Евгений Коршунов - Операция «Хамелеон»

• Название: Операция «Хамелеон»
• Автор: Евгений Коршунов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1971

В центре повести молодой человек, наш соотечественник, впервые попавший за рубеж, в Гвианию, страну вымышленную, но удивительно реальную. Его ждет в далекой африканской стране не развлекательный туристский вояж, а месяцы напряженной университетской учебы. Но, едва ступив с трапа самолета на землю, он оказывается замешан в самую гущу политической интриги, умело дирижируемой из-за кулис английской разведкой. Все переплеты этой интриги, в которую невольно попадает аспирант Института истории Петр Николаев, составляют сюжетную канву повести.

---

— Это Ошун, бог плодородия, — чуть слышно сказал Афораби. — Мисс Карлисл — его главная жрица.

Художница выпрямилась, прикрыла глаза козырьком красной от глины ладони: солнце било ей прямо в лицо.

Афораби вышел из машины и сделал вперед несколько шагов, не поднимая глаз, упорно глядя в землю.

— Эти джентльмены хотят видеть вас, — сказал он по-английски.

— Хэлло! — подчеркнуто весело крикнул Роберт.

— Хэлло! — тихо и неловко произнес Петр.

Элинор, разглядев, кто перед ней, побледнела, закусила губу и в сердцах швырнула обратно в корыто только что взятый оттуда кусок глины.

Потом она заговорила — холодно, спокойно, на местном языке, которого не понимали ни Роберт, ни тем более Петр. И от каждого ее слова, как от удара, Афораби втягивал голову в плечи, съеживался. Лицо его стало серым, а большие, больные глаза стали еще больше и еще больнее от ужаса.

Вдруг, резко оборвав фразу, Элинор повернулась и скрылась в храме.

Афораби стоял, уставившись в землю, опустив плечи.

— Ненавижу женщин искусства, — иронически прищурился Роберт. Он уже окончательно овладел собой и был таким, каким его привык видеть Петр, — чуть ироничным, спокойным, уверенным в себе.

Он положил руку на плечо Афораби:

— Ты, парень, не слишком расстраивайся.

Афораби поднял голову, и они увидели в его глазах ненависть.

— Она присвоила себе наших богов, и она не хочет, чтобы их знал еще кто-нибудь из европейцев. Ни один белый не видел храм бога Ошуна, пока не приехала она. Она задарила стариков, она прошла посвящение и стала верховной жрицей...

Он помолчал, стараясь овладеть собою. Наконец, это ему удалось, он сглотнул слюну, вздохнул глубоко, всей грудью.

— Она очень недовольна, что мы пришли сюда.

Петр и Роберт переглянулись. Положение действительно было в таком случае довольно щекотливым.

— Ничего не поделаешь, — развел руками Роберт, — поехали.

— Стойте! — голос художницы был резок и тверд. Она вышла из храма и теперь смотрела на них.

— Афораби, ты приведешь их ко мне через час. Домой. Ты понял?

— Йе, ма, — склонился Афораби. — Я приведу.

Глава 15

Роберт развернул «пежо» и нажал на акселератор. Красная пыль занавесом поднялась из-под задних колес и закрыла все — и храм, и бесстыдные скульптуры, и барельефы на гладких откосах дороги.

— В Бинду, пожалуй, сегодня мы все-таки не успеем. Придется ночевать в здешнем рест-хаусе, — не обращаясь ни к кому, произнес Роберт.

Бинда. Петру так не терпелось оказаться в этом городе, в городе, где много лет назад разыгралась трагедия капитана Мак-Грегора.

А ведь то утро, казалось, не предвещало трагедии. Постепенно площадь перед дворцом заполнялась жителями Бинды. Они робко жались к стенам дворца, к стенам суда и мечети, и их белые одежды казались узорами на красном латерите.

Первыми осмелели дети. Один за другим они подходили к солдатам, южанам с побережья Атлантики, окружали их и молча, открыв рты, рассматривали их красные фески, блестящие черные ремни, ботинки на толстой подошве, зеленые обмотки. И конечно же, солдатские ружья.

Дети завидовали солдатам. Да и взрослые северяне, усевшись на корточки в красной пыли, качали головами: эти парни с Юга — вот уж кто ловкачи! Иначе как еще можно устроиться на службу к белым, да еще получить такую чудесную одежду и оружие!

В свою очередь, южане не скрывали своего презрения к этим оборванцам-северянам. Им уже приходилось отбивать атаки точно вот таких же — в белых одеждах, размахивающих луками и с воем мчащихся на каре.

Дураки! Если их аллах дал им только отравленные стрелы, то бог белых Джизус дал европейцам ружья-машины по имени «максим». А значит, Джизус был сильнее аллаха, и не этим рабам эмиров было тягаться с «маста Дунканом».

Капитан Мак-Грегор нетерпеливо посмотрел на часы:

— Что-то наш хозяин задерживается!

Лейтенант Дэвидсон улыбнулся и пожал плечами:

— Восточный владыка! Они никогда не торопятся. Впрочем...

Он выжидательно посмотрел на капитана:

— Если хотите, я могу его поторопить. Мне приходилось бывать прежде в этом городе, да и во дворце тоже.

Мак-Грегор зевнул и потянулся в кресле:

— Извините, я сегодня плохо спал.

Он лениво передвинул тяжелую кобуру с бедра на живот.

— Ладно, все мы отоспимся на том свете. Не торопитесь, милый Дэвидсон. Мы пошлем еще раз нашего проводника... Эй, Абдулахи!

Толстяк проводник подкатился на коротких ватных ножках. У него почти не было шеи, голова была большой и круглой, как тыква. На безусом бабьем лице зазмеилась подобострастная улыбка:

— Йе, са.

— Не нравится мне этот парень, — тихонько сказал по-французски лейтенант. — Слишком он хитер. Я ему не доверяю.

— А кому вы здесь можете доверять, — по-французски ответил Мак-Грегор. — Вы не служили в Индии — там еще хуже.

Он перешел на английский язык, обращаясь к Абдулахи:

— Вы еще раз пойдете во дворец и скажете эмиру, что я его жду.

— Йе, са... — поклонился толстяк. — Йе, са.

Он попятился, не разгибая спины, потом проворно повернулся и с неожиданной для толстяка резвостью почти побежал к дворцовым воротам.

— Распорядитесь насчет караула, лейтенант. Я подам знак, когда вы будете арестовывать этого упрямца.

Дэвидсон кивнул.

И в этот момент из дворцовых ворот выехал отряд всадников. Впереди на белом коне в высоком деревянном седле ехал эмир Бинды. Рядом катился на коротких ножках Абдулахи.

Почему вдруг здесь, именно здесь, в зарослях около Огомошо, Петр так ясно представил себе эту картину? Почему сухие строчки, прочитанные им в библиотеке Луисского университета, вдруг приобрели такую реальность?

Рест-хаус оказался небольшой гостиницей. Собственно, состоял он из четырех одноэтажных домиков, разбросанных на просторной зеленой лужайке.

В центре лужайки стоял домик побольше, под деревом-«зонтом», ветки которого, толстые, мощные, росли четко разделенными этажами: первый, второй, третий, четвертый... Толстые, мясистые и большие листы напоминали фикус или магнолию. Так показалось Петру.

Здесь помещалась контора — маленький закуток, в котором дремала массивная гвианийка в модном парике — прямые волосы, расчесанные на пробор.

Она любезно поздоровалась и предложила заполнить небольшие анкетки: кто, куда и откуда едет, постоянный адрес.

Затем старательно переписала имена мелом на черную доску на стене, разграфленную и пронумерованную.

— Шале номер два, комнаты «эй» и «би», — объявила она, выкладывая из ящика своего письменного стола тяжелые бронзовые ключи. — Первый дом отсюда направо...

Она нажала кнопку на столе. Буквально через несколько секунд из соседней комнаты выскочил молодой парень в белом фартуке.

— Йе, ма...

— Проводи джентльменов, — властно приказала ему толстуха. — Номер два.

— Йе, ма, — повторил парень, выжидающе глядя на приезжих.

— Машину водишь? — спросил его Роберт, подбрасывая в ладони ключи.

— Йе, са...

— Тогда лови!

Парень ловко подхватил брошенные ему ключи.

— Отгони машину к шале и принеси мне ключи сюда. Мы будем в баре.

От конторки, из небольшого холла перед нею, двери вели направо и налево. На левой двери была прикреплена черная стеклянная табличка с белыми буквами — «Столовая». На правой такая же табличка — «Бар».

Роберт уверенно толкнул эту дверь. За ней оказалась небольшая и тесно заставленная комнатка, разгороженная почти наполовину стойкой бара.

Бармен был толстый, с физиономией экс-боксера. Он носил белую куртку с короткими рукавами, и на его мясистой руке сверкал массивный браслет низкопробного золота.

Стены были увешаны рекламными плакатами — пиво «Стар», авиакомпании «Сабена», «Алиталия» и «Гвиания-эйруейс».

Кроме дюжины высоких стульев у стойки, в комнате стояло четыре столика, окруженные низкими грубыми креслами местного производства, с грязноватыми пестрыми чехлами, не скрывающими продавленности пенопластовых подушек.

За одним столиком сидело человек пять гвианийцев. Судя по их громким и возбужденным голосам и десятку пустых бутылок «Стар», они сидели здесь уже давно и были изрядно на взводе.

Роберт выбрал столик в противоположном углу. Когда все уселись, он поманил пальцем бармена, тот лениво вышел из-за стойки.

— Йе, са? Пиво?