Марина Воробьева - Тут и там: русские инородные сказки - 8

• Название: Тут и там: русские инородные сказки - 8
• Автор: Марина Воробьева
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01262-0

Это восьмой по счету сборник «Русских инородных сказок», то есть коротких текстов начинающих и уже хорошо известных читателям русскоязычных авторов, проживающих в разных городах и странах нашей небольшом, зато обитаемой планеты.

---

Муж зашел в дом, увидел гостей и говорит:

— Это ты, Софико, хорошо и правильно сделала: я на своей охоте в этот раз очень важных гостей застрелил и испугался, что из-за них у меня проблемы начнутся. Мне даже сказали — все, домой теперь не пустят. Я уже и не верил, что вернусь. Но видишь, ты этих гостей в дом впустила, все просьбы их выполнила, чаем напоила — мне об этом сказали, поблагодарили да и отпустили: иди, мол, не держим зла на тебя, все в порядке. Да и гости уже не злятся — все-таки серьезные люди, не мелочь какая-то, не утка, не вальдшнеп, нормальные порядочные личности, правда?

Девочка, старичок-пасечник и медведь дружно закивали.

— А что было бы, если бы я не впустила гостей? — спросила Софико, смутно о чем-то догадываясь.

— Ну, я бы сам стал такой же гость, — объяснил муж, — ходил бы так по чужим хатам, где муж на охоте начудил чего-нибудь. Сидел бы, чаи гонял. Но к тебе бы не заходил: нельзя. Так бы и мучился постоянно.

— Не постоянно! — сказал медведь. — Если толченого стекла нажраться, так и недолго совсем. Ну, я пошел. Будьте здоровы.

Похлопал мужа по плечу да и вышел.

Девочка и дедушка-пасечник тоже собрались идти: поблагодарили Софико за чай, тоже похлопали мужа по плечу — мол, мы не обижаемся, всякое бывает, любой человек имеет право на ошибку, потому что за его спиной всегда стоит другой, близкий и родной ему человек, который права на ошибку не имеет.

Софико такого права не имела, поэтому поступила правильно: если кто-то просит о помощи, его надо впустить в дом и эту помощь оказать. Хотя она почему-то считала, что вопрос не в этике и не в сострадании — просто надо всегда прислушиваться к самым черным, самым негативным и чудовищным своим предчувствиям. «Все приметы сбывались. Поэтому я так себя и повела», — говорила она себе.

И это была чистейшая ложь. Но ложь в некоторых ситуациях, оказывается, прощается — что тут такого, ну ложь и ложь, не важно, в общем.

Елена Касьян

ОКНА НАПРОТИВ

Обычный будний день обычной женщины. Такой же день, как вчера, такой же, как завтра.

Она шла мимо витрин, поглядывая на свое отражение, старалась не сутулиться и ступать грациознее. Потом забывала, опускала плечи, между бровей появлялась глубокая морщинка, а в душе ныла какая-то заноза. Впрочем, все ведь хорошо. Нормально все…

Ночью приснилось, что кто-то положил ей на грудь каменную плиту. Плита была тяжелая и большая, давила на ребра и не давала подняться.

Ей редко снились кошмары. Да и вообще, с тех пор как кончилось детство, снов почти не было. А если и были, то сразу забывались. Бабушка когда-то говорила: «Если сны блеклые, значит, жизнь яркая!» (Ах, бабушка, если бы все было так, как в твоих сказках да прибаутках!)

Плита давила на грудь, женщина стала задыхаться и проснулась от собственного кашля. Лежащий рядом мужчина не шевельнулся. Только кошка, спавшая в ногах, подняла голову и внимательно посмотрела из темноты.

Женщина села на кровати, еще не совсем понимая, где находится, и приложила ладонь к груди — сердце билось часто-часто. Она нащупала ногой тапочки и пошлепала на кухню. Кошка вздохнула, потянулась и побрела за ней…

Воды в кране не было. Она налила в чайник ту, что осталась в пластиковой бутылке, и поставила на огонь. Включила настольную лампу, села у стола и вдруг вспомнила, как это бывало в детстве.

* * *

Лежишь в кровати, укрытая по самые глаза, а луна светит в щель между гардинами. Одежда на стуле обретает какие-то жуткие очертания. А тебе лет шесть, и бабушка в кухне еще суетится, и радио там играет, и свет горит… но через целый коридор от тебя. А у тебя тут темно и страшно. И за шкафом, прямо у дверного косяка, как будто стоит кто-то.

— Бабуля, бабуль! — зовешь тихонько. — Ты скоро?

А она не слышит, далеко. Почти за тридевять земель.

И ты садишься в постели, все еще укутанная в одеяло, всматриваешься в темноту за шкафом, а ноги спустить страшно. Долго собираешься с духом, настраиваешься, а потом — р-раз! — одним рывком к двери. А там уже свет сочится и музыку слышно. Выходишь в кухню, щуришься, лохматая вся, жалостная, босыми ногами на кафеле переминаешься…

— Ой, батюшки! — всплеснет бабушка руками. — Чего же это ты?

— Ба, а ты скоро? — и всхлипнешь картинно. — А то не засыпается…

— Скоро, деточка, совсем уже скоро, — и обнимет тебя.

А руки у бабушки сухие и теплые. Уткнешься носом в фартук, а он пахнет пирогами, парным молоком, хозяйственным мылом, корицей…

А тебя уже ведут в комнату, в кровать укладывают, укрывают заботливо.

— А что это там за шкафом, ба?

— А ничего там нет, милая, это тень от шторы ложится. Никак боишься?

Бабушка присаживается рядом и начинает тихонько петь и гладит тебя по голове. И вот уже по комнате начинают плясать искорки, и то там, то сям вспыхивают золотые мотыльки, и ты хочешь рассмотреть, увидеть и почти слышишь мягкий шелест крыльев… и уже вот-вот!.. Но ватные веки смыкаются, ты медленно тонешь в густом тумане, медовом, теплом, кисельном, карусельном…

— Ба, ты тут? — только и успеваешь вымолвить.

* * *

Женщина встала, достала из заначки сигарету и стала мять ее в пальцах (бросила курить, да, почти бросила! но отчего-то держала полпачки на полке, за банкой с крахмалом).

— Опять?

Она вздрогнула от неожиданности и обвела взглядом кухню.

— Опять, говорю, куришь? — Кошка на подоконнике недовольно повела плечом.

— Ну, просто очень захотелось, — стала оправдываться женщина. — Это в последний раз!

Она затянулась, подошла к окну, открыла форточку. Кошка фыркнула и медленно перетекла с подоконника на табуретку.

В доме напротив горел свет в окне четвертого этажа. Кто-то стоял на балконе. «Курит, — подумала она, — мужчина или женщина?» С такого расстояния было не разобрать. «Мужчина, — решила она, — пусть будет мужчина. Конечно, кому там еще быть?»

Мужчина не уходил. С балкона полетел оранжевый огонек и погас, не долетев до земли. Ей показалось, что мужчина кивнул головой и улыбнулся. Она была почти уверена. Женщине стало как-то неловко, и она спряталась за занавеску.

— Думаешь, тебя не видно? — хмыкнула кошка. — Странные вы, люди…

— Ну неудобно же. Вроде как подглядываю.

— Да ладно, подумаешь. Это же наша кухня, наше окно. Куда хотим, туда и смотрим! — сказала кошка и стала старательно вылизывать заднюю лапу.

Вскипел чайник. Женщина сняла его с огня и сразу вернулась к окну. На балконе уже никого не было. Чаю больше не хотелось. Она еще немножко постояла, пока в окнах напротив не погас свет, и пошла в спальню. Кошка вздохнула, спрыгнула на пол и, покачиваясь, побрела за хозяйкой.

* * *

День пролетел за какими-то заботами: суета-суета, работа, проблемы, приятельницы, звонки, покупки, готовка, стирка…

Сегодня ее мучила бессонница. Долго ворочалась в постели, долго смотрела в потолок, мысли наползали одна на другую. Женщина тихонько тронула спящего рядом мужчину за плечо. Тот засопел и повернулся к стенке. Женщина встала, прошла на кухню и сразу потянулась к полке за сигаретой.

— Никому нельзя верить! — сказала кошка в спину. — Никто не держит слова. Ну и как с вами жить?

— Ну мы же как-то живем друг с другом. — Женщина чиркнула спичкой.

— Да видела я, как вы живете…

Женщина подошла к окну и замерла. На балконе напротив курил вчерашний мужчина. Он кивнул ей, как старой знакомой. Она кивнула в ответ и отчего-то смутилась. (Какие глупости! Веду себя как девчонка!)

При всем желании рассмотреть лицо мужчины было невозможно — далеко. «У него карие глаза», — решила она. И даже повторила вслух.

Кошка свернулась калачиком на табуретке, но тут подняла голову и удивленно посмотрела на хозяйку:

— Это имеет значение?

— Тебе не понять. Для людей все имеет значение.

— Куда уж мне! — обиделась кошка. — Зато вы, люди, все понимаете! Поэтому все как один живете дружно и счастливо.

— Я бы на твоем месте не лезла не в свое дело!

Кошка демонстративно потянулась, потом выгнула спину, спрыгнула с табуретки и пошла к двери. Но в последний момент передумала, села возле холодильника и посмотрела на хозяйку. Та водила пальцем по стеклу, выписывая невидимые буквы.

Мужчина на балконе снова кивнул ей головой и поднял руку. Если улыбку она могла и придумать, то этот жест иначе расценить невозможно. Она помахала рукой в ответ, улыбнулась и снова засмущалась.

Они выкурили еще по сигарете. Несколько раз обменялись кивками (или им показалось). Потом мужчина сложил вместе ладошки и прислонил к щеке — так делают маленькие дети, когда их укладывают в кроватку. «Спать», — догадалась она.

Женщина подхватила кошку, поцеловала ее в нос и покружилась по кухне.