Анатолий Степанов - Привал странников

• Название: Привал странников
• Автор: Анатолий Степанов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1990

В книгу войдут повести — "В последнюю очередь", "Заботы пятьдесят третьего года", "Привал странников". Герой всех повестей — бывший фронтовой офицер, сотрудник московской милиции Александр Смирнов — принимает твердое решение продолжать борьбу в мирном городе, утверждать идеалы добра и справедливости.

---

— Вы куда меня хотите увезти? — опомнился Денис, когда Казарян, открыв дверцу, стал настойчиво усаживать его на сиденье. Опомнился, но сопротивлялся вяло: Казарян его все-таки усадил. Тронувшись не спеша, он продолжил свой монолог:

— Сейчас я отвезу тебя в надежное место, где они тебя не достанут. Не из-за твоих красивых глаз и усов, не из-за какой-то моей особой привязанности к тебе. В принципе ты мне сильно не нравишься, особенно после того, как обидел моего лучшего друга. — Казарян говорил и говорил, не давая Денису сосредоточиться. — Но ты по-прежнему очень нужен этому моему другу, вернее, не ты, а то, что ты знаешь. Мы сейчас приедем, попьем чайку, если хочешь, я тебя даже коньячком угощу, и ты мне, как доктору, все-все расскажешь…

По набережной Яузы, мимо Котельников они выехали на набережную Москвы-реки и вдоль Кремлевской стены, задами бассейна подъехали к знакомому переулку и повернули в него.

— Нет, нет! — закричал Денис. — Я туда не пойду.

— Туда ты не пойдешь, дурашка, — успокоил его Казарян, тормозя у подъезда. — Мои друзья вот здесь живут, ты что, забыл?

Расслабившийся от того, что не придется смотреть на трупы, Денис послушно проследовал за Казаряном в лифт.

В квартире был один Алик.

— Махов тебя все время спрашивал. Будет еще звонить, — доложил Алик.

— Свиреп?

— До невозможности. От Демидова, который Саньку упустил, только перья летели. А когда я ему передал, что Санька рекомендует ему, Махову, советоваться с Казаряном, он аж до потолка подпрыгнул. Орал: "Пожилая шпана! Бандиты-пенсионеры!"

— Тебе-то досталось?

— Еще как! Он ведь сразу сообразил, кто у Саньки на подставе с машиной был.

Денис стоял смирно, слушал и не слышал, ожидая своей участи. Казарян наконец вспомнил про него.

— Узнаешь, Алик? — И после Алькиного утвердительного кивка обрисовал перспективу: — Перед нами молодой человек, обеими ногами вляпавшийся в дерьмо. Для того чтобы выбраться из вышеупомянутого дерьма, ему надо очень сильно стараться. И сейчас он будет стараться — рассказывать. Приготовь, Алик, чайку, можешь коньячок выставить, я ему обещал, и начнем слушать нашего дорогого бармена. Надеюсь, очень надеюсь, что он будет правдив.

На последнюю фразу Казарян нажал, но, посмотрев на Дениса, понял, что и нажимать-то особенно не надо. Как поплыл во дворе, так и плывет до сих пор. Подтолкнув в спину, Казарян тем самым указал Денису, куда ему сесть. Денис сел в кресло и выдохнул:

— Господи!

— А совсем недавно было так хорошо! Да, Денис? Иностранцы с конвертируемой валютой, щедрые перекупщики с большими пачками советских денежных знаков, девочки, у которых глаза становятся квадратными при виде как инвалюты, так и обильных червонцев. Живи — не хочу! Почему же ты не захотел жить, а Денис? — Казарян трепался, ожидая возвращения Алика. Играть таким мячиком, как Денис, следовало с партнером.

Пришел Алик с большим подносом, на котором — чайники, малый и большой, чашки, початая бутылка коньяка, рюмки и по мелочи кое-что к чаю и коньяку. Расставил все на столике, сам уселся на диван и поднос на диван кинул. Спросил у Казаряна:

— Что он тут тебе без меня говорил?

— Пока ничего. Мы ждали твоего прихода. Ты пришел, и мы начинаем. Справка для моего юного клиента: хозяин дома, сидящий напротив тебя, так же, как и я, мастер спорта по боксу в тяжелом весе. Я только в полутяже. Конечно же, давным-давно прошло то времечко, когда мы выступали на ринге. Но ударить по-настоящему еще сможем.

— Вы меня бить будете? — впервые заговорил в этой квартире Денис.

— Если понадобится. А если не понадобится, не будем, — дал соответствующие разъяснения Казарян. — Засим приступим. Вопрос первый, ты видел, как их убивали?

— Нет, — мгновенно ответил Денис. — Они меня отпустили до этого.

— Но ты знал, что их будут убивать?

— Откуда? Откуда мне знать?!

— Но ты только что сказал, что тебя отпустили до этого, — встрял в разговор Алик. — Значит, знал, что это будет.

— Логично, — похвалил Алика Казарян. — Что ты, Денис, на это ответишь?

— Ну, не знал, честное слово, не знал! Только потом стал догадываться!

— Так. — Казарян потер уже заросший стальной армянской щетиной подбородок. — Уже теплее. Стал догадываться. Но для догадок нужны какие-то основания. Какие же основания у тебя были?

— Да вроде не было никаких оснований. Просто показалось.

— Что же тебе показалось?

— Вспомнил, что ребята, которые вместе со мной центровых обслуживали, были вооружены. Я у двоих пистолеты под мышкой заметил, когда в подсобке все вместе суетились. Правда, подумал сначала, что раз они милиционеры, то, может, им положено. Может, операция какая…

— А они — милиционеры? — тихо спросил Казарян.

— Ну конечно же! Меня с ними Покатый познакомил. Они из особой группы.

— Покатый — кто это?

— Да капитан Покатилов, у нас в гостинице сидит.

— Что ты его слушаешь, Рома? — вдруг взбесился Алик. — Он тебе бесстыдно врет, туману нагоняет, турусы на колесах разводит, чтобы только в главном не признаться, что он тоже убивал!

— Не убивал я, не убивал! — тоже закричал Денис.

Ах, как удобно, когда партнер тоже чувствует ситуацию! Пугай его, Алик, пугай! Долби одно и то же: "Ты убийца, ты убийца!" — и пучь истеричные глаза, тогда для клиента любой другой вопрос, не относящийся к убийству, — отдушина, освобождение от ужаса, и ответ на него он будет давать сразу, не задумываясь, и даже, может быть, искренне.

— Кто же вот так, сразу, возьмет на себя убийство? Даже если он убивал, он сейчас не признается, конечно. Будет проведена экспертиза, снимут отпечатки пальцев, проверят его на детекторе лжи — вот тогда, с фактами в руках, можно будет заставить его заговорить. — Казарян нес хренотень, прикидывая, когда повыгоднее перейти на вопросы о связях.

— И ничего ваша экспертиза не установит!

— Рома! — опять закричал Алик. — Видишь, он и это знает! В перчатках работал!

— Да что вы говорите?! — плачуще ахнул Денис. — Какие перчатки?!!

— Резиновые! Ты их уничтожил? — продолжал орать Алик.

— Ничего я не уничтожал!

— Уже хорошо. Тогда где они?

— Не было у меня никаких перчаток!

— Убью, паскуда!!! — невменяемый Алик вскочил, за грудки поднял Дениса, затряс.

Вскочил и Казарян, растащил их, раскидал по местам. Отдышавшись, сказал спокойно:

— Ладно, Денис, успокойся. Может, ты и правда никого лично не убивал.

— Не убивал я, не убивал я! — как за соломинку, схватился Денис за последние казаряновские слова, глядя на Казаряна как на звезду надежды.

— Тогда ответь мне на один вопрос. Миня Мосин с этим делом связан?

— Да что вы! — освобожденно позволил себе легкомысленное восклицание Денис. — Разве может допустить Михаил Самойлович связь с чем-то противозаконным?

— А связь с тобой? — мрачно возразил ему Алик.

Денис покосился на него, но отвечать продолжал Казаряну:

— Михаил Самойлович — человек искусства, и ничто, кроме искусства, его не интересует.

— Не искусства, а произведений искусства, — уточнил Казарян.

— Что? — не понял Денис.

— Миня Мосин — человек, любящий не искусство, а произведения искусства. Коллекционер.

— Ну, я и говорю! — не видел разницы Денис. — Знаток! Знаете, какая у него коллекция?

— Знаем, — утвердительно ответил Казарян. — Только ты-то какое имеешь отношение к искусству?

— Я-то? Я-то никакого. Я просто помогал Михаилу Самойловичу.

— В чем?

— Ну, Михаил Самойлович интересовался, где и что из картин продается, какие новые вещи из старых вдруг всплыли, через меня просили его проконсультировать, как эксперта, какую ценность имеет то или иное произведение искусства.

— Кто просил? Кто они?

— В основном один Глеб Дмитриевич. Были, конечно, другие скоробогатеи, но они обычно разок картинку покажут, и все. А Глеб Дмитриевич — постоянный. Тоже, видимо, коллекционер, но в живописи, понятно, разбирался не как Михаил Самойлович. Вот и советовался.

— Кто такой Глеб Дмитриевич?

— Глеб Дмитриевич и Глеб Дмитриевич. Больше я ничего не знаю.

— Как же ты с ним познакомился?

— Меня с ним Покатый на работе свел.

— На какой еще работе?

— Да в баре у меня. Он мне и говорит, Глеб Дмитриевич, значит, — ты, Денис, Мосина знаешь. Устрой мне его постоянные консультации.

— И ты, влюбленный в искусство, бескорыстно все устроил.

— Почему бескорыстно? Я для него дело делал, он — платил.

— И сколько же твоя любовь к искусству стоит?

— Он мне платил по сотне за сеанс.

— А сколько он Мине платил?

— Вот этого я не знаю. Они между собой договаривались.

— Где живет твой Глеб Дмитриевич?

— Я не знаю.

— Как это не знаешь? А картины где он показывал?