Карпов Васильевич - Последнее задание

• Название: Последнее задание
• Автор: Карпов Васильевич
• Жанр: Советская классическая проза

---

Получив этот приказ, Льговский решил посоветоваться с Пиановским и попросить его помощи как в выборе нового места для базы группы, так и в поиске людей на новом месте, которым можно было бы довериться. Пиановский подумал и сказал:

– Есть один человек в этих краях. Зовут его Леон Байер. Он был простым крестьянином, жил на своем хуторе, но потом у него жизнь сложилась так, что пришлось скрываться от немцев. И я знаю, что он уже около пяти лет скрывается в том районе, который вас интересует.

– А можно ли доверять этому человеку? - спросил Льговский.

– Я думаю, можно. У него свои счеты со «швабами». Его однажды взяли в гестапо, и он там стал притворяться ненормальным. И вот, когда повели к психиатру для обследования, Леон, выбрав удобный момент, одним сильным ударом свалил сопровождавшего полицейского. И бежал. Немцы объявили розыск, были даны приметы Леона Байера, но поймать его не удалось. Сейчас он живет в небольшой деревушке у своих дальних родственников. Так что, я думаю, помогать он будет и доверять ему можно.

Как только стемнело, Льговский повел группу к новому месту. Проводником был Юзеф. Он в течение ночи вывел разведчиков к деревушке, в которой жил Леон Байер. Остановились на опушке леса, стали наблюдать за этими домами, нет ли там гитлеровцев? Пока шли, было тепло, а без движения все промерзли от какого-то особенного местного сырого воздуха.

С рассветом стало окончательно ясно, что гитлеровцев здесь нет. Тогда Юзеф пошел в дом Байера, а группа затаилась в кустарнике. Через некоторое время Юзеф в сопровождении, видимо, Байера вышел из дома и направился к лесу. Они подошли к разведчикам, и Байер с большим любопытством стал их разглядывать. Он поздоровался с каждым за руку и представлялся каждому, называя свое имя: Леон Байер. При этом он улыбался доброжелательно белозубой улыбкой и смотрел на тех, с кем здоровался, веселыми, лукавыми глазами.

Он был широк в кости, с длинными, почти до колен, сильными руками. Здороваясь с ним, Льговский подумал: «Да, такой ручищей действительно можно свалить полицейского одним ударом!»

Когда знакомство состоялось, Юзеф сказал Леону:

– Ты должен заботиться вот об этой пани, - он показал на Надю. - Она здесь одна женщина и такая молоденькая и хрупкая, как ты видишь. Вот за нее ты должен отвечать головой.

Леон Байер понял эту полушутку всерьез и тут же подошел и встал рядом с Надей, тем самым выражая свою полную готовность делать все, что нужно для охраны радистки.

Жить в деревушке нельзя было - много чужих глаз, да и, разыскивая самого Леона Байера, гитлеровцы иногда наведывались к его родственникам, возможно, тайно кто-то из односельчан и наблюдал за ним. Поэтому Леон предложил разведчикам разместиться на хуторе у своего знакомого.

Группу Льговского отвел к новому месту Леон Байер и передал тоже Леону по фамилии Краска. Леон Краска жил на своем хуторе очень замкнутой жизнью. Дело в том, что он был по национальности поляк. А все соседи вокруг него были немцы, подданные Гитлера.

Леон Краска был вдовец. С ним жила дочь лет двадцати пяти. И еще племянница, которая приехала к нему, спасаясь от бомбежек большого города. Поговорив с Майером и дав согласие приютить парней от Рокоссовского, Леон действительно принял и разместил группу на своем хуторе. А Леон Байер вернулся к себе домой, тоже твердо обещая доставлять данные, которые соберет сам, и те, которые пришлет Пиановский.

Добывать сведения о вражеских частях, находящихся поблизости и передвигающихся по дорогам, отправлялись все, в том числе и хозяин дома Леон Краска. Когда возвратились к назначенному времени и суммировали сведения, Надя стала передавать радиограмму в Центр. В это время Леон Краска, человек очень, видно, религиозный, смущенно попросил Льговского:

– Только вы уж, пожалуйста, Панове, попросите, чтобы ваши летчики, когда будут бомбить тех «швабов», не попадали бомбами в костел, пожалуйста.

Наступление советских войск все больше теснило войска фашистов, припертые к морю. Дальше отходить и группе Льговского стало уже невозможно. Начинались бои за сильно укрепленный район Данцига и Гдыни. Он был очень насыщен войсками, и действовать в этих условиях группе не представлялось возможным. Группа оставалась по приказу Центра на хуторе Леона Краски до той поры, пока атакующие танки не пронеслись по этому району, удаляясь дальше на север, к морю.

И вот настали радостные минуты, когда разведчики встречаются с советскими солдатами.

Очень трогательны и своеобразны эти минуты. Разведчики, сияющие от счастья, готовы обнимать солдат, идущих навстречу… Вскоре они уже в штабе фронта, и генерал Виноградов радостно пожимает им руки. Благодарит за проделанную огромную работу. В тот же день член Военного совета и генерал Виноградов вручили разведчикам правительственные награды: Льговский был удостоен ордена Красного Знамени, радистка Надя - ордена Отечественной войны II степени, высокими правительственными наградами отмечены и другие члены группы, отличившиеся при выполнении задания.

Когда разведчики были в тылу, где нервы напряжены до предела, казалось, что после возвращения будут спать и отдыхать ну самое меньшее - неделю. И вот они дома, в расположении своих войск. Но радость настолько велика, так будоражила, что никому, конечно, спать не хотелось. Через несколько дней Льговский попросил разрешения и выехал в район, где недавно действовала группа. Он поблагодарил за помощь Пиановского, Байера, Краску…

Встречи с патриотами-интернационалистами были очень радостные. Пиановский, вообще человек внешне спокойный, внутренне всегда кипел и жаждал действия. И вот теперь, сам увидев результаты работы группы и своего участия в этой опасной, но оказавшейся такой полезной работе, он торжествовал и гордился сделанным вместе с разведчиками, присланными самим Рокоссовским!

Казалось, на этом боевые действия разведчиков завершены. Предстояла последняя наступательная операция, в исходе которой уже ни у кого не было сомнения. И обстановка вроде ясна. И разведывать особенно уже нечего. Но жизнь на войне, и тем более в разведке, всегда преподносит неожиданности. Так же случилось и тогда.

После того как была ликвидирована опасная вражеская группировка, нависшая с севера над фронтами, которым предстояло брать Берлин, Ставка уточнила задачи фронтам.

Не говоря уже о трудностях перегруппировки, которая должна быть проведена в очень сжатые сроки - огромное количество войск, создались еще новые трудности и со сведениями о противнике. Вот что пишет об этих днях и трудностях именно по линии разведки маршал Рокоссовский: «К сожалению, части 1-го Белорусского фронта, которые мы должны были сменить, не смогли нам дать необходимых сведений о противнике. Они просто не имели времени собрать эти данные. Командующий 61-й армией генерал П. А. Белов, который передавал свой участок войскам трех наших армий, в беседе со мной не смог сказать о противнике ничего нового по сравнению с тем, что мы уже знали. Пришлось отойти от заведенного нами порядка и ставить задачи командирам еще до выяснения более или менее полных данных о противнике. Делали мы это, конечно, не от хорошей жизни. Сроки поджимали. Ведь надо было еще дать время командирам для отработки задач с командирами соединений».

Вот в таких условиях капитана Льговского вновь попросил зайти генерал Илья Васильевич Виноградов. Льговский даже не подозревал, какой разговор произойдет у него через несколько минут… Он вошел к Виноградову веселый, окрыленный, рассказал генералу о своих встречах с мужественными людьми, которые помогали недавно в тылу. Но тут чутье опытного разведчика подсказало Александру Льговскому, что разговор предстоит совсем не праздничный и совсем о другом.

Генерал Виноградов был серьезен. Он посмотрел в глаза капитана с какой-то просительной мягкостью, не было в них обычной генеральской твердости, он даже отвел глаза, казалось, был чем-то смущен. Очень нелегко ему завести необходимый разговор. Шел апрель 1945 года: уже, несомненно, последние дни войны! Но не было необходимых данных у войск для того, чтобы завершить и эти бои с наименьшими потерями. Достать их следовало во что бы то ни стало.

– Я надеюсь, вы меня поймете, товарищ Льговский. Обстановка складывается так, что нужно, и, я надеюсь, это уже действительно будет последнее задание, отправиться в тыл врага, на этот раз совсем близко к Берлину, и вскрыть группировку врага на новом, последнем направлении наступления фронта.

Далее Виноградов более подробно поставил задачу, определил районы, где предстояло действовать разведчикам, что нужно выяснить. Льговский слушал вроде бы внимательно. Но ему казалось, что это все происходит во сне. Уж очень был резок переход от радости, от убеждения, что все ужасы войны остались для него позади. И вот снова нужно окунуться в этот ад, в это пекло, опять идти к дьяволу в зубы.