Михаил Белов - Царица воинов

• Название: Царица воинов
• Автор: Михаил Белов
• Жанр: Фэнтези

---

- Ну, ещё бы! Мы избавили славную Халкиду от тирана, он мог бы ещё немало зла совершить здесь, бороться же с тиранией - священный долг каждого эллина, удел героев. Я уже кратко записала основные события этого дня, пока ты пропадала в собрании, не хотела терять времени, хотя всё и болело. Я боялась забыть что-нибудь важное, столько, ведь, всего произошло, да и вдохновение не переспоришь. Написала о том, как нас попросили о помощи халкидские изгнанники, рассказав, что этот город в этолийской земле страдает от узурпатора, как ты спланировала дерзкое нападение, пока тиран совершал жертвоприношения на берегу залива, как мы сражались и победили, как тебя отблагодарили жители, подарив этот милый дом на самой красивой улице.

Вот, послушай о нашем сражении: "Перед воротами, через которые во множестве лезли изгнанники, вдруг появились галаты из отряда телохранителей тирана. Никто не атаковал варваров, ибо все эллины были без щитов, с которыми через ворота не перелезть. Всё могло закончиться трагично, начиналась уже паника, но тут Зена подоспела с других ворот и, с криком: "Чего встали?! Храброе сердце не нуждается в медном заслоне! Со щитами и рабы могут побеждать!"; бросилась на врагов. Галаты растерялись, её меч разил направо и налево, а эллины, напротив, пошли следом за ней и скоро пригвоздили всех варваров копьями к стенам храма Афины Защитницы..."

- Верно, всё так и было, только ты не написала, как сама с тех ворот пристрелила из лука пару самых злобных варваров, - добавила Зена. - А кто тебя по плечу ударил? Почему об этом ничего не написала?

- Я старалась запечатлеть главное, а в моём синяке, который я получила, разгоняя палкой тирановых слуг, да ослов во дворике его палат, нет ничего особенного. Лучше ты расскажи мне более подробно, как захватила тирана, а я завтра занесу это в наши анналы. В конце же этой главы помещу свои размышления о том, что герои самими богами предназначены для борьбы с тиранами, и обретают в ней священную славу.

- Герои свергают тиранов, - прошептала Зена, - герои же сами становятся тиранами. Иногда сами боги поднимают тиранов из тьмы этого мира, чтобы они свершили великие дела. Александр, сын Зевса, как говорили, был тираном для нас, но и героем тоже. Напиши об этом.

- Ты всегда хочешь показать мне, что под небесами богов есть и мир подземный, я знаю это, но хочу верить не в него, - ответила Габриэль, пытаясь сорвать пожелтевший листок со свисавшей к самому ложу ветки.

Зена встала как тень и обернулась к ней, однако не подошла сразу, а замерла на какое-то время у бассейна, вслушиваясь в шелест ранней ночи. Габриэль же смотрела на неё, всё время ловя такие моменты, ибо с самого дня их встречи была заворожена её притягивающей красотой, и не могла наглядеться. Ей казалось сейчас, что спутница её походит на совершенство, что появлялось иногда в скульптуре мастеров золотого века, когда не нужно движения, ибо вся энергия тела в одном застывшем проявлении тишины. Волосы её всегда привлекали, они сияли своей бесконечной чернотой при любом освещении или были как тень мира, стоило ей повернуться, они лежали сейчас свободно по плечам, спускаясь прядями на грудь, основным потоком же протянувшись на спину, не заплетённые, как бывало во время битв. Она закрыла глаза, охваченная покоем, и в лице её была та древняя красота, что в давние времена являлась сутью женщин их народа, теперь же оказалась почти забыта и воплотилась в ней как память о былом мире, о мире богов.

Габриэль не видела сейчас её глаз, но знала, что они зелены, когда она охвачена страстью, и становятся как озёра зимой в минуты отстранённости. Эту древнюю красоту она любила - её тёмные брови, идеально контрастирующие с прямым носом, создающие властную прямоту, но, вдруг, способные стать тугим луком, играть осторожно, вспомнив восточное лукавство, прекрасно очерченный рот, заметно выдающиеся скулы, подчёркивающие неотвратимость в её глазах, неизбежность судьбы. Некоторые говорили, что, не смотря на красоту, лицо её заставляло мурашки пробежать по спине, будто всё дело было во взгляде, слишком жёстком, пожирающем, проникающем насквозь. Было чему ужаснуться в ней, когда она стояла, охваченная пожаром войны, но Габриэль не видела этого сейчас, не хотела знать об этом, перед ней была та, кого она любила, и ничего между ними.

- Хочешь, я сделаю тебе массаж, чтобы хоть как-то отплатить за твоё служение, за то, что ты сделала сегодня, - сказала Зена, подойдя к ней.

- Это будет достойной наградой, - ответила уже предвкушавшая такое предложение Габриэль. - Сделай со мной что-нибудь, иначе мне не выжить.

Зена сбросила с себя хламиду, оставшись в одной белой повязке вокруг бёдер, она пошла в дом, чтобы взять масло для растирания, а подруга её, повернувшись на бок, продолжала любоваться её телом, не имея в себе сил не смотреть. Тело воительницы всегда было для неё воплощением красоты и берущей за сердце опасности, сильное как металл, гибкое как у зверя, покрытое пёстрым узором татуировки, что была нанесена, как она знала, во время восточного похода. Теперь эти тянущиеся по коже леопарды, змеи и скакуны будоражили воображение памятью о чём-то далёком. Зена вернулась быстро, поставив небольшой сосуд рядом с ложем, брала понемногу и успокаивала девушку движением своих рук, умея сочетать силу с нежностью, через какое-то время Габриэль наполнилась теплом, боль отступила, оставив по себе лишь приятное покалывание. Ночь накатывала волнами, не оставляя сил ни на что, как только отдаться этой тишине и раствориться в ней, поэтому скоро они погасили лампы и устроились в сумраке дальней комнаты, куда не проникала зимняя свежесть. Луна закатывалась, уже не тревожа их течением своего серебра в саду.

Утром мир полностью сменился, обновив одеяния свои, вместо тишины над улицами стоял гул толпы, народное собрание, назначенное ещё вчера, заполнило главную площадь и ступени храма Посейдона. Основные вопросы были уже решены на стихийной народной сходке сразу после овладения городом, теперь же хотели славить героев и приветствовать возвращённых изгнанников. Посланники стояли в воротах дома путниц с раннего утра, чтобы препроводить их на площадь, Габриэль была воодушевлена и советовала Зене одеться соответственно празднику, та же не хотела помпезности, но подчинялась. Они вышли, когда солнце поднялось уже достаточно высоко, Зена всё же облачилась в принесённое ей белое платье, опоясавшись золочёным поясом, Габриэль сделала так же, уложив волосы в две косы по плечам. Они беседовали по дороге, и воительница говорила, оглядывая город:

- Не думала я, что город так сильно пострадал. Смотри, следы пожаров, уже старые, не знаю, сколько лет, и место не расчищено, или дома пустые стоят, жителей нет.

- Что у вас тут случилось? - спросила её подруга, кивая на пустыри, у одного из горожан, что сопровождал их. - Похоже, что это давние следы.

- Наш народ испытал много горя за последнее время, а сил вернуть утраченное не было, - сказал этолиец. - Наши давние войны против ахейцев и римлян разорили часть города, пятна пожаров же - следы нашествия акарнанцев, дважды нам приходилось укрываться на акрополе, пока не пришла помощь.

- Почему вы не восстановили эту часть города? - спросила Габриэль.

- Не было людей и материала, - махнул он рукой, - но, главное, не было желания и веры в то, что это будет не напрасно.

- Это всюду, эта болезнь, - сказала Зена, опустив голову. - Всюду наш мир сокрушён и раздавлен, а люди не имеют сил поверить, что всё можно изменить. Много городов я обошла, и почти везде одно и то же, лишь варвары не утратили огня в глазах, но на них надеяться глупо.

- Во что же верить, если всё, что казалось незыблемым, пало? - горожанин провёл рукой вокруг, словно очерчивая незримую Элладу с виноцветным морем по берегам.

- Что же вчера случилось? - спросила Зена.

- Прости, ты права, я просто слаб, не могу поверить, что тирана больше нет...

Ещё на прилегающей к площади улице их начали славить стоявшие по сторонам её жители, махали руками, из окон смотрели женщины, кто-то бросал им под ноги горсти листьев, они же шли в спокойствии, дивясь ноnbsp;- Лучше сейчас к врачам пойти. В Афинах или другом городе поближе есть больницы при храмах Асклепия, да и у наших братьев христиан. В крайнем случае, не грех будет даже к идолопоклонникам обратиться.

вому для них ощущению славы. Габриэль не знала такого никогда, Зена же успела уже забыть тени своей памяти, далеко упрятав страсти прошлого. Площадь встретила их единым гулом, люди кутались в разноцветные плащи и хламиды, ибо зима ещё не закончилась, и солнце грело скупо, однако это не мешало всеобщему ликованию, они грелись, переступая с ноги на ногу или подпрыгивая на месте, многие в знак возвращения власти в руки граждан пришли со щитами и копьями, потрясали мечами над головой. Женщины медленно следовали к площадке перед храмом Посейдона, где собрались под открытым небом должностные лица, наспех выбранные ещё вчера из знати, они хотели, чтобы все видели героев и слышали то, что будет сказано. Зена подняла руку в знак приветствия, взойдя на ступени, Габриэль сделала так же, былые изгнанники уже были там, пройдя другой улицей, теперь все устремили свои взоры на возвышение.