Владимир Альмендингер - Орловщина

• Название: Орловщина
• Автор: Владимир Альмендингер
• Издательство: Калифорнийское Общество Участников 1-го Кубанского генерала Корнилова похода.
• Жанр: История
• Год: 1966

В журнале «Вестник Первопоходника» /Лос Анжелес, Калиф./ за 1966 год в номерах 59–64 было опубликовано, составленное мною, повествование «ОРЛОВЩИНА». Под этим названием и другими /обер-офицерская революция, орловское движение, восстание кап. Орлова/ вошла в историю гражданской войны на юге России в 1920 году эпопея, связанная с именем кап. Николая Орлова. Эта эпопея, могшая, при благоприятном развитии ее, иметь преждевременно тяжелые последствия для Белой Армии, прошла, как будто, малозамеченной в литературе о гражданской войне.

Повествование, составленное на основании воспоминаний автора и лиц, знавших Орлова и его «эпопею», подкрепленное выдержками из уже опубликованного материала, разделено на три части. В них подается образ кап. Орлова ко времени его выступления, уточняются причины, приведшие его на скользкий путь; затем описывается формирование отряда кап. Орлова, его первое и второе выступление и, связанные с этим, события того времени; наконец, проводится анализ происходившего и делается заключение.

В моем распоряжении имеется ограниченное количество отдельных оттисков повествования, которые предлагаются вниманию лиц, не имевших возможности ознакомиться с ним. Желающие приобрести брошюру, благоволят писать по адресу:

Стоимость брошюры с пересылкой $1.15.

В. Альмендингер.

---

Нельзя отрицать еще одно обстоятельство: это — недовольство молодого фронтового офицерства старшим — отсюда мысль об «обер-офицерской революции». Уже во время Великой войны, особенно в конце, можно было это наблюдать — старого кадрового офицерства осталось мало, на командных должностях, до командиров батальонов включительно, были офицеры военного времени — молодежь. В гражданскую же войну проявилось это недовольство особенно, ввиду особого характера войны. Большой процент старших офицеров был далеко не на высоте, не за отсутствием личной доблести, а потому, что они просто не смогли приспособиться к совершенно новой, особенной для них тактике, тактике чистой партизанщины, где личная инициатива, быстрота решений играли главную роль, решали дело. Стоит вспомнить имена молодых генералов Тимановского, Туркула, Манштейна и других. Ген. Деникин, оценивая действия ген. Слащева в Крыму на перешейках, говорит о нем, между иным: «…он обладал несомненными военными способностями, порывом, инициативой и решимостью. И корпус повиновался ему и дрался хорошо… Эта тактика (ген. Слащева. ВА), соответствовавшая духу и психологии армий гражданской войны, вызывала возмущение и большие опасения в правоверных военных…»

Указанные обстоятельства, несомненно, сыграли свою роль, почва для всяких вольных и невольных экспериментаторов была очень плодородна. Попади все дело в руки более опытного и твердого в политическом и военном отношениях человека, чем Орлов, положение Крыма в то время было бы катастрофическим, там более, что, как один из моих корреспондентов пишет, «симпатии всех, надо сказать правду, были на стороне Орлова».

Заключение

В заключение нашего повествования хотелось бы ответить на ряд вопросов. Ответы основываются на уже изложенных данных о жизни Орлова и на анализе важнейших моментов его деятельности.

«Все выступление от начала до конца имело характер неумной авантюры» — определяет ген. Деникин «дело Орлова». С этим определением, зная все происходившее, можно согласиться, но был ли Орлов авантюристом? Таковым он, по нашему мнению, не был. Обстоятельства сломили его волю, он, если можно так сказать, находясь в отчаянном положении, тяжело переживал происходящее, искал выхода, но найти его не мог — его кругозор был слишком ограничен. И в этот момент «пришли ему на помощь»: во-первых, случай, а во-вторых — те, кто ждали момента, чтобы внести смуту в тылу Белой армии. Они воспользовались его именем, его особой, его популярностью, достигли известного успеха и превратили все в авантюру.

Об идейности «орловского движения» говорить нельзя — это не было «движение», руководимое какой-то «идеей», это был «бунт» против сложившегося положения, использованный искусно большевиками, которым, само собой разумеется, он был на руку. Орлов оказался игрушкой в руках большевиков и, наконец, жертвой своего собственного неблагоразумия.

«Обер-офицерская революция» — под таким названием зародился в уме кап. Орлова план, который он пытался позже осуществить. Было ли его выступление «революцией»? Конечно, нет, тем более «обер-офицерской». Если и было недовольство в среде младших офицеров — «обер-офицеров», — то оно не было в такой степени, что могло выразиться в вооруженном неповиновении своим начальникам. В большинстве строевое молодое офицерство было патриотично и исполняло свой долг с самопожертвованием — многие тысячи павших молодых офицеров тому доказательство.

«Бунт», возглавленный кап. Орловым, если даже условно, с очень большой натяжкой, допустить его целесообразность (очищение тыла и усиление обороны армии), не мог быть оправдан ни тогда и не может быть оправдан сейчас. Со способом борьбы нельзя согласиться, учитывая положение фронта и общее политическое положение в те дни на Юге России. Не оправдали его и большевики, не помиловали его: он мог быть впоследствии опасен для них. «Орловщина по существу являлась контр-революционной затеей», — заключает большевик Я. Шафир.

«Бунт» капитана Н. Орлова вошел в историю Белого Движения позорной страницей: начатый по мысли Орлова с благой целью, превратился в авантюру, и в результате пуля чекиста бесславно окончила жизнь честного и доблестного в свое время офицера, пошедшего по скользкому неправильному пути.

В. Альмендингер.

Добавления к статье «Орловщина»

1. К числу лиц, упомянутых в предисловии и воспоминания коих (письма) были использованы, следует прибавить Л. Рубанова, Н. Дахова и И. Губанова.

2. После напечатания второго раздела статьи (№ 61–62) мною было получено небольшое воспоминание от Р., интересное и дополняющее описание первого выступления Орлова в ночь с 21-го на 22-ое января (см. стр. 26). Привожу его полностью:

«Отдельная тракторная 5-дюймовая батарея следовала эшелоном из Севастополя в Джанкой. На рассвете, прибыв в Симферополь (я был караульным начальником ефрейторского караула при орудиях на платформах), наш эшелон был окружен группой около десяти мотавшихся солдат в разных формах во главе с вольнопером с красными погонами и белым кантом. Этот юноша заявил, что мы арестованы и что они — Симферопольский полк кап. Орлова. Я заметил ему, что это глупость — нас 130 человек при 4-х орудиях и 2-х пулеметах. В результате разговора появившегося орловского офицера с нашим командиром батареи, мы простояли целый день в Симферополе при оружии, а ночью орловцы исчезли. Рано утром прибыл на вокзал бронепоезд «Солдат» и около взвода Ольвиопольских улан, а мы вечером двинулись далее на Джанкой.»

3. На стр. 15 (№ 61–62) в строчке 17 снизу следует читать: «в двадцатых числах декабря 1919 года». [в настоящем файле исправлено — valeryk64]

В.В.А.

Примечания

1

Здесь уместно привести выдержку из книги: «Марковцы в боях и походах за Россию», т. 2-й, стр. 229: «Сибирский батальон стал формироваться в апреле 1919 г. из офицеров, служивших в Сибирских частях и желавших ехать в армию адм. Колчака, в которой был большой недостаток в офицерах. Записью и сбором руководил ген. — майор Гаттенбергер, уполномоченный на это адм. Колчаком. Записавшиеся стояли в Таганроге. К началу октября 1919 г. был сформирован батальон четырехротного состава с пулем. командой и хоз. частью. Командиром батальона был назначен ген. Гаттенбергер. Предполагалось в октябре б-н отправить пароходом во Владивосток, но ввиду неудач на фронте отправка его затянулась, а затем и отпала. В ноябре б-н был переброшен в Новороссийск.

2

Интересный момент, характерный для Слащева и тогдашней обстановки, сообщает князь. Перед тем, как случилось его назначение, произошло по сообщению князя следующее. Ген. Слащев, приехавший в Севастополь, остановился в гостинице «Кист». Рано утром князь был разбужен, и явившийся к нему кап. Мизерницкий, начальник конвоя ген. Слащева, передал просьбу генерала прибыть к нему в гостиницу. «Войдя в апартаменты генерала, вижу его быстро идущим ко мне навстречу, и, остановившись в трех шагах от меня, рапортуя по уставу, он представляется мне, — пишет князь. — Признаюсь, я смутился. Но этого, видимо, оказалось генералу мало, и он, все так же официально, стоя на вытяжку, вдруг говорит: — «Предлагаю Вашему Высочеству взять оборону Крыма в свои руки, мой корпус всемерно вас поддержит, с моряками я сговорюсь. Армия разваливается. Ей нужно новое имя — имя, связанное с Добровольческой Армией и с прошлым нашей Империи». — Я поблагодарил генерала за внимание и категорически заявил ему, что я в такой роли не только не подготовлен, но и не представляю себе, как такая идея могла придти ему в голову. — «Из всех Вы единственный, который остался с нами, все… ваши за границей, за границей, за границей и Вел. Князь Николай Николаевич — Ваш Отчим, которого мы ждали. К кому нам обращаться? К тому же мы вас знаем по Николаеву, мы вас оценили и полюбили». — Я повторил мой категорический отказ от предложенной мне великой чести и также категорически просил Слащева оставить этот разговор между нами, что генерал мне и обещал.»

3

Закончивши описание первого выступления кап. Орлова в январе 1920 года, считаю необходимым обратить внимание на отсутствие точных данных о продолжительности этого выступления. Шафир говорит, что выступление произошло в ночь на 22 января (ст. ст.) и окончилось в ночь на 24-е января, то есть продолжалось целых два дня. Ген. Деникин пишет, что «Орлов на третий день… бежал в горы». По воспоминаниям же участников, слова которых были цитированы, нужно полагать, что выступление произошло в ночь с 21-го на 22-е января и окончилось в ночь с 22-го на 23-е января, т. е. продолжалось только один целый день.

4

Говорим — части, так как в нем, как увидим дальше, было много офицеров и добровольцев, верных командованию.