутые колени и медленно выпрямился. Он не был возмущен. Слово за слово повторил он про себя кодекс человеческого мира и понял, что уже вряд ли сумеет от него отречься. Жить без закона можно лишь до тех пор,.пока не войдешь с ним в соприкосновение. Чердачник знал теперь, что дурно и что хорошо. Ему это сказали. И теперь он несколько растерялся. Как же так? Ведь обещать и не выполнить обещания, воспользоваться в личных целях трудом другого - все это дурно. Так ему сказали. И еще сказали, что все должны бороться против тех, кто хочет так жить, потому что в противном случае весь мир будет заражен тем, что он научился почитать дурным.

Чердачник понимал, что должен выразить протест. Но как это делается, он не знал. Ему ужасно хотелось заглянуть в окно, завыть свое "у-у-у!" и скорчить самую страшную гримасу, какую только удастся, чтобы проснулся толстый детеныш и на всю жизнь запомнил это явление, а когда вырастет, спросил бы обо всем. Но Чердачник не сделал этого. Еще выстрелят. Хотя нет, они ведь думают, что он им еще пригодится. К тому же побоятся устраивать шум - как бы не обнаружилось, из чего они строят гнезда для своих детенышей. И вообще это не то, что нужно...

Чердачник медленно взобрался по водосточной трубе на крышу. Он не торопился. Открыл слуховое окно и влез на чердак. Снял с веревки большую белую простыню, расстелил на полу, набросал на нее остальное белье, сколько смог стянуть с веревок, потом снова вылез на крышу и, сгибаясь под тяжестью узла, пошел куда-то. Он еще не знал, куда отнесет узел, но знал одно: он унесет его в такое место, где никто его не найдет. И завтра сделает то же самое, и послезавтра. Он считал это своим долгом, потому что все ему стало ясно. Ведь у него не было никакой фантазии. Он был только привидением. И слишком маленькая была у него голова.