Агония Иванова - За чужие грехи

• Название: За чужие грехи
• Автор: Агония Иванова
• Жанр: Современные любовные романы

В маленьком провинциальном городке на берегу мрачного холодного моря живут две сестры — Наташа и Люся, никогда не знавшие своего отца и рано потерявшие мать. Они смело противостоят ударам судьбы и берегут друг друга.

Так продолжается до тех пор, пока в их маленький хрупкий мир не врывается незваный гость; пришедший, чтобы все разрушить.

Между сестрами встает мужчина, любовь к которому погубит одну из них.

Мужчина, которого погубит любовь к одной из них.

---

— Под шкафом где-то…

Кир поискал нож, а потом зачем-то протер его краем своей рубашки, выбившимся во время борьбы из брюк и сжал в руке, словно собирается ударить, но потом бросил на пол. Также он поступил и с ножницами.

— Что ты делаешь? — осведомилась Люся, она все никак не могла заставить себя набрать короткий номер и сказать несколько слов. Ей казалось, что если она это сделает, то ей придется все рассказать и снова пережить весь этот кошмар… Снова окунуться в эту грязь.

Да и после этого его обязательно посадят.

А не этого ли она хотела?

— Ничего, — ответил мужчина совершенно без эмоций и улыбнулся ей, — теперь все будет хорошо, Люсенька.

Люся вспомнила о сигаретах, оставленных ей Юлей, и теперь они пришлись очень даже кстати. Она сидела на грязных мокрых ступеньках в подъезде и курила одну за другой, не в силах остановиться. На лице у нее теперь красовался красноречивый фингал под левым глазом, который ко всему остальному еще ужасно болел и чесался.

За окном подъезда все текло и капало и весь этот белоснежный сияющий снег, излучавший чистоту и великолепие превратился в отвратительные серо-бурые кучи. Из-за них Люсе было тошно выйти на улицу, впрочем, дома находиться ей было тошно.

Борис вернулся из больницы весь в бинтах и вел себя как шелковый, старательно изображая потерпевшего. Люся не могла видеть это лицо, ей безумно хотелось схватить нож или отвертку и выколоть ему глаза, а потом вспороть брюхо и выпустить все внутренности… Твердо решив это сделать, она докурила четвертую за двадцать минут сигарету и поднялась наверх.

— Где ты была? — по привычке спросил Борис и кивком головы позвал ее следовать за собой на кухню, — разговор есть.

Люся знала, о чем он сейчас будет говорить и чего от нее требовать. Она неаккуратно сбросила обувь и кинула пальто куда-то в угол.

Борис попивал кофе из большой цветастой кружки и от этого запаха у девочки кружилась голова.

— Чего тебе надо? — грубо осведомилась она, садясь напротив. Сейчас куда охотнее она бы выпила… водки? Или лучше спирту. Чтобы все закончилось и побыстрее.

— А ты не догадываешься? — ухмыльнулся он.

— Нет. Завтра я скажу правду.

— Правду!? — не выдержал он, вскочил и уперся руками в стол, чуть не стряхнув с него кружку, — да тебе эта правда будет стоить жизни, сука!

Его напускного спокойствия хватило совсем ненадолго.

— Угрожаешь? — скептически подняла брови Люся, наклонилась к тумбочке и вытащила из ящика самый большой нож и демонстративно провела по его лезвию пальцем, — я не Таня. Возьму и выпущу твои кишки.

— И сядете вместе, — рассмеялся Борис, — браво-браво.

Он решительно встал и как будто направился к двери.

— Я пойду навещу Таню. Насколько мне известно, она сейчас только благодаря приборам держится? Вот будет незадача, если они сломаются! — с деланным беспокойством в голосе выдал он.

— Ты не посмеешь, — сказала Люся.

— С чего бы это? — мужчина чувствовал себя победителем, — ну, что ты скажешь завтра, Люсенька? — ей было ужасно неприятно слышать от него уменьшительно-ласкательную форму своего имени.

— Что ты выступил героем, спасая меня от Кира, — устало заключила Люся и ушла из квартиры обратно в подъезд. Она зажгла сигарету и долго смотрела на огонек на ее конце, пытаясь найти хоть что-то хорошее в своей жизни, но тщетно. Как же ей надоели милицейские участки, допросы, чьи-то руки, тянущиеся прямо к ней, чьи-то вопросы, лезущие в душу.

Она вдохнула дым со слабым запахом вишни и попыталась выпустить колечко. Бесполезно. Все бесполезно! Добро пожаловать в мир падших ангелов, Люсенька.

В глупый грязный мир, где все бесполезно.

Завтра она пойдет и даст показания против Кира и вздохнет спокойно, вся эта кутерьма с органами закона наконец-то закончится и Наташа будет отомщена. Люся очень сильно сомневалась в том, что это ей нужно. В том, что ей вообще хоть что-то нужно, кроме пачки сигарет и мыслей о самоубийстве.

А этот урод будет гулять на свободе и ждать, когда Таня вернется домой, чтобы снова начать измываться над ней, над ними обеими. Улыбаться Антонине и изображать преданного любящего мужа.

Она же так хотела отомстить…

А почему бы не отомстить себе за свое невнимание к сестре?! Впрочем, ей уже отомстила жизнь.

— Будут тебе мои показания, ублюдок, — довольно улыбнувшись, прошептала Люся. Теперь она знала, что будет говорить завтра, и не на мгновение не сомневалась в правильности своего решения.

Глава двадцатая

— Как ты могла?! Ну как ты могла!? — захлебываясь слезами шептала Антонина. Они сидели вдвоем с Люсей на опустевшей кухне, и девочка совершенно без смущения курила прямо там, а женщина слишком была увлечена собственным горем, чтобы отругать ее за эту вольность.

В такой короткий период она умудрилась чуть не потерять дочь из-за своего невнимания к ней и теперь потеряла еще и мужа… Она отказывалась верить фактам, которые ей предоставляли. Он не мог! Это не он! Ее Боренька… Это все фантазии этой девицы, этой неблагодарной змеи, которая так отплатила ей за доброту и внимание. Чего еще ждать от сестрицы самоубийцы?

— Я всего лишь сказала правду, — спокойно пожала плечами Люся и выпустила дым в форточку.

— Ты опорочила моего мужа… Что я тебе сделала, скажи, что я сделала тебе, Люся!? За что ты поступила со мною так!? — спросила женщина, попыталась поймать взгляд девочки, но та отвела его в сторону, — за что?! За всю мою доброту, да?!

— Я всего лишь сказала правду, — повторила Люся и откинула назад длинные темно-русые волосы, боясь подпалить их сигаретой. Она смотрела на капель за окном и ей хотелось сейчас спрятаться куда-нибудь, исчезнуть, лишь бы ее не трогали, не донимали всеми этими вопросами-допросами-расспросами. Теперь каждый человек требовал ее сотни раз повторять одно и тоже, словно не мог просто спросить у другого, плевав на то, что одни только мысли об этой истории причиняли ей боль.

— Борис плохой человек, — выдала Люся, — он три года насиловал вашу дочь, а она молчала, чтобы не причинить вам боли. Но рано или поздно всему приходит конец, как и этой лжи.

— А когда придет конец твоей лжи?! — горячо выпалила Антонина и не удержавшись, вскочила и ударила Люсю по лицу. Девочка спокойно вынесла это, потерла щеку и снова отвернулась к окну.

— Прекрати курить в моем доме! — словно опомнившись, потребовала женщина. Люся кивнула и потушила сигарету о подоконник, с трудом не сделав это о свою ладонь. Но на ее теле и так достаточно было повреждений, синяков и ссадин.

— Вы не верите мне, так поверьте фактам, — попыталась достучаться до сознания Антонины девочка, но потом решила, что все это бестолковые разговоры.

— Прекрати! — потребовала Антонина и зажала уши руками, — я не хочу, не хочу тебя слушать, проклятая девчонка! Мой Боря еще не скоро выйдет из тюрьмы из-за тебя… Успокойся уже, оставь его в покое! Зачем ты продолжаешь порочить его имя! Кто здесь порочен, так это ты! А какой хорошей девочкой ты была раньше!

— Ну да, было дело, — хмыкнула Люся, ей очень хотелось добавить «до вашего ненаглядного Бориса».

— Прекрати! Ты еще и смеешься надо мной, — Антонина снова заплакала, уронив голову на руки. Люся ждала, пока она выплачется, тихо стоя у окна. Над ним снаружи висела огромная сосулька, переливавшаяся всеми цветами радуги в ярком солнечном свете. С нее тоже что-то капало и разбивалось о железный карниз окна, отбивая монотонный ритм. «Неужели уже весна?» — подумала Люся с удивлением, — «так быстро? Так рано в этом году?»

Наташа очень любила весну… Она сама напоминала весну своими чистыми глазами, своей открытой душой, своей улыбкой… А раз Наташа мертва, значит и весны тоже больше не будет никогда и то, что сейчас происходит за окном, не больше, чем очередной обман. Весь этот мир соткан из обманов — больших и маленьких. И держится на обманах. Выдернешь один кирпичик-обман, и тебе на голову посыплется целый град кирпичей, которые на нем держались.

— Люся… Люсенька, — Антонина подняла голову и посмотрела на нее заплаканными глазами, — пожалуйста… скажи им, что твои показания ошибка… Тебя не будут наказывать, ты еще ребенок! Пожалуйста…

Люсе на мгновение стало жаль эту женщину, на ее глазах постаревшую на много лет, осунувшуюся и поблекшую, но она ничего не могла сделать. Нельзя спасти всех сразу, и она сделала выбор вовсе не в пользу Бориса. Может быть потом кто-нибудь спасет его мерзкую душонку, полюбит его и очистит от зла, но раз уж это не получилось у Антонины, то вообще маловероятно, что у кого-то получится.

— В моих показаниях нет ошибки и я не собираюсь ничего менять, — упрямо возразила Люся. Антонина снова зарыдала, а потом вскочила и закричала так, что Люсе сделалось страшно.