Христофор Колумб - Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы

• Название: Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы
• Автор: Христофор Колумб
• Издательство: Академический проект
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2000
• ISBN: ISBN 5-8291-0078-9, ISBN 5-8291-0080-0 (т. 1)

Данная книга открывает обширный исторический раздел серии «Библиотека Латинской Америки», посвященный 500-летию открытия европейцами американского континента. Среди авторов работ, помещенных в сборнике, такие известные имена, как Христофор Колумб, Эрнан Кортес, Берналь Диас дель Кастильо.

Для широкого круга читателей.

---

Несмотря на то что я советовал ему и убеждал его не подниматься вверх по реке, он не поверил мне и против моей воли с двумя лодками и отрядом в 12 человек направился вверх по течению. Там на него напали индейцы, и завязался бой, в котором они перебили всех спутников Диего Тристана и умертвили его самого. Только одному из них удалось спастись, и он вплавь добрался до моего лагеря и принес это известие. От всего этого мы пришли в большое уныние: ведь Адмирал остался в открытом море со своими кораблями, мы же лишились лодок и не имели поэтому возможности присоединиться к нему. Вдобавок к этому индейцы не прекращали своих набегов. Они часто совершали нападения, выступая под звуки боевых рогов и барабанов; при этом они испускали вопли, полагая, что мы уже побеждены ими. Средствами защиты нам служили два очень хороших бронзовых фальконета; пороху и ядер у нас было много. Всем этим мы навели такой страх на индейцев, что они не решались приблизиться к нам. Так продолжалось четыре дня. За это время были сшиты мешки из парусов корабля, что оставались у нас, и в эти мешки были уложены все имеющиеся у нас сухари. Я взял два каноэ, соединил их жердями, положенными поверху, и погрузил на каноэ сухари и бочки с вином, маслом и уксусом, укрепив их веревками; а затем при тихой погоде, подтаскивая каноэ на бечеве, мы доставили к кораблям все грузы, а также и людей. Я с пятью спутниками оставался до конца на суше, а ночью с последней лодкой переправился к кораблям.

Адмирал был высокого мнения обо всем, что было совершено мною, и не ограничился тем, что обнял и расцеловал меня за большую помощь, которую я ему оказал, а предложил мне принять на себя командование флагманским кораблем, и управление всеми людьми, и руководство в путешествии, на что я согласился с тем, чтобы в столь многотрудном деле, каковым оно в действительности и было, сослужить ему службу.

В последний день апреля 1503 года мы на трех кораблях вышли из Верагуа, предполагая совершить обратный переход в Кастилию. И так как корабли были в дырах и изъедены червями, они не могли держаться на воде. Пройдя 30 лиг, мы бросили один корабль. Но оставшиеся два были еще в худшем состоянии, и всех людей, которые находились на этих кораблях, было недостаточно для того, чтобы вычерпывать насосами, ведрами и другой посудой воду, протекавшую через отверстия, просверленные червями. Таким-то образом, не без величайших трудов и опасностей, думая, что возвращаемся мы в Кастилию, проплыли 35 дней, по истечении коих прибыли на остров Куба, к ее наиболее низкому месту в области Омо, где ныне расположен город Тринидад, и вышло так, что мы оказались на триста лиг дальше от Кастилии, чем в тот день, когда отплыли от берегов Верагуа. И вдобавок к этому, как я уже сказал, корабли были в плохом состоянии и не могли продолжать плавание, и все наши припасы пришли к концу.

И все же Богу угодно было дать нам возможность добраться до острова Ямайка, где мы втащили на сушу два корабля и превратили их в крытые соломой дома. В этих домах мы жили не без опасения, ожидая, что на нас нападут жители этого острова, которые не были еще завоеваны и покорены. Они могли ночью поджечь наш лагерь, и это им удалось бы сделать без труда, если бы мы бдительно не охраняли себя.

Тут я выдал последние порции сухарей и вина и, взяв шпагу, в сопровождении трех человек отправился в глубь острова: никто другой не отваживался идти на поиски пищи для Адмирала и тех, кто оставался с ним. И Богу угодно было, чтобы мы встретили на своем пути столь кротких людей, что они не причинили нам зла, а, напротив, приняли нас дружественно и с большой охотой накормили.

В одном из селений, которое называлось Агуакадиба, я договорился с индейцами и касиком, чтобы они испекли хлеб — «касабе» и отправились для нас на охоту и рыбную ловлю и чтобы они ежедневно доставляли Адмиралу съестные припасы. Эти припасы они должны были приносить на корабли, и там уполномоченное на то лицо обязано было оплачивать все доставленное, выдавая индейцам четки из синего стекла, гребни, ножи, погремушки, колечки и другие безделушки, привезенные нами для менового торга. Заключив это соглашение, я отправил одного из христиан, бывших со мною, к Адмиралу, чтобы он выделил человека, на обязанности которого лежала бы оплата и доставка съестных припасов.

Оттуда я отправился в другое селение, лежащее в трех лигах к востоку, и заключил подобный же договор с местными индейцами и их касиком. Затем я направил второго моего спутника к Адмиралу с просьбой послать в это селение человека для закупки и доставки припасов.

Отсюда я направился дальше и пришел к одному великому касику, которого звали Уарео, в местность, что ныне носит название Мелилья[95], находившуюся на расстоянии 13 лиг от места стоянки кораблей.

Этот касик принял меня очень хорошо, отлично накормил и приказал своим вассалам доставить в течение трех дней большое количество провизии, которую я должен был оплатить так, чтобы ублаготворить индейцев.

Я условился, что, когда они доставят припасы, их будет здесь уже ожидать человек, который оплатит все принесенное; и третьего своего спутника я отправил с припасами, которые нам здесь дали для Адмирала. Я попросил касика дать мне двух индейцев, которые сопровождали бы меня до края острова; один из них должен был нести гамак, в котором я спал, другой — пищу. Таким образом я дошел до края острова, к восточному его пределу, и прибыл к касику, который носил имя Амейро, и вступил с ним в дружественные и братские сношения, обменявшись с ним именами, а это почитается тут как знак великого побратимства. Я купил у этого касика очень хорошее каноэ и дал ему за него добрый бронзовый шлем, что был у меня в сумке, рубашку — а было у меня их только две — и куртку.

Я сел в это каноэ и вышел в море на поиски тех мест, что недавно покинул. Меня сопровождали шесть индейцев, которых касик отпустил со мною, чтобы они мне оказывали помощь во время плавания. Когда я добрался до пункта, где заготовлялась провизия, я нашел там христиан, посланных Адмиралом. Поручив им взять все, что я добыл, я отправился к Адмиралу. Он встретил меня очень радушно и не мог наглядеться на меня, обнимая и расспрашивая меня обо всем приключившемся в пути, благодаря Господа за то, что он уберег меня от дикарей и целым и невредимым доставил к сородичам. И так как в то время, когда я вернулся к кораблям, у наших людей не было уже ни крошки хлеба, все очень обрадовались моему приходу: ведь я покончил с голодом как раз в ту пору, когда нужда в пище дошла до крайности. Каждый день приходили к кораблям индейцы, доставляя съестные припасы, и приносили они их из мест, где я заключил соглашения. Припасов же этих было достаточно для 230 человек, которые были при Адмирале.

Спустя 10 дней Адмирал вызвал меня для беседы с глазу на глаз и, сказав, что находится в великой опасности, обратился ко мне со следующими словами: «Диего Мендес, сын мой, никто из тех, кто находится здесь со мною, кроме меня и вас, не подозревает о большой опасности, которая нам угрожает. Нас очень мало, а этих дикарей-индейцев великое множество, и все они весьма непостоянны и своевольны, и в любой час им может взбрести на ум прийти сюда, и без особого труда спалят они нас в этих двух кораблях, превращенных в дома с соломенной кровлей. Что стоит им с берега метнуть огонь на корабли и сжечь нас всех? И может случиться, что если сегодня они охотно доставляют съестные припасы, соблюдая договор, заключенный с вами, то завтра это соглашение окажется им в тягость, и они не принесут нам ничего; мы же слишком малочисленны, чтобы взять у них силой то, чего они не пожелают отдать добровольно. Я придумал выход из положения, предлагаю его на ваше усмотрение: на купленном вами каноэ попытаться дойти до Эспаньолы и приобрести там корабль, который и поможет нам избежать большой опасности, в какой мы здесь ныне находимся. Каково ваше мнение?»

Я ответил ему: «Сеньор, я сознаю, что опасность, которая нам грозит, даже более значительна, чем это кажется на первый взгляд. Совершить же переход от этого острова до Эспаньолы в такой ничтожной посудине, как это каноэ, я считаю делом не только трудным, но и невозможным: пересечь залив в 40 лиг шириной, следуя между островами по морю, чаще бурному, чем спокойному, — мало кто отважится на это и решится подвергнуть себя столь значительной опасности».

Его сеньория не согласился со мной. Он настойчиво заверял меня, что я именно тот человек, который может совершить подобное, на что я ему ответил: «Сеньор, много раз рисковал я своей жизнью ради спасения вашей жизни и всех тех, кто с вами здесь находится, и Господь наш чудом сохранял мне жизнь. Тем не менее немало имеется шептунов, которые твердят, что ваша сеньория оказывает мне всяческие почести в ущерб другим, которые могли бы все делать так же хорошо, как и я. Вот почему мне казалось бы правильным, если бы ваша сеньория созвал бы всех этих шептунов и предложил им осуществить это предприятие, чтобы убедиться, имеется ли среди них кто-нибудь, кто пожелал бы подобное совершить, в чем я сомневаюсь. И если все прочие отстранятся, я отдам свою жизнь, не щадя ее, ради вашего дела, как уж неоднократно это делал раньше».