Елена Колядина - Сто осколков счастья

• Название: Сто осколков счастья
• Автор: Елена Колядина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4098-2

Большие надежды переполняли Варвару Кручинину, выпускницу провинциального театрального института, которая в одиночку отправилась покорять Москву. С собой Варя прихватила чемодан с вещами, банковскую карточку с небольшой суммой денег да еще ковер из кусочков зеркала, которое однажды разбила. Тогда соседка Лейла сказала, что у них в Пакистане осколки приносят счастье, – только нужно обязательно нашить их на ткань. Чем больше зеркалец, тем больше желаний исполнится… Через три дня после приезда в столицу Варя осталась без чемодана и практически без денег, но большие надежды, оптимизм и зеркальный ковер с осколками счастья были по-прежнему при ней…

---

«Отыщут?» Господи, теперь еще придется скрываться!» – тревожно подумала и застонала.

«Бомбу подложила, ребенка украла. Лет на пятнадцать тянет! – засмеялся папа. – И все за два дня. Молодец! Далеко, Варюха, пойдешь!»

Варину маму, Людмилу Анатольевну, всегда бесил смех мужа в драматических ситуациях: «Я вся на нервах, а ему смешно!» На Варю же отцовские шуточки действовали успокаивающе. Она поглядела на Джульетту и мысленно сообщила малышке: «Делать нечего, Джулька, переходим к плану «Золото в вороньем гнезде».

Это был тайный девиз Вари и Лейлы.

«У нас говорят: золотую монету можно найти даже в гнезде вороны», – объявила однажды подруга. Варя засмеялась в ответ: «Навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно».

«Это я и имела в виду, – кивнула Лейла. – Не нужно – как это по-русски правильно сказать? – морщиться никакой работой, когда идешь к цели. Проблем без выхода не бывает. Я ради театра готова мыть ночами уличные туалеты в Карачи!»

Воспоминание о подруге придало Варе сил: по крайней мере, здесь, в Москве, никто не плюнет вслед, обнаружив, что работу ищет незамужняя девушка с ребенком.

«Золото в гнезде вороны» расшифровывалось просто: Варя готова работать ночами уборщицей ради угла, в котором можно жить.

Еще дома, в Кириллове, она наметила, где будет искать такой «угол»: в общежитии театрального училища или института, в Москве их несколько. Все-таки поближе к мечте, к профессии актрисы!

«Объеду все, упаду в ноги, буду умолять взять кем угодно, хоть дворником, хоть посудомойкой в студенческую столовую, только чтобы комнатка была и чтобы дышать сценой!» – поставила задачу Варя.

Она достала из сумки календарик со схемой метро, записную книжку и прочитала первый адрес: метро «Арбатская», Малый Кисловский переулок, дом шесть.

К счастью, сытая Джульетта в подземке не проснулась, только покривила ротик, когда загрохотал приближающийся поезд.

В вагоне было много народу, но никто не уступил Варе место: пассажиры сидели с закрытыми глазами, разгадывали кроссворды, читали журналы или изучали документы.

В родном Кириллове к женщинам с малышами относились по-другому: пропускали в очереди, предлагали подержать младенца на руках, качали чужие коляски, оставленные у крыльца магазина… Ну да что теперь вспоминать маленький северный городок! Надо привыкать к жизни в гигантской Москве, тут люди приловчились отключать сознание в толпе: на улицах, в электричках, метро. А иначе не выжить – свихнешься.

Варя это понимала, решила ни на кого не обижаться, пристроилась с Джульеттой возле дверей, потом благополучно сделала пересадку и доехала до нужной станции.

Она выбралась на залитую солнцем улицу, остановилась, ошарашенная бурлением столицы: лавина машин, потоки людей, художники, музыканты, неформальная молодежь в затасканных рубищах, модно одетые дамы, мужчины в лакированных ботинках.

В Кириллове она за всю жизнь не встретила ни одного мужчины в лакированных туфлях!

«Да уж, не вокзальная публика, – радостно отметила Варя. – Москвичи!»

Девушка расправила плечи, приосанилась: скоро и она будет москвичкой – деловой, стильно одетой, спокойно и небрежно бросающей тысячную купюру продавщице цветов. Ах нет, цветы Варе будут дарить поклонники!

Впрочем, хоть москвичи и шли толпами, где находится Кисловский переулок, смог ответить только четвертый или пятый человек.

Наконец, когда нужное направление было указано торопливым взмахом руки, Варя перешла на другую сторону Воздвиженки и оказалась на тихой улочке.

Девушка столько слышала о знаменитых московских переулках, и вот она здесь!

Варя ликовала, наивно решив: теперь она часть столичного артистического бомонда.

Нужный переулок найти оказалось непросто: Нижний, Средний, Калашный… путаница!

Наконец, Варя с восторгом прочитала табличку: «Малый Кисловский» – и пошла по узкому тротуару, заставленному машинами. Возле одного из старых особнячков курили две женщины, явно не приезжие.

– Извините, вы не подскажете, где дом номер шесть? – вежливо спросила Варя. – Там находится…

Она не успела договорить.

Женщины многозначительно взглянули друг на друга, одна указала дымящейся сигаретой вдоль тротуара:

– Третий отсюда, по этой стороне. – И, не дожидаясь, пока Варя отойдет, усмехнулась ядовито: – Кто только в артистки не прется! С ребенком прямо притащилась!

– Да бросит она его! Сейчас на жалость надавит, а потом на вокзале пристроит. Помнишь, вчера тоже артистка с ребенком бродила. Одна родила неизвестно от кого, а все подружки по очереди мамаш из себя изображают.

Варя споткнулась, резкие слова незнакомок ударили в сердце. Она так растерялась, что не нашла достойного ответа.

Да к тому же на воре шапка горит…

«Как они догадались, что Джулька не моя? – лихорадочно думала девушка. – Неужели заметно? Почему же в комнате матери и ребенка никто ничего не заподозрил? Пусть хоть убивают, Джульку я никому не отдам. Она моя, родная!»

Варя с нежностью поглядела на спящую малышку: от вида крошечного личика щемило сердце, кроха стала такой близкой!

Она приподняла колыбельку, с наслаждением втянула нежный аромат, едва уловимое теплое младенческое дыхание. Душу захлестнула волна любви! Соленая на вкус.

«Большой взрыв! – стыдясь собственных чувств, улыбнулась Варя. – Переворот в сознании. Когда-нибудь, на пенсии, заслуженная артистка России Варвара Кручинина засядет за мемуары и напишет: «Материнский инстинкт проснулся в звезде внезапно и довольно рано, в двадцать один год».

«Заслуженная артистка» остановилась возле чугунной ограды невысокого желтого здания: осмотреться, обдумать неприятные слова случайных собеседниц, решить, как вести себя, чтобы не вызывать подозрений?

«Чтобы убедительно сыграть роль, вы должны уметь присвоить жизнь своего героя, сделать ее своей, – вспомнила наставления педагогов. – На усадку любого текста требуется не меньше двух недель. В течение этого срока войдите в тело и душу персонажа, мыслите, как он».

Варя вздохнула: двух недель у нее нет. Придется вживаться в образ одинокой мамы по ходу пьесы, играть по вдохновению.

Она увидела табличку на оплывшей от времени приземистой колонне, сосредоточенно закусила губы: «Российская академия театрального искусства»! Знаменитый ГИТИС, вот где предстояло начинающей актрисе сыграть внезапно свалившуюся на нее роль брошенной матери. И оценивать ее будут не дремлющие в ожидании поезда пассажиры зала ожидания, а внимательные, цепкие знатоки лицедейства!

– Пожелай мне удачи, Джулька, – прошептала девушка и с бьющимся сердцем вошла в раскрытую калитку.

Варя приготовилась увидеть театральную роскошь: позолоту, парчовый занавес, блистательных, недосягаемых примадонн, высокомерных небожителей сияющих артистических вершин.

Но бояться оказалось совершенно нечего – в институте было провинциально, по-домашнему просто: обычные коридоры, разномастный линолеум, стандартная мебель. Под одной из дверей притулились влажная тряпка на самодельной швабре и зашарканное оцинкованное ведро. Пусто, тихо и после летней улицы – прохладно.

– Вы, девушка, куда? – окликнул Варю мужской голос: она не приметила в полумраке охранника.

– В отдел кадров, – бодро ответила Варя.

– Это по другой лестнице, но вроде там еще никого.

Охранник окинул Варю наметанным взглядом и сразу распознал провинциалку: он этих девчонок столько здесь перевидал!

– В Москве раньше одиннадцати на работу не приходят: что в редакциях, что на телевидении и в театрах – подтягиваются к полудню.

– Я все-таки схожу, вдруг хоть кто-то пришел? – попросила Варя.

Охранник молча выкинул руку в сторону дверей, мол, иди проверь.

Дверь с распечатанным на компьютере листком «Бухгалтерия, отдел кадров» была приоткрыта. До Вариного слуха донесся шорох.

Она заглянула в комнату с маленькими солнечными окошками – кто-то из сотрудников уже пришел? – но обнаружила лишь уборщицу: женщина с полными голыми ногами вытряхивала в черный пластиковый мешок мусор из корзин.

– Нет еще никого, – сказала уборщица.

– Можно я здесь побуду, пока кто-нибудь не придет?

– В коридоре обожди, – отрезала женщина.

Она говорила, растягивая концы фраз, совсем как на Вологодчине. Варя смекнула: женщина, как и она, приезжая, «нашенская». Это прибавило решимости.

– Простите, пожалуйста, можно вас спросить? Вы тут, наверное, все знаете, может, что-то посоветуете?

То, что ее, поломойку, сочли за опытного сотрудника театральной академии, польстило женщине.

Она благосклонно закрутила край мешка с мусором и повернулась к дверям. В прорехах между туго натянутыми полами халата белели живот и оплывшие колени.

Варя втиснулась в заставленный столами кабинет.

– Вы не знаете, можно здесь устроиться на работу? На любую. Например, как вы, клининг-персоналом, но чтобы дали комнату в общежитии?