Кирилл Григорьев - Лекарство для безнадежных

• Название: Лекарство для безнадежных
• Автор: Кирилл Григорьев
• Издательство: Амадеус
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9900633-8-9

Молодой перспективный химик Максим Дронов выясняет, что его талант использовался мафиозными структурами для синтеза сверхмощного наркотика, ежедневно уносящего десятки жизней. Максим покидает лабораторию, понимая, что таким образом обрекает себя на неизбежную смерть от рук своих бывших работодателей.

Предчувствуя близкий конец, Максим обращается за помощью в таинственную организацию «Полночь», работающую в сфере паранормальных явлений, где получает сыворотку, приняв которую можно вновь вернуться к жизни. Вот только успеть бы ее вовремя принять…

---

— Бог ведь тоже не человек, Антон, — горько усмехнулся Петровский. — Не ощущаешь определенного сходства?

— Сходство… Ощущаю, конечно… Но я не могу, Тарас Васильевич! — взорвался Тополев. — Я могу вот так спокойно стоять и наблюдать, как там терзают людей!

— Звери расправляются со зверями, — пожал плечами Петровский. — Неизвестно, Антон, кто из них хуже. Я тебе даже больше скажу. Хуже — они, те, кто сидит сейчас в здании и надеется выжить.

— Добро должно быть с зубами, — пробормотал Тополев.

— Да! — разозлился, наконец, Петровский. — Да, Антон. Иди! Ты не можешь спокойно стоять и смотреть, как умирают палачи, как, хотя бы раз в жизни на твоих глазах торжествует справедливость и правит бал возмездие, у тебя зуд по всему телу, так иди! У нас есть и люди и оружие! Выбери сейчас тех, кого отправишь туда, на верную смерть. У нас нет связи, верно, но Егор быстро соберет своих людей. Наших людей, Антон. Иди! Дерзай! Спасай невиновных! Но только, Антон, тебе придется пойти с ними. Тебе придется их возглавить и умереть там же, у этой чертовой фабрики. Потому что потом ты не сможешь смотреть в глаза их женам и детям.

— Тогда зачем мы сюда приехали? — после паузы глухо спросил Тополев. — Смотреть и наслаждаться?

— Я думал, мы успеем перехватить Максима, Антон, — вздохнул Петровский. — До бойни, на которую он пришел. Даже больше тебе скажу — я готов был лишить его бессмертия, если бы он не отказался от мести. В машине пистолет, заряженный серебром, Антон. Но мы не успели, и правосудие началось. А мешать я ему не буду.

Над ними шваркнула молния.

— Мне кажется, это только часть правды, — сказал Антон. — Дело не в пресловутой справедливости. Вы специально тянули время, чтобы мы не успели. Вы и не собирались его останавливать, Тарас Васильевич. Вы просто решаете поставленные свои задачи руками Дронова. А оцепление — это так, для рисовки. Для того, чтобы те, кого он должен сегодня убить гарантированно никуда не делись. А пули серебряные — на всякий случай. На случай, если уже после расправы, вы поймете, что у Максима проснулась тяга к крови. И что никакой антидот уже не сделает его нормальным вменяемым человеком.

— Это серьезное обвинение, — лицо Петровского потемнело. — Ты хочешь сказать, что я — вру?

— Нет, Тарас Васильевич. Вы просто ловко манипулируете людьми, добиваясь своих целей. Вы говорите каждому только часть правды. Только то, что конкретный человек должен знать. А остальное, либо замалчивается, либо вообще исчезает под грифом секретности.

— Например?

— Например, столкновение в Подольске.

— Вот как? Ты хочешь, чтобы каждый лаборант в «Полночи» знал, из-за кого мы потеряли тогда четверых людей?

— А почему бы и нет? Это же правда.

— Какой тогда ты будешь сотрудник компании, а уж тем более ее руководитель? — сухо рассмеялся Петровский. — Ты молод и наивен, Антон. Люди очень быстро находят виноватых.

— Но это все равно, правда!

— Правда для всех разная. Поверь, будь добр, моему негативному жизненному опыту. А что касается Дронова, возможно, ты прав. Мне не нужна «Сигма» на улицах города. Мне не нужны люди, способные ее вернуть в школы и институты. И если Дронов собрался выдрать семя зла с корнем — я не против. Возможно, я делаю свою работу чужими руками. Зачем мне рисковать своими людьми, если и так все получается? Если Максим не выпустит оттуда никого, причастного к «Сигме»? Что такое жизнь — сколько там в здании? Десяти, двадцати человек по сравнению с тем, что эта синтетическая дрянь навсегда канет в историю? Скажи, ну, разве я не прав, Антон?

— Не знаю, — буркнул Тополев.

— А вот насчет справедливости ты заблуждаешься. Есть она и здесь. И ее сейчас вершит Дронов там, за воротами.

— Ладно, Тарас Васильевич, — после паузы произнес Тополев. — Я, пожалуй, пойду, в машине посижу. Раз не существует никакого выхода, и справедливость вершится без нас, так зачем же мокнуть?

2

Петровский вернулся в машину следом за Антоном.

Молча сел и, достав фляжку, сделал несколько хороших глотков.

Протянул ее Тополеву.

— Глотни, — предложил он.

Тот взял.

Дремов покосился вначале на Петровского, потом на Тополева.

— Что, Тарас Васильевич, — спросил Егор, — будем ждать?

Петровский кивнул. Наклонившись, он посмотрел на монитор спутникового слежения.

Черный клубок больше не двигался возле КПП. Он сместился дальше, обхватив здание фабрики широким полукольцом. Кольцо пульсировало и едва уловимо сжималось. Со стороны к нему подтягивались все новые и новые точки.

Люди держались.

— Спасибо, Тарас Васильевич, — сказал Тополев, возвращая ему фляжку.

Это прозвучало слишком двояко. Петровский поднял голову и внимательно посмотрел Антону в глаза.

Они еще держатся, сказал он ему глазами.

Недолго, ответил взглядом Тополев.

Это справедливость, Антон.

Нет, Тарас Васильевич. Это, все-таки, бойня.

— Когда будем выдвигаться? — прервал Дремов их молчаливый диалог.

— Когда кольцо сомкнется, Егор, — ткнул пальцем Петровский в монитор. — Когда никто из людей не сможет помешать нам взять Дронова.

— Другими словами, пока там, внутри, не останется живых, — подвел окончательную черту Тополев.

Вадим Немченко

1

А там, внутри, пока никто и не собирался умирать. Там, внутри, собирались драться с пришедшими из ада тварями до последней капли крови.

Первую волну удалось отбить, построив баррикаду из собачьих трупов метрах в пяти от здания. Но стены этой баррикады все равно неуклонно сближались. Собаки перли вперед, не чувствуя боли, не зная страха и не ведая смерти, словно заговоренная высшей силой безжалостная саранча.

Немченко метался по коридору первого этажа, едва успевая отдавать распоряжения. За ним молчаливой глыбой следовал Сашок, с большим мешком собранных магазинов, разбрасывая их, как сеятель. Содержимое мешка пугающе быстро таяло. Вадим уже много раз пожалел, что не позволил Сашку упаковать с собой гранатометы.

Самое сложное положение создалось на одном из задних входов. Ребята Борзова не справились с неожиданным натиском и были сметены в первые же мгновения штурма. Двоих озверевшие собаки разорвали практически у Вадима на глазах. Один из них так и остался в лестничном пролете с порванным горлом и закатившимися глазами в луже быстро засыхающей крови. Второго шавки выволокли через разбитые двери, и его истошные крики до сих пор надсадно звенели снаружи. Казалось, собаки, ведомые какой-то силой, не спешили его убивать. Они его планомерно и медленно рвали на части.

Парень за окнами кричал, иногда перекрывая шум дождя и грохот автоматных очередей.

— Саня, — поймал взмыленного Сашка Немченко за локоть. — Упокой парня!

— Как шеф?! — выпучил глазищи Саня.

— Со второго этажа! — заорал Немченко. — И мешок оставь!

К счастью, Вадим успел перебросить двоих на этот проход. Один занялся отстрелом, а со вторым они, обливаясь потом, дотащили до разбитой двери огромный сейф и опрокинули его прямо в пролет, прямо на груду собачьих трупов.

— Держитесь, ребята, — только и смог им посоветовать Немченко.

Он не успел договорить.

Из-под сейфа на него метнулась громадная овчарка с оскаленными клыками и слипшейся от крови шерстью. Эта тварь была в шевелящейся агонизирующей куче. Немченко едва успел прикрыть горло, как она опрокинула его на пол. Огромные челюсти он каким-то чудом умудрился поймать руками. Живая машина еще рычала и извивалась на его груди, когда кто-то сверху снес ей голову.

Лицо Вадима омыло кровью и раздробленным мозгом. Он еще беспомощно лежал под обмякшей тушей, пронизанной агонией умирающих мышц, хлопая глазами и мысленно воздавая хвалу господу за чудесное спасение, когда этот кто-то вытащил его из-под собаки.

— Спасибо, — вытирая с лица кровь, пробормотал Немченко. У него все плыло перед глазами, а во рту стоял соленый вкус чужой крови.

Он сел, откинувшись на стену, глядя, как ребята заваливают обломками едва не погубившую его дыру.

Его стошнило.

Он был уже наполовину оглохший.

С ненавистью отпихнув ногами собачий труп, Немченко поднялся.

Выжить, стиснув зубы, приказал себе он. Я обязан выжить. Я должен выжить и вывести отсюда моих людей. Иначе из них никто домой не вернется.

Опираясь на стену, Немченко выбрался в коридор.

Под ногами валялись расстрелянные гильзы. Пороховая гарь стелилась по полу и ела глаза. По коридору метались тени тех, кто еще не терял надежды выжить в этом аду. Наперебой грохотали автоматы. Из дыма на лестничном пролете вывалился окровавленный Костик с двумя ведрами воды.

— Ты куда? — оторопел Немченко. — Стой!